Читать книгу "Тим Каррэн. Рассказы - Тим Каррэн"

у нее потекли слюнки.

Мать услышала приближение Джорджа, но слишком поздно, чтобы что-то предпринять. Широко раскрыв испуганные глаза, она посмотрела на Эмили.

— Прячься! — прошептала она. — Залезай в кладовку.

Так Эмили и сделала.

Джордж вошел в кухню.

— Господи, Лиз, где ты была? Ты заставила меня очень волноваться.

— Надо было кое-что купить, — сказала мама.

— В такой час?

Эмили чувствовала, что мать чего-то опасается. Она чувствовала запах пота, струящегося по ее шее, слышала ровное биение своего сердца.

— Некоторые заведения открыты двадцать четыре часа в сутки, — сказала мама, быстро соображая.

Как кладбища, — подумала Эмили.

Джордж немного поворчал.

— Что за запах? — спросил он. — Пахнет так, будто кто-то умер.

Эмили тихонько хихикнула.

— Это… это мусор, — сказала мама. — Я как раз собиралась его выбросить.

О, мамины соки теперь были горячими, ее нервы звенели от электричества. Ее ладони вспотели, губы дрожали. Джордж очень расстроил ее. Эмили это показалось забавным. Это была игра, в которую играла мать, роль, которую она играла с Джорджем.

Джорджу это, похоже, не понравилось.

Он прошел дальше в кухню. Эмили видела его из темноты кладовки, спрятавшись среди полок с консервами и сушеными макаронами, мешков с картошкой и луком, которые пахли очень остро, хотя и не неприятно.

— С тобой все в порядке, Лиз? Ты выглядишь не очень хорошо. Ты хорошо себя чувствуешь? Ты же знаешь, что сказал доктор. Ты через многое прошла, тебе нужно отдохнуть.

— Я в порядке, — сказала ему мама. — А почему бы мне не быть в полном порядке?

Эмили ухмыльнулась из своего укрытия. Хотя в кладовке стоял резкий запах сушеных продуктов и овощей, она чувствовала запах сока, упавшего на носок Джорджа. Это было опьяняюще.

— Лиз… давай, милая, поговорим, ладно? Скажи мне, что у тебя на уме. Это Эмили? Давайте поговорим об этом.

— Я не хочу об этом говорить, — сердито сказала мама.

Джордж подошел к ней.

— Дорогая, пожалуйста. Она умерла. Мы должны принять это, мы должны жить дальше.

— Она не мертва! — сказала мама, ее глаза наполнились слезами, голова качалась из стороны в сторону. — Она вовсе не умерла!

— Лиз…

Мама была права, а Джордж ошибался, но он ничего не понимал. Он ничего не мог понять, потому что это было частью игры. Эмили решила, что пришло время научить его этой игре, чтобы он тоже знал. Она вышла из кладовки, широко раскрыв глаза и улыбаясь бледным ртом.

— Ку-ку! — сказала она.

Джордж буквально подпрыгнул. Он смотрел, его глаза расширились, рот открылся, а голова начала яростно дергаться взад и вперед. Его румяное лицо побелело до цвета кости. В ту долю секунды, когда он осознал это, он начал дышать очень быстро, вдыхая и выдыхая, как будто ему не хватало воздуха.

— О, нет! О, нет! О нет! О, боже, нет! Этого не может быть! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!!

Он был напуган, и Эмили это знала.

Он был напуган до смерти, сердце бешено колотилось, легкие скрежетали, от него исходил резкий и отвратительный запах пота от страха. Что-то такое, что Эмили чуяла так же, как и дикое животное. Правда, она не знала, действительно ли он боится или просто притворяется, как они делали это каждый год на Хэллоуин.

Поэтому она прыгнула на него и зашипела, оскалив зубы и превратив пальцы в когти.

Джордж закричал и упал на мать, которая все пыталась объяснить, плакала и задыхалась, ее голос дрожал и был совершенно безумным. Ведь именно этого они оба и хотели, не так ли? Это то, что им обоим было нужно… Эмили вернулась к ним. И вот теперь она была здесь. И разве это не чудесно? Разве это не было абсолютным чудом? НУ, РАЗВЕ НЕ ТАК? Именно это мама все время повторяла… или пыталась сказать… но Джордж ее не слышал. Он только пытался вырваться, а мать держала его, крича все громче и громче о том, какое это чудо. А потом они начали драться. Джордж был не в себе, и мама пыталась удержать его, а он бил ее, обзывал, а она плакала и тряслась, и это была отвратительная сцена.

— Это ненормально! Это неестественно! Посмотри на эту чертову штуку! Это не твоя дочь! Это не Эмили! Это вещь из гребаной могилы!

Они упали на пол, сражаясь, Эмили не понравилась их борьба. От Джорджа будут одни неприятности. Поэтому Эмили вытащила из шкафа металлический молоток для отбивных и обрушила его ему на голову, наслаждаясь мясистым звуком, который издавал его череп. Она опускала его снова, и снова, и снова, кровь брызгала ей в лицо и резко контрастировала с белой, покрытой шрамами кожей.

— Нет, Эмили! — закричала мать. — Нет, нет, нет! Прекрати! Прекрати!!!

Эмили остановилась, а тело Джорджа лежало тихо и неподвижно. Эмили смотрела на него сверху вниз, потому что так он нравился ей больше. Теперь он не доставлял ей хлопот. Теперь она была счастлива. Эмили посмотрела на конец молотка. С него капала кровь, кусочки мозга, пряди волос. Она поднесла его ко рту и прижалась к нему языком. Это было вкусно, поэтому она начала слизывать жидкость и выплевывать волосы. Это было вкусно… хотя слишком тепло, чтобы быть по-настоящему вкусным.

— Эмили! Эмили! Эмили! — воскликнула мама, снова испугавшись. Она была сердитой или просто несчастной. — Не делай этого! Не делай этого! Ты меня слышишь?

Эмили услышала ее.

— Но мне нравится, — сказала она.

От этого у мамы внутри что-то оборвалось. Она прижалась к холодильнику, всхлипывая и дрожа, и на ее лице появилось странное выражение. Она заговорила сама с собой, пристально глядя на неё не моргая. Иногда смеялась, чтобы Эмили думала, что все в порядке. Мама снова сходила с ума, как тогда, когда Эмили впервые вышла из могилы. бедная мать. Если бы Эмили была способна на сострадание, она, возможно, пожалела бы ее. Мать просто сидела с таким ужасным выражением на лице, как будто часть ее разума, возможно, важная часть, была засосана в какую-то черную бездонную пропасть.

— Смотри на меня, — сказала Эмили и опустилась на колени рядом с трупом Джорджа.

Голова Джорджа была размозжена, и оттуда что-то просачивалось — прозрачное, красное, серое и комковатое. Эмили погрузила пальцы в его череп, как будто это был горшок для фондю, такой же, как у них был на ее седьмом дне рождения в прошлом году. Она обмакнула пальцы и облизала их. Все было очень вкусно. Ее голод был так силен, что облизывания пальцев было недостаточно. Она схватила череп Джорджа и