Читать книгу "Авантюра леди Шелдон - Эмилия Остен"

Столики и вправду стояли в довольно просторном дворе, окруженном старыми каменными стенами, увитыми ползучими розами. Их запах был настолько сильным, что через несколько минут Роуз перестала его замечать. Она не очень любила этот цветок, крепко связанный с ее уменьшительным именем, – слишком уж многие джентльмены делали ей банальные комплименты, уверяя, что цветы перед нею меркнут. А вот Джеймс такого не сказал ни разу.

Не годится больше думать о Джеймсе как о новом друге. Отныне и навек Роуз станет думать о нем как о кузене Александре.

Им подали напитки и закуски, и, лишь когда официант отошел, Джеймс заговорил:

– Вы очень рассердились на меня?

– Вы сильно меня обидели, – произнесла Роуз, глядя в его лицо – ничуть не изменившееся, и это казалось странным. Как будто лжец должен носить особое клеймо, которое позволит безошибочно выделить обманщика из толпы. К сожалению, обманщики потому и остаются таковыми: их тяжело поймать.

– Понимаю, – согласился Джеймс. – Леди Каррингтон не знала, что иногда я путешествую под другим именем.

– Почему вы не представились сразу? – спросила его Роуз напрямую. – Вы не обязаны были исповедоваться перед всеми в кают-компании на «Святой Анне», но уж мне-то могли сказать! Особенно когда я поведала вам, что вы унаследовали титул графа Дарема.

Джеймс долго молчал, крутил в руке серебряную ложечку, и сегодня его привычка не забавляла, а раздражала.

– Вы ведь понимаете, что это непростое решение, – заговорил он наконец. – Стать пэром Англии! Навсегда отказаться от того, что ты любишь, дабы просиживать штаны в душных залах, в обществе стариков, которые только и думают, как бы урвать кусок пожирнее!

– Именно так вы представляете себе английскую политику? – спросила Роуз насмешливо.

– Я вообще не хочу ее себе представлять. – Он, кажется, разозлился. – Я уже давно уехал из Англии, милая леди, и терпеть не могу туда возвращаться.

– О, вы это демонстрировали своим родственникам много лет! – согласилась она. – И если мне, которая вас не знает, все равно, то моя бабушка, представьте себе, вас любит. Она приняла вашего отца как родного, и поверьте, вы дороги ей! Бабушка хранит ваши письма и часто говорит о вас. Даже если вы так ненавидите Англию, неужели нельзя было поступать по совести и писать чаще?

– Я не люблю писать письма.

– Я поняла, милорд.

– Миледи! – Джеймс, видимо, справился с раздражением и широко ей улыбнулся. – Когда вы злитесь, то хороши невероятно.

– Так говорят мужчины, чтобы увести разговор в сторону. Продолжите свою исповедь, кузен. Вы остановились на том, что не желаете быть пэром Англии.

– Не желаю, и не вижу в том ничего странного. Это не моя жизнь, и я никогда к ней не стремился. Пустая награда. С удовольствием отдам ее любому желающему.

– Вряд ли это возможно.

– Отказ от титула? Возможно.

– Александр, – сказала она, смешавшись, – но честь семьи…

– У нашей семьи недостаточно чести? – уточнил он. – В чем вы ее измеряете? В фунтах? И скольких не хватает?

– Вы можете язвить сколько угодно, но это не меняет ситуации, – отчеканила Роуз. – До меня вам, конечно же, дела нет, но подумайте о бабушке. Она, знаете ли, обрадовалась, так как решила, что теперь вы станете чаще бывать дома. Ведь Холидэй-Корт – ваш дом, и вас там всегда ждут.

– Я никак не могу назвать место, в котором мне не хочется жить, домом! К тому же, я давно вышел из младенческого возраста, чтобы цепляться за бабушкину юбку и слушать, как надо мною квохчут, словно над несмышленым цыпленком.

– Вы точно не об Эмме говорите, кузен! Вы что, забыли, какая она?!

– Да! – рявкнул Джеймс. – Забыл!

– Боже, – пробормотала Роуз, – и как вы могли показаться мне хорошим человеком?

– А я и есть хороший человек, – произнес он. – Хороший, но запутавшийся. Еще никогда мое чувство долга перед семьей, по правде сказать, изрядно заржавевшее, не вступало в конфликт с ценностями всей моей жизни. Как бы вы поступили на моем месте?

– Я бы выполнила долг, – ответила она мгновенно.

Понимание отразилось на его лице.

– Вы так и сделали, верно? Уже сделали?

– Я не хочу говорить об этом. – Роуз заметила, что мучает салфетку, и усилием воли заставила себя отпустить на волю комочек ткани.

– Хорошо, не будем, – согласился Джеймс подозрительно быстро, – но вы не я, к тому же вы женщина. Женщины изначально более подвержены влиянию традиций, не так ли? Несмотря на то, что и вы, и я любим путешествовать, на привязанности мы смотрим по-разному. Придется с этим смириться, Роуз.

– Я готова смириться с чем угодно, если вы отправитесь в Англию, как просила бабушка.

– Вас с нею никак не отговорить?

– Нет, Джеймс. Вам, наверное, кажется, что это все шутка – титул…

– Мне, – холодно перебил он, – не кажется ничего в таком роде. Наоборот, я отношусь к сему подарку судьбы… убийственно серьезно. Вы не понимаете, что это значит для меня, и не поймете.

– Думаете, я не способна?

– Вы просто совсем ничего не знаете, Роуз.

Разговор становился бессмысленным. Она не хотела часами беседовать о тонкой натуре кузена Александра, который упорно просил именовать его Джеймсом и вел себя, как некий Джеймс Рамзи, никакого отношения к семье Роуз не имеющий. Словно он… забыл все, что их связывало.

Конечно, ему неприятно вспоминать. Бабушка говорила, что родителей он так и не простил, хотя вряд ли случившееся с ними можно назвать иначе, чем итог несчастливой судьбы. Но при чем тут титул графа Дарема? И кто мешает сделаться высокопоставленным бездельником, некоторое время проводить в Лондоне, исполняя обязанности, а затем отправляться навстречу морской синеве и ветру – если уж так хочется, если не сидится на месте?

– Почему вы меня обманули? – негромко спросила Роуз, и Джеймс, кажется, растерялся на мгновение. – Вы собирались открыть мне свое имя – или нет?

По тому, как он промедлил, стало ясно: скорее всего, не собирался.

– Вы ведь джентльмен, кузен, или являлись им когда-то. Неужели такой поступок кажется вам нормальным?

– Хватит меня стыдить, Роуз! – Он уронил ложечку на стол и взялся за свою салфетку. – Я уже понял, что не прав. Я и раньше знал, что не прав. Разве это меняет дело?

– Для вас, видимо, нет.

– Я не во всем лгал, только не сказал, кто я на самом деле. Я… хотел бы не быть этим человеком, Александром, лордом Уэйнрайтом. Но уже не получится, верно? А значит, и вам, и мне придется смириться с этим. Если вы будете поминать мой обман каждую минуту, разговора у нас не выйдет.

– Даже извиниться передо мною не хотите? – спросила Роуз тихо. Ей становилось все тяжелее и горше. Как она могла ошибиться, она уже поняла; но как она могла ошибиться настолько?