Читать книгу "Карамель. Новый Мир - Кристина Тарасова"

Конфликт не успевает назреть, не успевает перерасти в спор – из сада выплывает новый силуэт. Намного выше привидевшегося мальчика. Принимаю боевую позу, готовая отбить любой из предначертанных мне ударов.

– Сестричка, – с издёвкой бросает девичий голос, – встречаешь меня? Почему без музыки и фанфар? О, мамуль, и ты здесь! У вас типа группового тренинга или что?

Между лысыми деревьями выныривает блондинка. Ей двенадцать, и мы учимся в одной Академии. Уроков у нас одинаковое количество, посему я пытаюсь пристыдить опоздавшую:

– Где была? Учёба давно закончилась.

– В отличие от тебя, я посещаю элективы, какими бы тупыми они не были, – говорит сестра.

Иногда я желала, чтобы она пропала. Характер её был через копировальный аппарат дублирован с материнского и даже внешность идентична.

– О чём с Ромео шептались у кабинетов? – Сестра хитро улыбается, и каблучки её туфель соприкасаются с мраморной плитой, издавая соответствующий звук.

– Надо же! – наигранно восклицаю я. – Смогла дотянуться до кнопки лифта?

У сестры был комплекс из-за высокого роста. Из-за очень высокого роста среди учащихся с ней на одном курсе. Как я уже говорила, сестре двенадцать, но она упиралась макушкой мне в виски. Рост у неё тоже в мать. Прыскает ядом:

– Готовились к побегу влюблённых?

– Золото, хватит довольствоваться унижениями сестры, – перебивает мать. – Иди в дом.

Золото. Ничего хуже мои родители придумать уже не могли. В фамилии Голдман и так присутствовала часть от «золота», а в нас самих текла кровь выходцев из стран одного миропорядка на территорию другой, но родители решили изощрятся во всю доступную мощь и одну дочь – с самым горьким нутром – обозвали Карамелью, а другую Золотом.

– Унижается она, упоминая эту дикость, – спокойно отвечаю я. – Тебе бы, Золото, меньше книжки о любви читать, они запрещены Сводом Правил, и меньше по элективам ходить к преподавателям-чудакам, их в программе Академии нет.

– Золото, иди в дом, – повторяет мать. – Кара, иди по своим делам.

Золото, Золотце, Золотая. Всегда на первом месте для родителей. Должно быть, они вовремя поняли, что я не лучший экземпляр, и, пока возраст для деторождения не истёк, решили завести ребёнка получше.

Сестра и мать теряются за дверью. Как опрометчиво было сказать «иди по своим делам», ведь ей известно – я никогда не хожу по мостам. Вне зависимости от обстоятельств. Даже если требуется пересечь крохотную дистанцию между ближайшими частями города, я никогда не хожу по мостам, я вызову водителя.

В воздухе машины переходят с одной воздушной полосы на другую, и я наблюдаю за ними – переплетаются словно ветви диких и невиданных ранее растений, путают в своих искусно-мудрёных цветах. Оглядываюсь на сад: каждый раз, смотря на него, мечтаю вырубить всё до последнего оставшегося сухой колючкой куста. Ничего живого не должно присутствовать в этом доме, на этой улице, в этом городе – ничего живого, как и в душах каждого пребывающего в Новом Мире.

А вот и мой водитель. Серебристое авто со знакомым номером приближается к улице Голдман и спускается к парковочному месту, у которого я стою.

За рулём молодой парень.

– Доброго дня, мисс Голдман, садитесь.

Он открывает дверь – та плывёт в сторону – и указывает на диван. Я всегда сижу на этом диване, всегда смотрю на салон чёрного цвета, всегда бросаю рюкзак к ногам на крохотный коврик. Но я никогда не видела этого человека за рулём (несмотря на то что половина лица водителя сокрыта дыхательной маской).

– Вы не мой водитель, – перечу я.

– Машина ваша, мисс Голдман, – говорит юноша. – А водителя я подменяю, у него по личным обстоятельствам эта неделя взята в перерыв.

Уточняю осторожно:

– Получается, всю неделю я должна ездить с вами?

– Получается так, мисс Голдман. – Кивает. – Если желаете, уточните у вашего отца (это он подал жалобу на водителя, который не забрал вас из Академии), либо же не будем терять времени: поедем на Золотое Кольцо.

О, значит, ему известно, что я направляюсь на встречу к Ирис. Какой из этого вывод? Он в действительности беседовал с отцом – предупреждать о смене водителя нет смысла.

– Не будем терять времени, – соглашаюсь и сажусь в автомобиль.

Меня встречает мягкий диван с жёсткой обивкой, а водитель прозорливо смотрит в сенсорный экран, помогающий с управлением, и жмёт – отмечаю перчатки (в самом деле холодно?) – определённую комбинацию, после чего мы поднимаемся в воздух. Прекрасные – геометрически выстроенные – дома сменяют друг друга, пешеходные тропы остаются под пятами – люди там снуют подобно муравьям.

– Вам комфортно, мисс Голдман? Может, отрегулировать температуру? – спрашивает водитель.

Вспоминаю о нём, смотрю. Юноша смотрит в ответ. Янтарными глазами, разве такое бывает? Они приветствуют меня, задорят, злят, пугают. Чистый янтарь с желтизной, видимый мной лишь однажды. Кажется…кажется, встреваю в смоле глаз: лапки маленького насекомого вязнут, обречённые быть обнаруженными через миллионы лет красивейшим инклюзом. Отбрасываю (пытаюсь!) тревожные мысли и говорю:

– Всё устраивает.

Обмениваемся спокойными взглядами (не более того), однако где-то в области груди я хороню необъяснимую тревогу.

Может, спросить его имя?

На кой тебе сдалось имя, Карамель? Машина занесена в базу данных – на этой машине ты катаешься изо дня в день, из года в год; хочешь провести расследование – позвони в обслуживающую Голдман компанию авто. Опять же как к подобному отнесётся отец? А сама компания? Чрезмерное любопытство наказуемо; не следует подавать признаки жизни и шевелиться, пока тебя не пошевелят сами и не спросят мнения. Не следует демонстрировать озабоченность. Моё волнение напускное, самовыдуманное. Всё в порядке. Всё идёт своим чередом, по заведённой траектории, по обозначенной схеме. Всё правильно.

– Уже почти, – кивает водитель. – Почти…

– Если собираетесь работать с Голдман, читайте внимательно рекомендации, – бросаю наперерез. – Я не терплю болтовни с обслуживающим персоналом: доставьте меня из одной точки города в другую в полнейшей тишине, без комментариев и разговоров, не терплю пустых бесед.

Янтарные глаза врезаются в меня через зеркало дальнего вида. Обладатель их молчит…схватывает на лету, молодец.

– Да, вот так меня устраивает, – соглашаюсь я и вновь смотрю в окно.

Несёмся быстро: едва успеваю различить подобие куполов, обыкновенно подглядывающих меж высотными зданиями промышленного района. Раньше люди посещали то место, чтобы исповедаться, а потом поняли – Бог не спасёт их, ибо Бог обратился в нас. Мы – боги. Мы – Создатели. Обращаться стоит к Зданию Комитета Управляющих.

А мы не позволим всякому сброду стоять наравне с нами.