Читать книгу "Игра по чужому сценарию - Наталья Труш"

А мужик этот вернулся домой, с семьей своей воссоединился. И зажил новой жизнью. Да, на этом история не заканчивается! Прошло какое-то время, и однажды в Эрмитаже, где у него была встреча, он нос к носу столкнулся со своим брюссельским соседом, с которым они очень дружили. Сосед дара речи лишился в первую минуту, а потом к мужику этому кинулся с поцелуями, расплакался: мол, как же так, я ж тебя сам хоронил и за могилкой ухаживаю, цветочки высаживаю.

Ну, мужик наш не растерялся, отстранился от друга брюссельского, хоть сердце от боли чуть не выпрыгнуло из груди, и на его французскую речь сказал, как любой наш русский придурок сказал бы: «Я не говорю по-французски! Извините!» Тот мужик понял, что ошибся. Расплакался. Лопочет: мол, очень уж похож этот русский на друга...

Вот такая история! Так что если мыслить масштабно, то все может быть, но только все это просто маловероятно, – закончил Леша.

Лариса и Катя переглянулись.

– Ну, примем за рабочую версию, что наш-то Джеймс Бонд тоже попал в какую-то историю, из которой его можно вывести только покойником, – трезво рассудила Лариса. – Я только одного не знаю теперь: ехать нам в эту Листвянку или нет?

– Ехать! – подал голос Пашка.

– А тебе лишь бы приключений было больше! – оборвала его Лариса.

– Ехать надо, – поддержала Пашку Катя. – Знаешь, мы должны проверить все. И потом... А вдруг за тобой следят? Значит, тем более надо ехать! Цветочки купила и отчалила туда, куда тебя старательно направляют. Это раз. И второе. Если похороны будут, но гроб закрыт, значит, в нем не он. А если никаких похорон не случится, то он точно жив! В общем, все это надо увидеть своими глазами. И потом, ты не одна. Ты, я, Пашка – это уже компания.

– Я с вами! – подал голос Леха Куликов. – У меня три дня отгулов. И за рулем будет проще, без остановок поедем.

Они выехали из города поздно ночью. Наглотались на ближайшей бензоколонке энергетического напитка из банок, но все равно все по очереди зевали на ширину приклада и из солидарности с Лехой, сидевшим за рулем, не спали.

Павлик пытался уговорить Лешу уступить ему место за рулем, но тот не соглашался: дорога была такой, что Паша с его мизерным опытом наверняка завез бы всех в кювет или на колдобинах, которые совсем не видны были впотьмах, угробил бы Ларискино чудо отечественного автопрома.

Потом колдобины сменились «стиральной доской», и старушка «шестерка», переваливаясь с боку на бок, как толстая утка, ползла тихонько, прижимаясь к обочине дороги.

И все же к девяти часам утра они добрались, наконец, до Листвянки. Деревня стояла на высоком холме, на самой вершине которого золотистым крестом на круглой «луковице» прокалывал серые облака голубой с высокими окнами храм.

– Кладбище там должно быть, – показала на холм Катя. – Лар, да не надевай ты свой траур! Не будет никаких похорон, я уверена.

Лариса стряхнула с головы черный шарфик. «И в самом деле, какого черта?!»

К храму подкатили в сопровождении стаи голосистых разномастных собак, которые обнаглели до той степени, что кидались на колеса, пытаясь схватить их зубами.

Несмотря на ранний час, в храме было людно. Бабушки, и тетки помоложе, и совсем молодухи чистили утварь церковную, мыли окна, драили деревянный пол.

«Генеральная уборка», – решила Лариса. Она подошла к женщинам и спросила, не слышали ли они что-либо о похоронах, которые должны состояться сегодня.

– Нет, милая! Ничего не знаем. А кого хоронять должны? Нашего кого?

– Нет, не вашего... Значит, не слышали ничего?

– Нет, милая...

– А кладбище у вас одно?

– А есть еще одно, за речкой, но там давно не хоронят. Ну, если только как исключение...

– А где это, за речкой?

– А вот ежели по дороге, то сразу за мостом налево. Но мы б знали. Нет, и там никого не хоронят.

Лариса вернулась к машине.

– Ну? – дружно спросили ее попутчики.

– Вот вам и «ну» – не хоронят никого. Есть, правда, еще за речкой кладбище, но там, говорят, уж сто лет никого не хоронят. Если только для успокоения съездить...

– Поехали!

– Я сейчас, погодите! – Лариса достала из машины цветы и вернулась к храму. – Вот, возьмите, пожалуйста, цветы, – протянула она букет женщинам. – Уберете тут все и поставите – красиво будет.

– Спасибо, милая! – Бабки и тетки рассыпались в благодарностях и поставили огромный букет в ведро с водой. И Лариса вспомнила Шуриковы букеты, эти огромные похоронные веники. Надо же, все повторяется...

За речкой кладбище было почти заброшенное, заросшее бурьяном и лопухами, засохшими по осени. Ветер драл высокую сухую траву, свистел в соснах. На покосившихся, серых от времени и дождей крестах и столбиках с выцветшими на солнце звездочками даты были далекие от сегодняшнего дня.

Они побродили недолго по тропинкам, которые еще были проходимыми, и вышли на дорогу.

– Все ясно! – подвела итог Катерина. – Собственно, так мы и думали. Давайте домой двигать.

– Ребята! Есть предложение. – Лариса показала на деревню, которая раскинулась за дорогой. – В пару домов хочу зайти. Просто спросить, знают ли они тут такую фамилию...

– А что тебе это даст? – спросил Леша.

– Я еще не знаю. Просто хочу найти подтверждение тому, что меня не просто так сюда послали.

– Хорошо, что тебя сюда послали, а не куда-нибудь подремучей, – засмеялась Катя.

– Ну что ж. Есть предложение – всем пройтись по домам – так больше информации соберем. Как его фамилия? – спросил Леша.

– Корытников. Шурик. Э-э-э... Александр Иванович. Возраст – сорок лет. Это если вдруг понадобится...

Они встретились минут через тридцать у машины, увидели лица друг друга и расхохотались. Корытниковыми в этой деревне были все поголовно. И через одного в ней жили Александры Ивановичи.

– Блин! Эту деревню надо было не Листвянкой назвать, а Корытовкой! Короче, с одной стороны, море информации, с другой – полный ноль! – Леша достал из багажника два больших термоса с чаем и кофе, пакет с бутербродами и бутылку водки. – Пашка, сейчас мечта твоя исполнится. Мы для сугрева души «Корытовки» по соточке врежем, а ты нас повезешь!

Вечером, когда они уже подъезжали к Петербургу, Ларисе пришло CMC-сообщение. Она прочитала его вслух:

– «Похороны состоялись, но в Москве. Все было красиво...»

Сообщение пришло с незнакомого Ларисе номера, но автор сообщения, как и тот, что писал ей накануне, сделал одни и те же ошибки: он писал «похАрАны»...

– Кать! Леш! Ну, что это, а? Ну, играет, что ли, кто-то?

– Лар, а ты не думаешь, что это он сам, твой Александр Иванович Корытников?

– А зачем?!! Ради чего все это?