Читать книгу "Песнь Огня - Уильям Николсон"

– За вами гонятся?

– Нет, – ответил Бомен. – Они нас больше не тронут.

Коротышка Скуч занялся ранеными. С помощью Ланки и госпожи Холиш он промыл и аккуратно перевязал раны. Ланки даже спросила, как у него так ловко получается.

– Это почти как печь печенье, – услышала она вместо объяснения.

Кестрель убедилась, что о раненых позаботятся, и подошла к брату. Они долго стояли молча, обнявшись. Наконец страх ушел, сменившись радостью: они снова вместе.

Я знала, что ты меня найдешь. Знала.

– Ты видела, как дрался Мампо?

– И Руфи Блеш. Без них бы мы пропали.

Кот тихо мяукнул.

– И без Дымка. Без Дымка тоже.

Кот демонстративно отвернулся: мол, не нужна мне ваша благодарность! Впрочем, Бомен все верно сказал. И другим это знать не помешает.

Неподалеку Ланки, от ужаса широко раскрыв глаза, слушала рассказ Сирей.

– Ах, рыбка моя! Ах, милая!

– Я убила его, Ланки. – Глаза девушки горели. – Того, кто осмелился назвать меня своей невестой. Я убила его.

Сирей посмотрела на флаг, который все еще развевался на ветру. Он был сделан из очень знакомого материала – свадебного платья принцессы.

– Теперь я никогда не выйду замуж, Ланки. Я мужеубийца.

Пинто, все еще в странном настроении, не отходила от Мампо, крепко держа его за руку. Мампо гладил девочку по голове, тронутый ее пылкой преданностью.

– У тебя не опасная рана, – сказала Пинто. – Ты скоро поправишься.

– Да, – ответил Мампо, – надеюсь.

– Ты поправишься, потому что должен поправиться.

– Тогда точно поправлюсь, – улыбнулся Мампо.

– Когда я вырасту, – прошептала Пинто, – я выйду за тебя замуж.

Раньше она ни за что бы не решилась это сказать. А сейчас ей было все нипочем.

– Неужели, Кнопка?

Так девочку называл только Мампо. Пинто это нравилось, хотя она понимала, что в глазах друга еще выглядит ребенком.

– Так ты возьмешь меня в жены?

– До свадьбы тебе еще очень-очень долго…

– Если тебя попробует отобрать другая, я ее убью. Даже Кестрель. Особенно Кестрель.

Мампо отстранился, но Пинто вцепилась в его руку.

– Не надо так. Ты сама в это не веришь.

– Верю! Возьму и убью! Буду пырять ее ножом, пока не убью.

Мампо рассердился и оттолкнул маленькую подружку.

– А ты знаешь, что такое убивать? Я только что видел, как люди убивают друг друга. Больше никогда так не говори, слышишь?

Но Пинто было уже не остановить.

– Да, убью! Зарежу, заколю, пущу кровянку…

Мампо схватил ее за плечи и потряс.

– Пинто, ты сказала, что меня любишь. Любишь меня – люби и Кестрель. Понятно? Еще одно гадкое слово – и я тебе больше не друг.

Пинто замолчала, хотя внутри у нее все кипело. Ей очень хотелось сказать, как она ненавидит Кестрель, но тогда она потеряет Мампо! Ярость и любовь разрывали сердце Пинто. Вдруг ее охватила слабость. Из глаз брызнули слезы.

– Так нечестно! Нечестно!

Пинто развернулась и бросилась прочь, прочь, прочь.

Ее отсутствия никто не заметил. Все думали только о спасении от разбойников. Когда встало зимнее солнце, мантхи собрались вокруг повозки, чтобы позавтракать и поговорить.

Пинто, несчастная и дрожащая, тайком вернулась в лагерь. Тем временем остальные слушали рассказ Кестрель о Руфи Блеше и о том, как он им помог.

– Хотя Руфи совершил ужасный поступок, – закончила Кесс, – он искупил свою вину.

Пинто отвернулась от Кестрель и посмотрела на Мампо. Ей было грустно и плохо. «Никто меня не любит! Вот умру, тогда все пожалеете», – думала она.

Аира Хаз выслушала Кестрель с сочувствием.

– Бедный мальчик! Жестокие времена…

Кесс думала о том, что давным-давно, еще в Араманте, Руфи Блеш сочинил стихотворение. Ему даже дали за него медаль. И сейчас она видела перед собой не озлобленного беглеца из Домината, не бандита с изуродованным и окровавленным лицом, а мальчика, который написал:

Нет, я не грущу,

Просто жду и молчу.

Чтоб говорить смелей,

Жду улыбки твоей.

Мы ведь почти друзья,

Ты похож на меня.

Может быть, ты, как я,

Ждешь улыбки моей?

Глава 7

Последний костер

Мампо не сел в повозку, а как ни в чем не бывало пошел впереди, рядом с Боменом. Шагал он по-прежнему широко, да и раны заживали, но Бомен знал, что другу очень больно.

– Может, все-таки поедешь с Ролло?

– Ролло хромает. Я – нет.

– Мампо, я чувствую, тебе больно. Боль крадет силы.

– Пока могу, буду идти.

От повозки донесся чей-то крик:

– Бомен! Зовите Бомена!

Юноша бросился назад. Когда он пробегал мимо Креота, одна из коров испугалась и чуть его не затоптала.

– Эй, Смуглянка! – крикнул Креот. – Что с тобой, девочка?

Отец Бомена крепко держал Пинто. Девочка вопила и вырывалась. Лицо ее кровоточило.

– Уйдите! Не трогайте меня! Я вас всех ненавижу! Я тебя убью, я отрежу тебе голову, я люблю тебя, не смотри на меня, я выцарапаю тебе глаза, подойди ближе, обними меня, обидь меня, обижу тебя, люблю тебя, а-а-а! А-а-а-а! Убей меня! Убийца! Чудовище! А-а-а! А-а-а-а-а!

– Она расцарапала себе лицо, – сказала Кестрель со слезами на глазах. – Очень сильно.

– Убирайся! – завизжала Пинто, пытаясь высвободить руки. – Я ненавижу тебя! Я убью тебя!

Взглянув на кровавые царапины, Бомен все понял.

– Это муха, – сказал он. – Муха страсти.

Тут подбежал Мампо. Увидев его, Пинто закричала еще громче.

– Хочу Мампо! Заставьте его любить меня! Он не должен любить Кестрель! Не смотрите на меня, я убью вас, я убью Кестрель, отрежу ей голову, вырву глаза! Мампо… А-а-а! А-а-а-а-а!

– Кестрель, не слушай! Мампо, отойди! Это не Пинто! Кестрель и Мампо отошли подальше, так, чтобы Пинто их не видела.

Они старались не смотреть друг на друга. Бомен, не обращая внимания на крики девочки, обдумывал, что делать.

– Креот! – крикнул он наконец. – Свяжи одну корову! Помогите ему, кто-нибудь! И держите скотину крепко!

Отцу, который еле удерживал Пинто, Бомен сказал:

– Если муха одна, думаю, я смогу прогнать ее навсегда.