Читать книгу "Редкая птица - Михаил Марголис"

И Гога Копылов – отличный парень, но следом за Сандовским я распрощалась и с ним. Тут причина тривиальная – чертов алкоголь. Копылов – самородок, реально офигенный басист. Но алкоголь ему мешал. Хотя в студийной работе это не сказывалось. Он записывался быстро, буквально с одного дубля. С Митькой Гореловым они вообще хорошо взаимодействовали. Ритм-секция у нас была шустрая. После них обычно записывался Иволга. Условно говоря, пока он только ещё располагался в студии, Митя с Гогой уже были развеселые. А на запись альбома «Цунами» Гога приехал с разбитой головой. Что-то с ним по пути в Киев приключилось.

Понятно, что алкоголь и рок-н-ролл – вещи дружественные, но Гога иногда слишком выходил из берегов. Мы все вели не особо правильный образ жизни, но концерты все же доигрывали до конца. А Гога мог свалить со сцены прямо во время песни. Однажды у нас такое случилось в питерском «Спартаке». Четыре инструмента на сцене. Я, как обычно, пела с закрытыми глазами. Вдруг почувствовала рядом какой-то ветерок. Отрываю глаза, смотрю: мимо меня, выдернув гитару их комбика, по авансцене проходит Гога и удаляется за кулисы. Мы остаемся на сцене втроем – я, Светка и барабанщик. А это песня «Вечер в Крыму», там без баса вообще невозможно. Кое-как доигрываем её и уходим в гримерку. Там сидит расстроенный Гога, говорит: «Не могу дальше играть, я пьяный, мне стыдно смотреть людям в глаза». Гога очень тонкий парень. В какой-то момент мы сели на газон возле питерской станции метро «Горьковская», честно поговорили и достойно расстались, без тени жлобства и взаимного раздражения».

Арбенина точно отыграла свою мизансцену. Разрывая газетный «плащ», она крикнула в махавшую флагами многотысячную толпу: «Мой сегодняшний наряд означает следующее: достойной музыке – достойную прессу!»

Тихое выдворение Копылова из состава «НС» выглядело весьма показательно для тогдашних поисков (кто-то скажет – метаний) Дианы. Она интуитивно нащупывала, чего хочет и не хочет в «снайперском» звучании и коллективе. После Гоги басисты в группе менялись едва ли не с каждым альбомом. Некоторые и до альбома не дотягивали. Например, непосредственно после маститого Копылова в «Снайперы» записали практически никому не известного Дмитрия Честных, про которого Арбенина в интервью журналу NME сказала: «В игре Димы нет дубовой роковой подачи, которая мне очень не нравится». Однако Честных быстро исчез, и следующий (после «Цунами») альбом «SMS», как уже отмечалось ранее в этой книге, записывал экс-басист оригинального состава «металлического» «Круиза» Фёдор Васильев. По сути, музыкант как раз-таки с «роковой подачей», хотя и весьма разносторонний. Но ещё интереснее, что Сурганова получала от Дианы противоположные стилистические упреки. «Она настаивала на каких-то своих вариантах в песнях, – говорит Арбенина. – Предлагала то, что мне было чуждо. Шансон какой-то. А я хотела играть рок. Короче, на репетициях было очень напряженно».

2002-й получился в «НС» годом трудных, но необходимых Диане расставаний.

Автор Михаил Марголис с женой Беллой, Диана

Глава 13

Сурганова – на выход

«Цунами» откладывали почти год. Пластинка не вышла и в ноябре 2002-го, из-за чего слетел уже активно анонсировавшийся первый «снайперский» концерт-презентация в лужниковском Дворце спорта. Его перенесли на февраль следующего года. Правда, питерский ноябрьский стадионный сейшен в «Юбилейном» все же провели. А в декабре 2002-го (когда релиз наконец состоялся) группа отыграла почти двухчасовой, этакий эмоционально неопределенный сольник в тесноте столичного клуба «Б2». Диана преимущественно в алом, Светлана – в темном. Первая – на авансцене, вторая – чуть отступив в тень. На поклоны вся группа выстроилась вместе, положив друг другу руки на плечи. Зрители аплодировали, пускали самолетики, чуть ли не треть песен пели хором за Арбенину и ни о чём грустном не подозревали. А если некоторые наиболее чуткие фаны и предполагали что-то смутное, то явно не бесповоротный распад «снайперского» женского тандема. Но сами героини вечера к этому клубному выступлению уже точно знали, как все будет дальше. Однако официально не стали превращать день рождения новой пластинки в эпилог своей творческой любви. Этот факт был обнародован через пару недель в заявлении Дианы для прессы: «Решение окончательное. Причин у расставания много. Но есть основная – мы пришли к выводу, что каждый должен развиваться самостоятельно, и обе согласились с этим. Вряд ли кто-то займет место Светы. Я пока об этом думать не могу и не хочу».

Концерт в «Б2», 2002

Сурганова тогда на несколько месяцев вообще «пропала с радаров». А весной 2003-го пошли разговоры о ее сольном проекте «Сурганова и оркестр», новом альбоме и в эфире «Нашего радио» появилась первая «постснайперская» композиция Светланы с говорящим названием «Больно».

Арбенина, как и обещала, непосредственно вместо Сургановой никого звать не стала, и «Снайперы» отвергли скрипку навсегда. Продолжая действовать по наитию, Диана попробовала как бы заменить скрипку клавишными. Отчасти это получилось, хотя чехарда с ответственными в «НС» за этот инструмент вышла почти такая же, как с басистами. В одном только 2003-м в качестве клавишника группы отметились: Алексей Самарин, Айрат Садыков и многостаночник Иволга.

«Попросив Сурганову уйти из группы, я не совсем понимала, что будет в дальнейшем, – признается Диана, – поскольку никогда не строю планов. Но я точно знала, чего мне не надо, что мне не нравится. Мне не нравился шансон, а им стало конкретно попахивать. Я же хотела уходить в рок и нащупывала, что играть завтра. В этом смысле очень помог альбом «Цунами». Он дал мне аранжировочный вектор.

Решение окончательное. Причин у расставания много. Но есть основная – мы пришли к выводу, что каждый должен развиваться самостоятельно, и обе согласились с этим. Вряд ли кто-то займет место Светы. Я пока об этом думать не могу и не хочу.

А о скрипке я не грустила, потому что никогда к ней не тяготела. Если бы не возникла в свое время необходимость найти Сургановой применение на сцене, мне и в голову бы не пришло связать свои песни со скрипкой».

Общаясь с Арбениной много лет максимально доверительно, я привык к ее эмоциональным, порой весьма импрессионистичным ответам, иногда с добавлением будто на ходу придуманных подробностей. Высказывания главного «Снайпера» часто мотивируются ее конкретным жизненным периодом и сиюминутным настроением. Плюс, разумеется, возрастом. Мы разговаривали, когда Диане не было и 30, и когда она приближалась к своему 40-летию, и когда ей исполнилось 45. Некоторые, полагаю принципиальные, фрагменты наших бесед, мне кажется, лучше приводить в форме интервью. Вот отрывок из диалога, состоявшегося у нас прохладным вечером 2019 года в одном из московских кафе.