Читать книгу "Черный ангел - Мария Гинзбург"

Дорога нырнула в прибрежный лес. Стало совсем темно. Брюн не видела ни дороги, ни Карла. Но слышала его шаги и дыхание.

— Моя старшая сестра, Саша, была готкой, — помолчав, сказала Брюн. — Это такие… в общем, они носили все черное и собирались на кладбищах. Мы ведь жили здесь рядом. На этом кладбище было страшно круто собираться. Отец ругал ее за это, но она все равно сбегала. Иногда Саша брала меня с собой…

— Я догадываюсь, почему твой отец сердился, когда твоя сестра убегала на кладбище, — усмехнулся Карл. — Как это у вас называлось? Готиться?

Брюн тихо засмеялась и легонько пихнула его под ребра. Карл шутливо чуть толкнул ее в ответ. Они обнялись, как два борца. Карл прижал Брюн к себе, и они принялись целоваться. В вышине под ветром шумели ветви деревьев. Хотя самого Волхова не было видно, чувствовалось дыхание сонной реки, холодное и гнилое, как дыхание мертвеца, поднявшегося из могилы.

— Я совсем тебя не знаю, — сказал Карл.

— Не ты один, — довольно резко ответила Брюн.

— Но я пытаюсь узнать, — заметил он. — А Лот хочет сделать тебя такой, как хотелось бы ему. Лепит тебя, как глину. Да только ты — не глина. Разве не так?

— Так, — ответила Брюн, смягчившись. — Но я и сама себя не знаю, Карл. Я очень хорошо знаю, какой надо быть, какой вы все меня хотите видеть… но никогда я не задумывалась над тем, какая я. Какой я хочу быть. Мне надо было просто выжить.

— А теперь можно просто — жить, — сказал он.

Карл и Брюн двинулись дальше. Лес поредел. Забелела в темноте песчаная коса, что находилась у подножия насыпи. Дорога, проходившая по ней, вела в замок Быка. На берег спускались ступеньки бетонной лестницы. Ее сделал еще Федор Суетин. Ступеньки местами растрескались и даже выкрошились, но пользоваться лестницей все еще было можно. Они стали подниматься по лестнице. Карл придерживал Брюн под локоть, чтобы она не споткнулась на неровных ступеньках.

— Мне очень нравилась девушка, одна из подруг моей старшей сестры, — произнес Карл. — А я не очень-то пользовался популярностью из-за своей внешности, и жутко стеснялся.

— Но ты же красивый, — заметила Брюн слегка удивленно.

Карл хмыкнул:

— Видишь ли, там, где я родился, темноглазые и темноволосые люди не считались красивыми. Но это не важно. Однажды, когда родителей не было, сестра устроила вечеринку. Та девушка тоже была. Они выпили вина, развеселились, стали петь песни. Я понял, что пора действовать. Она как раз вышла на крыльцо. Я предложил ей покататься на мотоцикле. Доехать до Рио-Лимай, полюбоваться на ночную реку. Она была очень пьяна. Чтобы не упасть, ей приходилось держаться за перила. «Мы доедем до реки», принялась она рассуждать вслух. — «Там ты потребуешь, чтобы я тебе отдалась, иначе обратно ты меня не повезешь. Идти обратно пешком пятнадцать километров мне совсем не хочется. Придется отдаться тебе там, елозя жопой по грязному песку. Нет уж. Слезай с мотоцикла». Я слез, раздосадованный, что она меня раскусила, и что ничего не удалось. «Пойдем», сказала она. — «Займемся этим на мягкой и удобной кровати».

Брюн расхохоталась.

— И вы пошли?

Карл кивнул.

— Вот и хорошо, что так удачно получилось, — сказала она.

В темноте перед ними появилась освещенная стена замка. Над воротами горели фонари. Мост был опущен. Когда они шли по мосту, Брюн сказала:

— Карл, скажи мне правду… Если ничего не получится, я умру?

— Нет, — сказал он. — Но если хочешь, я сделаю так, что ты все забудешь.

— Не надо, — подумав, сказала Брюн. — Я хочу помнить все. Даже свои неудачи.

Карл указал Брюн на кровать. Брюн хотела было рассердиться, но потом сообразила, что он просто предлагает ей присесть. Она так и сделала, и с любопытством огляделась.

Брюн не бывала в родном доме с тех пор, как Карл и его люди отбили замок у телкхассцев. Они с Лотом иногда заходили в гости к Шмеллингу. Но дальше зала для приемов, столовой и кабинета супруги не продвигались.

— Это комната моей сестры Саши, я тебе как раз про нее и говорила, — сказала Брюн. — Как ты тут все переделал… Прямо не узнать.

— После того, как здание берут штурмом, в нем обычно делают ремонт, — ответил Карл. — Чаще всего капитальный, но иногда хватает и косметического. А этот дом взяли штурмом два раза подряд. Здесь косметическим было не отделаться.

Брюн сглотнула.

— Да-да, конечно, — пробормотала она.

Брюн перевела взгляд на старинную книгу в тяжелом кованом окладе, лежавшую на столе у изголовья кровати.

— Надо будет прикоснуться к ней, и все?

Карл кивнул. Он понял по ее лицу, что она колеблется, и решил подбодрить.

— Ты сразу поверила мне? — спросил Карл. — Что я смогу сделать тебя другой?

Брюн уставилась на него своими синими глазищами.

— Не сразу, — призналась она. — Думала, мне не удастся покинуть дом или еще что-нибудь. Лот очень чутко спит. Но когда сегодня вечером он заснул как каменный… Вот тогда я и поверила.

— Он будет тебя искать, — сказал Карл задумчиво.

Было заметно, что эта мысль пришла ему в голову только сейчас.

— Я на всякий случай написала ему записку, — ответила Брюн.

— «Ты негодяй, я ухожу к этому очаровашке Шмеллингу»? — предположил Карл.

Брюн прыснула:

— Да ну тебя. Я написала: «Нам надо пожить отдельно, уехала к подруге, которую ты не знаешь».

— Это ты хорошо придумала, — похвалил ее Карл.

Он взял книгу, открыл ее, и протянул Брюн.

— Всякая ненужная задержка подрывает боевой дух войск, — сказал Карл. — Давай.

Брюн облизнулась.

— Нужно коснуться какого-то определенного места или все равно?

— Я поцарапал палец об штырьки, вот эти, видишь? Но я не знаю, обязательно ли это.

Брюн поднесла палец к крохотным обломкам креплений, на которых не так давно находилась застежка. Приложила его к острию и решительно нажала. На кончике пальца выступила алая капля.

— А потом я слизал ее, — сказал Карл.

Брюн начала поднимать руку ко рту, но не успела донести палец до губ. Глаза ее закатились, и она упала на спину.

Карл довольно улыбнулся. Он нежно поцеловал Брюн. Затем снял с нее ботиночки и уложил подругу на кровать. Укрыв Брюн пледом, Карл направился к дверям.

Карл щелкнул выключателем, что находился на стене около двери.

— До встречи, мой милый вампир, — бросил он через плечо.

Некоторые люди, по наблюдениям Эрика, обладали потрясающей способностью вписываться в пейзаж. Его жена Марго одинаково органично смотрелась и на фоне исландских гейзеров, и среди русских березок. Возможно, он обращал на это внимание потому, что сам никогда не обладал этой способностью. Несмотря на все еще довольно приятную внешность, Эрик на любом фоне выглядел совершенно лишним, отчужденным объектом.