Читать книгу "Марш мародеров - Сергей Волков"

Гостей разглядывает не только он. Общинники переговариваются, делясь впечатлениями:

— Гляди-кось, бритые все! Волосы чистые. А форма-то, форма! Настоящая, новая! И берцы начищены. Дождались, слава тебе Господи! Дождались…

— Ну, — громко интересуется светловолосый, в свою очередь разглядывая собравшихся вокруг арены заспанных, помятых людей. — Проснулись? Извините за ночное вторжение, со временем у нас туго.

— Да ничего, ничего! — отвечают ему сразу несколько голосов. — Главное — вы пришли.

— Это точно, — кивает светловолосый. — Мы пришли. Разрешите представиться: майор министерства внутренних дел Асланов, Анатолий Дмитриевич.

— Дяденька, — тонким голосом спрашивает вездесущая Светланка, теребя Асланова за рукав. — А что это за тляпочка?

Майор поднимает руку, и все видят белую повязку, на которой отчетливо выделяется черный круг, а внутри него две буквы: «АК». Ник пихает Хала локтем, кивает на арену:

— Вот это чей знак!

Хал шмыгает, хмурит брови. Он, в отличие от большинства общинников, не выглядит радостным. Ник решает, что это из-за незапланированного подъема — парень любит поспать и спросонья всегда злой и дерганный.

— Это, девочка, не тряпочка, а отличительный знак, — с широкой улыбкой отвечает Светланке Асланов. — АК — это значит Администрация Казани, временный орган, созданный нами для наведения порядка в городе и спасения людей. Ну, иди к маме, девочка.

— Где моя мама? — тут же переключается Светланка.

Из толпы выскакивает Анна Петровна, подхватывает ребенка на руки.

— Всякая власть — да от Бога! — гудит из задних рядов Монах.

— О, у вас и батюшка есть, — Асланов продолжает улыбаться. — Я смотрю, ваша община — одна из самых организованных в городе. Это хорошо. Это очень хорошо. Но… — Он становится серьезным, сгоняет с лица улыбку и продолжает: — Едва не проспали вы себя, дорогие товарищи. Да, именно так! В городе неспокойно, появились вооруженные банды мародеров. Грабят, насилуют, убивают…

— Ой, Господи! — вскидывается какая-то женщина.

— Этой ночью, — теперь голос Асланова звучит жестко, в нем отчетливо лязгает железо: — Этой ночью мы выслеживали такую банду. Оказалось, что мародеры готовили налет на вашу общину. К сожалению, к великому моему сожалению, мы не смогли помешать им напасть на ваших дозорных. Да, товарищи, да. Эти люди пытались поднять тревогу, но заплатили за это своими жизнями. Симонов, прикажи принести тела…

— Рина-а-ат! — ударяет под самый купол отчаянный и безнадежный женский крик.

Асланов опускает голову, сокрушенно разводит руками. Бабай темнеет лицом.

— Как же так? Обоих?

— Обоих, отец. Ножами.

— Вы нас защитите? — с надеждой спрашивает Анна Петровна, прижимая к себе Светланку.

— Конечно, — уверенно успокаивает ее майор. — В настоящий момент часть моих людей преследует банду, и я даю вам слово офицера — они получат по заслугам. Поскольку в городе объявлен режим чрезвычайно ситуации, а это фактически означает, что наступило военное время, по законам этого времени мы имеем право не задерживать особо опасных преступников, а уничтожать их на месте.

— И правильно! И хорошо! Так и надо! — гудит сразу весь Цирк.

— И аз воздам! — рявкает Монах, пристукнув посохом.

На арену вносят окровавленные тела Коростылева и Рината. Женщины плачут, слышатся детские крики. Жена Ахметзянова с воплем бросается к трупу мужа, обхватывает неподвижное тело, прижимается к нему.

— Унесите, — бурчит Бабай и машет в сторону служебных помещений. — Туда, туда!

Мертвецов уносят. Народ понемногу успокаивается.

— Так что, — подытоживает Асланов, — отныне вы все под надежной защитой! Утром к вам прибудет отделение автоматчиков, они и будут нести караульную службу. Естественно, товарищи, на вас ложится обязанность обеспечивать их всех необходимым: водой, продовольствием, помещением для проживания.

— Обеспечим, — кивает Бабай.

— И вот еще что, — буднично продолжает майор. — Ситуацию в городе вы знаете. Тяжело всем, и нам в том числе. Особенные трудности мы испытываем с продуктами питания, а личный состав нужно кормить. У вас, я гляжу, была вчера удачная рыбалка… — Он указывает поверх голов на гирлянды развешанной в проходе рыбы. — А у меня бойцы сутки ничего не ели. Сами понимаете: голодный солдат — не вояка. Так что уж поделитесь, вы завтра еще наловите.

— Конечно, поделимся! — слышится со всех сторон.

Бабай кивает — мол, забирайте.

— Человек десять мужиков покрепче выделите, донести рыбу до нашей базы, — просит его Асланов. — Это тут, неподалеку, в Кремле. И нам бы еще народ — порядок в казармах навести, полы помыть, окна, пыль вытереть. Людей не хватает, отец. Женщины! — вскидывает он голову. — Поможете?

— А как же! — задорно кричит разбитная Лена Телегина, тридцатилетняя продавщица из ЦУМа. — Девчонки, ведь поможем?

— Конечно, поможем! — отзывается дружных хор женских го shy;лосов.

— Много не надо, человек двадцать в самый раз будет, — несколько охлаждает их порыв майор. — Тряпки, ведра — у нас все есть.

— Простите… — К Асланову протискивается фельдшер Цапко. — А лекарства? Есть у вас аптечки, препараты, медикаменты?

Майор с высоты своего роста смотрит на фельдшера и улыбается:

— Всему свое время, товарищ. Всему свое время…

Глава шестая

Сразу после Асланова, который отходит в сторону и принимается беседовать с Бабаем, Анной Петровной и Семеном, на центр арены выбирается Монах. Воздев крест, он провозглашает:

— Помолимся, братья и сестры, возблагодарим Создателя за счастливое избавление от смертных мук! Вознесен хвалу славным ратникам Христовым, заступникам нашим!

Народ сгруживается вокруг него, хором повторяя слова молитвы.

— Ну, молодые люди, — улыбается Аркадий Иванович. — Как говорится в известном анекдоте — жизнь налаживается. Вы не поверите — я с самого начала был убежден, что власть в городе обязательно появится и наведет порядок.

Ник улыбается в ответ:

— У меня такое чувство, Аркадий Иванович, что дышать стало легче.

— Конечно, Никита, конечно. Вы получили то, без чего человек попросту не может существовать.

— Что же?

— Надежду! А те, кому была необходима еще и вера, обрели ее чуть раньше. Сегодня воистину удивительная ночь, ночь радости, — профессор искренне смеется.

— Чего радоваться-то, — глядя себе под ноги, ворчит Хал. — Я этого майора помню. В ментовке работал, у нас, в Советском районе. Он тогда капитаном был. Оборотень в погонах, блин.

Аркадий Иванович переглядывается с Ником, сердито трясет бородкой.