Читать книгу "Иней и серебро - Наталья Ракшина"

Оседлав Вредину, она выехала за ворота святилища, и там уже пустила коня в галоп, подстегнув плетью по крупу.

В этот день капризный нрав погоды смилостивился, и Мит вспомнил, что в мире есть синее небо. Скачка разогрела щёки Нейл, сердце билось в предвкушении встречи, и ей совершенно не хотелось думать ни о чём другом.

Она миновала черту поселений дроу, сориентировалась, направила коня к пойме реки — туда, где клином врезалась между пологими холмами заветная роща. Следовало сделать небольшой крюк. Пока что Нейл везло — она не встретила по дороге ни одного Светлого эльфа в этой пустынной и неприветливой местности, продуваемой всеми ветрами. По правую руку чернели квадраты пашни — будь сейчас весна, там неминуемо возились бы крестьяне.

Леди Киларден охватила несвойственная ей робость. Чужие боги — стерпят ли они её присутствие под сенью старых деревьев?..

Тисы живут тысячи лет, и особо почитаемы эльфами. Древесине этого вечнозелёного хвойного древа не страшна вода, а крепость и гибкость славятся и ценятся — и для изготовления луков, и для строительства домов.

Достигнув возраста пятисот лет, ствол тиса становится полым внутри, а дерево, между тем, остаётся живым, и там, в полости, вьются новые, воздушные корни. Даже после удара молнии дерево может дать новый ствол и продолжать жить… Но, чем старше тис, и чем краснее ядро его древесины, тем больше смертельңого яда содержится в его плоти — достаточно осушить напиток из такого вот кубка, и тот, кто выпил, вскоре будет мёртв. Прим. авт.: это правда. Во всех частях дерева содержится токсичный алкалоид, «таксин», являющийся нервно-паралитическим ядом. Около пятидесяти граммов хвои хватит для приготовления вытяжки, быстро убивающей человека. А вот мякоть ягод вполне съедобна.

Говорят, полый ствол старого тиса — врата в иной мир, мир мёртвых…

Нейл спешилась и повела коня в поводу, внимательно поглядывая по сторонам и прислушиваясь к малейшему шороху. Наверное, она приехала зря. Нет тут никого…

Но лошадиное ржание возвестило об обратном. Вредина тут же ответил, хоть Нейл и пыталась заставить его замолчать, хлопая перчаткой по морде и сердито дёргая за узду. Скрываться было поздно, да и незачем: на поляне, открывшейся перед эльфийкой, был один буланый конь, привязанный к дереву, и один всадник в плаще чёрного цвета, спешившийся и склонивший голову перед искусно вырезанным в стволе дерева изваянием.

Не приходилось сомневаться, кем был этот всадник. Эльф резко обернулся, давая возможность Нейл с трепетом в груди разглядеть милый облик: льняные кудри, перетянутые налобной лентой, мужественные черты лица и зелёные глаза. Она догадалась, что могут значить одежды Долана, сплошь чёрные, — он умер для своего Дома, а Дом Ливеллейн и все ветви рода — для него самого. Скоро он войдёт в Дом Зэйлфрид под новой фамилией, а пока что у него нет никакой…

Нахмуренные брови и сжатые губы Светлого были совсем не тем приветствием, на которое рассчитывала девушка-дроу. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только перебранкой галок в кронах священных тисов. Сучок хрустнул под копытом Вредины, уставшего стоять смирно, и Нейл попыталась улыбнуться:

— Здравствуй, Долан.

— Здравствуй, маленькая Тёмная девочка. — Взгляд зелёных глаз слегка потеплел, но голос эльфа был ровен, без всякого проявления радости. — Как ты сюда попала? Или у тебя чутьё на оставленный мною след?

— Я хотела попасть сюда и увидеть тебя. Мой путь не был таким уж долгим. Отсюда до моего святилища в Мите не очень далеко. — Помолчав, Нейл добавила: — Я оскорбляю твоих богов своим присутствием?..

— Не думаю. — Долан обвёл взглядом стволы деревьев, которым опытная рука резчика сообщила очертания фигур божеств Селдарина. — Они не слишком часто выглядывают из своих небесных покоев, иначе мы давно жили бы по-иному или не жили бы вообще, будучи уничтожены гневом.

Юная жрица ничего не ответила, но в душе согласилась с этими словами.

— Я скучала. — Просто сказала она.

Отпустив поводья коня, Нейл стремительно перебежала поляну, порывисто обняла эльфа, и, привстав на цыпочки, прижалась щекой к его груди. Светлый медленно поднял руки, обнимая Нейл в ответном жесте, а потом погладил по голове.

— Я всё помню, про то, что «нет будущего»… — раздавался горячий девичий шёпот, и такие же горячие слёзы закипали в глазах, стекая на чёрную ткань плаща. — Но я не могу с этим смириться, не могу.

— Нейл… Я совершил не лучший поступок, последовав своим желаниям и соблазнив тебя. Меня тянет к тебе — я солгал бы, если бы сказал, что это не так.

Эльфийка ухватилась за услышанные слова, поднимая заплаканные глаза и жадно вглядываясь в напряжённое лицо Долана.

— Сейчас же, когда достигнута определённость в моих будущих семейных связях, наша близость становится…преступлением.

— Да? — Шмыгнула носом леди Киларден. — Α что ты там говорил о наложницах в обычаях других земель?..

— Только здесь не другие земли, Нейл.

Она только плотнее прижалась к Светлому эльфу, спрятав лицо на его груди и понимая, что каждая секунда сейчас работает на неё…

На нечестную игру Нейл Киларден.

Она ведь привезла в Мит свой небольшой сундучок, сундучок травницы — он мог понадобиться при случае обращения прихожанок храма Ллос. И среди снадобий сундучка находился флакончик тёмного стекла — такой, который не позволяет лекарственным зельям разрушаться на свету. Содержимое флакончика стоило весьма дорого и могло пригодиться какой-нибудь Тёмной эльфийке, взявшей в мужья дроу, не слишком радующегося предстоящему браку.

Уникальная смесь ингредиентов средства под названием «Leacht dóiteáin» Прим. авт.: Жидкий огонь, (ирл.) в ничтожно малых порциях производила мощнейший эффект: любовное влечение и лёгкое опьянение. И совсем необязательно было пить эту смесь. Достаточно было вдыхать… Отличается ли в этом плане чувствительность Светлого эльфа от Тёмного, Нейл не знала, но подозревала, что глубоких различий нет.

Обтираясь душистой водой перед выездом, она добавила несколько капель на губку. Стойкость ингредиентов была проверена веками применения — после нанесения на поверхность тела действия хватит на сутки.

Не было никаких различий в мужской сущности Светлых и Тёмных. Расширялись зрачки зелёных глаз, учащалось дыхание, сжимались мужские руки на талии леди Киларден. Наваждение уже захватывало Долана, туманя разум, заставляя видеть перед собой единственную цель — губы Нейл, приоткрытые в призывной полуулыбке. Со стоном он наклонился, впиваясь в эти губы жарким поцелуем, наслаждаясь ими, словно вкусом спелого плода, не чувствуя ничего, кроме сумасшедшего стука собственного сердца и жестокого огня, сжигающего чресла.

Нечестная игра, Нейл Киларден!

Треск застёжек кафтанчика, отделанного мехом лисы: они не расстёгнуты, они просто сорваны. Подхватив эльфийку руками под ягодицы, Долан удерживал её на весу, используя в качестве опоры для спины Нейл ствол священного тиса, и вряд ли с изваянием Кореллона хоть раз обращались подобным образом…