Читать книгу "Французская рапсодия - Антуан Лорен"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Модельные агентства были прекрасно осведомлены об этих клондайках женской красоты. Раз или два в год они направляли в эти медвежьи углы очередного «кастинг-менеджера», который действовал примерно так же, как в далеком прошлом североамериканские трапперы, только вместо ружья брал с собой цифровую камеру. Пойманную дичь он снимал во всех видах, не забывая про зубы, и отсылал в агентство отчет. Иногда какой-нибудь из этих девушек действительно удавалось стать моделью. Она совершала мировое турне, снималась в рекламе ведущих брендов, ее приглашали на светские коктейли, где она заводила массу полезных знакомств, а в конце концов выходила замуж за толстосума, рожала ему детей и проводила остаток жизни в Калифорнии, в собственном доме с бассейном, штатом прислуги и личным парикмахером. Ее менее везучие подруги перебирались в город, где работали официантками или продавщицами. Некоторые, как, например, Ирина, помыкавшись какое-то время, соглашались сниматься в порнухе: а что, работа как работа, не хуже прочих. Они тоже ездили по миру, жили на содержании мужчин, которых глубоко презирали и меняли как перчатки, пока не попадется действительно порядочный человек. Или не попадется.
* * *
У Лепеля тренькнул компьютер, сигнализируя, что на имейл пришло письмо. Писал галерист. «Привет, Стэн! Тебе звонил некий Ален Масулье, он утверждает, что вы с ним знакомы. Рассказывал про какую-то песню и про письмо, я не все понял. Он врач. Он уже писал мне на почту, но я забыл тебе переслать. Отправляю сейчас. Пока».
– Хорошие новости? – спросила Ирина.
– Старый знакомый жаждет встретиться.
– Надо пригласить, – сказала Ирина.
– Не уверен, – пробурчал Лепель. – Стоит прославиться, как все рвутся с тобой дружить.
Он пошел к себе в мастерскую, где на него с молчаливым упреком смотрел гигантский шип, словно бросая вызов его способности к креативу. Что-то подсказывало Лепелю, что он не сможет предложить катарцам ничего подходящего.
– Ты что, в лото выиграл?
– Бери выше. В лотерею. «Евромиллион». Слыхал? – ответил Воган.
Ален ничего не успел сказать, потому что в следующую секунду в стенах того, что еще недавно было клубом «Блэк-Бильярд», раздался громкий визг электропилы. Столы были сдвинуты в угол и накрыты пленкой: в просторном помещении с шестиметровыми потолками, украшенными лепниной, шел ремонт. Академия французского бильярда, основанная в 1930 году, прекратила свое существование, вытесненная штаб-квартирой партии «Франция-Республика». На стене висел огромный плакат с названием партии и ее слоганом: «Справа направо». Ален с Воганом сидели лицом друг к другу в удобных креслах честерфилд – последних напоминаниях о прежнем интерьере – и пили красное вино. Вокруг трудились полтора десятка рабочих. Личная гвардия Вогана – пятеро коротко стриженных парней и девица в камуфляжных штанах – при появлении Алена отошли подальше, взгромоздились на барные табуреты и уткнулись каждый в свой смартфон. Пила умолкла.
– Да, – спокойно повторил Воган и поболтал вином в бокале. – Я не шучу. Я правда выиграл. Мужик с парижской окраины, который пять месяцев назад сорвал джекпот в сто сорок миллионов евро, это я. Так что теперь, – он повысил голос, – меня спонсирует государство! Я приношу обществу пользу! Я уже тридцать лет играю в эту игру, и справедливость наконец восторжествовала. Ты только представь себе, что такие бабки мог выиграть какой-нибудь исламист! Подумай хорошенько, на что он их пустил бы! Подумал?
– Не уверен, что они играют, – вяло возразил Ален.
– Никогда нельзя знать, – не согласился Воган. – Но выиграл я. Теперь у меня денег больше, чем у республиканцев и социалистов вместе взятых. Я купил этот дом. Наверху у меня будет штаб. Думаю сменить название партии. «Белая западная сила» больше не годится. Я нанял одного чувака, он сейчас над этим работает. Втирает мне, что на телевидение я должен ходить в костюме с галстуком, прикинь. На телевидение! А почему? Потому что мы побеждаем. Врубаешься? Побеждаем! И не только во Франции, по всей Европе! – Глаза у него горели. – Нас все поддержат, даже китайцы. Китайцы особенно. Их правильно воспитали. Чуть что – дубиной по башке. Они хорошо понимают, что такое родина. И что такое дисциплина. Кто сегодня в мире еще верит в демократию? Америкашки да пара-тройка европейских президентов. Демократия, ха! Не смешите меня. Посмотри, что эти демократы сделали с Ираком. Была прекрасная страна, народ работал, все шло как надо. А сейчас? Дикость, варварство, религиозный фанатизм! И бандитизм! Вообще неизвестно, кто на самом деле правит Ираком. То же самое и в Ливии.
Воган наклонился к Алену и посмотрел ему прямо в глаза:
– Монархия или диктатура, приятель. Третьего не дано. Только монарх или диктатор даст народу свободу.
– Но твоя партия называется «Франция-Республика»?
– Ха-ха! – засмеялся Воган. – Неплохая шутка, а? Но она никого не обманет. – Он снова стал серьезным. – Тито, Саддам, Франко, Муссолини, Каддафи, мир их праху, были великими людьми.
– Гитлер? – продолжил ряд Ален.
Воган откинулся в кресле и улыбнулся добродушной улыбкой:
– Ты неисправим.
– А ты в самом деле собираешься возглавить Францию? И править как диктатор? – устало спросил Ален и отпил глоток вина.
– А почему бы и нет? Чем я хуже других? Я все могу. Могу с Путиным потолковать, никаких проблем. Могу с президентом пиндосов, no problem. Я хорошо говорю по-английски и объясню ему, что такое Франция. Моей стране тысяча лет, ты по сравнению с нами молокосос. Ты родился на пять веков позже, так что заткнись и слушай старших! Учить нас вздумал, еще чего! Посмотрим, где будет твоя Америка через тысячу лет, если от нее еще хоть что-то останется.
– Неплохое начало разговора с главой государства, – сухо прокомментировал Ален.
– Мне самому нравится. Пора поставить их на место. Думают, если у них передовая техника, то им все можно? Как бы не так! Со мной этот номер не пройдет! – пролаял Воган.
В помещении стало тихо.
– Тебе этого не понять, я же вижу, – продолжил он. – Ты человек старого мира. Но ничего, для таких, как ты, мы разработаем специальные программы по перевоспитанию.
Ален не сводил глаз с Вогана, поражаясь его наглой самоуверенности.
– Ты пойми простую вещь, – увещевающе сказал тот. – Мы что-то вроде номера семнадцать.
– Какого номера семнадцать?
– Телефонного, – объяснил Воган и глотнул вина. – Это номер вызова полиции. Люди терпеть не могут полицейских, называют их легавыми, чуть ли не плюют им вслед. Но если им случится попасть в беду, они набирают номер семнадцать и умоляют полицию приехать поскорей. Когда эта страна окажется на краю пропасти, ты и тебе подобные будете только рады, что к власти придем мы и наши товарищи в остальной Европе – с нашими знаменами, с нашими простыми и понятными идеями, с нашими кожаными куртками. Вы сами нас позовете, как звали всегда на протяжении всей истории. Только правые радикалы способны навести здесь порядок, которого требует народ.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Французская рапсодия - Антуан Лорен», после закрытия браузера.