Читать книгу "Красно-белый. Том 3 - Владислав Викторович Порошин"

перелистывать газеты, в поисках ответов на мои неразрешимые вопросы, но ограничился лишь тем, что послал меня прогуляться до Клязьмы и подышать свежим воздухом.

Кстати, этому предложению очень обрадовалась моя подруга, поэтому оставив шашлыки дожариваться мы, взявшись за руки, пошагали к местной речушке. По дороге Тома меня упрекнула, чтобы я таких разговор не заводил, мало ли какие люди в моём окружении есть. Возьмут и настучат, а ты потом будешь доказывать, что не верблюд.

— Извини, — пробурчал я. — Всё ещё не могу привыкнуть, что сейчас 1979 год.

— В смысле не можешь привыкнуть? — Уставилась на меня подруга.

— Как сказал Гераклит: «Всё течёт, всё меняется».

Я неопределённо махнул рукой и дабы не посыпались новые вопросы — где читал про Гераклита и где та фантастика про интернет, заключил Тамару в объятья и поцеловал.

— Тебе, правда, скоро квартиру дадут? — Выдохнула моя девушка после небольшой целовальной паузы.

— Старостин сказал, если выиграем Спартакиаду, то всем дадут. У кого есть квартиры, подарят талон на покупку машины без очереди. Дело за малым — пробиться в финал и там показать на всё что мы способны.

— Быстрее бы, — тяжело вздохнула подруга. — Надоело уже переезжать с одной съёмной жилплощади на другую. Завтра приеду на ЦСКА и буду за вас болеть.

— Правильно, — улыбнулся я и снова поцеловал свою девушку.

* * *

В понедельник на пути к финалу перед нами встала очень интересная литовская команда, собранная из футболистов вильнюсского «Жальгириса». Возглавлял гостей Беньяминас Зелькявичюс, человек, который вытащил литовцев из второй лиги в первую. И он же в недалёком будущем зелёно-белых выведет и в высший свет советского футбола, где «Жальгирис» своей игрой завоюет почёт, уважение и бронзовые медали сезона 1987 года. Поэтому, как и со сборной Белоруссии против этого соперника нужно было действовать очень внимательно.

Перед выходом на поле маленького уютного стадиончика ЦСКА, где матчи подчас можно было посмотреть из двух пятиэтажек на Песчаной улице, Николай Старостин как раз и напомнил команде, что Литва соперник не простой. Кстати, из-за ошибок в прошлой игре основного голкипера Дасаева, на ворота в это раз вышел Лёша Прудников. Защита же осталась неизменной — Пригода, Бубнов и Мирзоян, в полузащите так же обошлось без рокировок — Хидиятуллин, Заваров, Черенков, Гаврилов и Шавло. В атаке «Дед» предпочел выпустить юного Серёжу Родионова и меня в качестве блуждающего форварда. «А Радик-то прибавляет не по дням, а по часам, — удовлетворённо подумал я. — Здоровая „лосина“ вымахала. Вот он наш ответ Марадоне».

И когда уже парни были готовы рвануть на зелёный газончик, вдруг дверь в раздевалку распахнулась, и на пороге появился Всеволод Бобров, опирающийся на палочку.

Как же я забыл про нашего легендарного футболиста и хоккеиста? Замотался с этим плотным календарём. Всеволод Михалыч же должен был скончаться 1-го июля, а сегодня уже 30-е! Заработало, ёкарный бабай! Я спас человека!

— Николай Петрович, — крякнул в дверях Бобров. — Разреши я твоим парням руку пожму за красивый футбол? Видел матчи по телевизору. Не скрою — впечатлён. Только-только из лазарета выписался, тромб удалили, ха-ха. Теперь будем жить Петрович! Ещё столько же, ха-ха!

— Вот для кого мы играем, — чуть не прослезился Старостин и приобнял человека, который заканчивал игровую футбольную карьеру как раз в московском «Спартаке».

Само собой после напутствия Всеволода Боброва команда воровалась в игру на высоком эмоциональном подъёме. С первых же секунд мы взяли такой темп, словно в кровь впрыснули самый современный футбольный допинг. Жаль только зрителей на стадионе собралось всего 10 тысяч человек, большего числа армейский стадион элементарно не вмещал, но зато те счастливчики, что прорвались на матч, увидели настоящий шквал атак.

А началось всё с правого фланга, где Заваров, Черенков и я как свободный художник, закрутили первую комбинацию. Саша Заваров после слаломного прохода с бровки сместился в центр, затем в образовавшуюся на фланге пустоту катнул мяч и туда ворвался Фёдор Фёдорович, который выдал прекрасный пас мне на ход уже в штрафную площадь. Правда, я вышел на ворота соперника под углом ближе к правой штанге, зато мой юный напарник по атаке Родионов влетал во вратарскую площадь по самому центру. Только выполнить передачу на партнёра, когда перед тобой три защитника и вратарь не так-то просто. Поэтому я, повинуясь интуиции, показал почтеннейшей публике самый настоящий футхакер, на скорости подцепил мяч и пяткой перекинул его через себя, а затем, не давая футбольному снаряду опуститься, навесиком дал в направлении Серёжи Родионова. И Радик с трёх метров вколотил мяч в сетку. Ещё бы он не попал, то получил бы по шее!

— Гоооол! — Народ буквально взревел на трибунах от такого резвого старта.

— Это чего ты сейчас такое крутанул? — Поинтересовался Черенков.

— Это я с испугу, ха-ха, — загоготал я, поздравляя всех партнёров нашей команды.

Далее гости примерно минут десять стойко обороняли свои ворота, но без контригры, без своих собственных обостряющих действий долго не продержались. Великолепный разрезающий пас на тридцать метров выдал Юра Гаврилов и Сергей Шавло, рванув с левого фланга, словно приведение, внезапно материализовался в штрафной литовской команды. Однако выбор у Сергея был не велик, либо бить в ближний угол, как это будет делать в 90-е Андрей Тихонов, либо простреливать. И Шавло шарахнул вдоль ворот. Голкипер Юркус всплеснул руками, не дотягиваясь до мяча, на который словно коршуны бросились три защитника сборной Литвы и Серёжа Родионов. Но никто из них так же не дотянулся до футбольной сферы, зато я, набежав на дальнюю правую штангу и прыгнув рыбкой, мячик еле-еле чиркнул головой. И этого к счастью хватило, чтобы он от этой штанги срикошетил в сетку ворот.

— Гооол! — Радостно запрыгала публика на трибунах и начала скандировать:

— Московский «Спартак»! Та-та-та-та та-та!

— А кто мне постоянно говорит, чтобы я подстригся? — Забухтел Родионов, хлопая меня по плечу. — А сам только из-за причёски и забил.

— Не из-за причёски, а из-за верного выбора позиции, салага, — захохотал я, хотя доля правды в словах юного нападающего была, от лысой головы такой бы мяч не залетел.

Лишь после счёта — 2: 0 игра заметно успокоилась. Ведь энтузиазм, как и любая эмоция, имеет свойство выветриваться, испаряться, растворяться во времени и перерастать в свою противоположность — ярому отторжению всему тому, что приносило вдохновение. Но наша игра зиждилась не только на эмоциях, но и на тонком расчёте. Поэтому когда литовцы опомнились и пошли вперёд большими силами, мы провели образцово-показательную контратаку.

Сначала, длинный пас с нашей половины поля вырезал Гаврилов на своего друга Шавло. Сергей принял мяч около центральной линии поля и протащил его метров десять. И кода