Читать книгу "Индукция страсти - Лина Мур"

Вхожу в спальню, держа пистолет перед собой. Шорох слева, поворачиваюсь туда. Слишком темно, чтобы разглядеть сестру. Но она подходит к торшеру возле софы и дёргает за шнурок, освещая комнату тусклым мягким светом.

Мои губы раскрываются в рваном выдохе, а оружие падает из руки. Дышать становится тяжело, и я хватаю ртом спёртый и отравленный воздух. Двигаюсь назад и падаю на кровать, ошеломленно смотря на женскую фигуру. Моя грудь разрывается от боли, когда взгляд проходит по стройным ногам в чёрных джинсах, по свитеру молочного цвета с высоким воротником и по коротко подстриженному каре смоляного цвета. А когда встречаюсь с тусклыми синими глазами, то, кажется, готов потерять разум, сойти с ума от отчаяния этой галлюцинации.

– Здравствуй, Эйс, – шепчет видение до безумия похожее на неё.

– Бланш… нет… мне что-то подсыпали в чай… нет… нет… – бормочу я, трясущейся от ужаса рукой сжимая волосы.

– Эйс, – женщина, чертовски похожая на Бланш Фокс, только с другой причёской, с фарфоровым цветом кожи, делает шаг, а я дёргаюсь от этого.

– Нет… я похоронил её, я… уходи… прошу, уходи. Что ты хочешь? Денег? Я дам тебе денег, только не выдавай себя за неё! Она умерла! Она умерла! – Кричу я, замечая, как синие глаза наполняются слезами.

– Эйс, это я. Бланш. Мне не нужны твои деньги, я… боже, Эйс, я не должна была появляться, но не смогла… я не смогла, – она опускает голову, борясь с горячими каплями, скатывающимися по лицу.

– Я видел её тело, внутри его была карта памяти. Раны… они были идентичными, они… ты… как? – Шепчу я, мотая головой, а внутри меня творится такой ужас от происходящего. Я не могу принять эту реальность. Нет! Я стоял там, на кладбище, и бросал землю на её гроб! Я устроил похороны! Я прощался с ней! Я…я же искал дорогу к ней.

– Эйс, – она делает ещё один шаг ко мне, но я выставляю руку вперёд.

– Не приближайся. Не смей! Ты была мертва! Ты, чёрт возьми, была мертва! А я любил тебя! Я так любил тебя! Почему ты это сделала со мной? За что заставила пройти через всё это? Год! Ты была мертва даже больше года! Я был на твоей могиле! – Кричу я, а затем издаю болезненный стон, и меня словно разрывает надвое от понимания, как жестоко со мной играли. Она жива… это она. Как же мне больно. Я считал, что невозможно сильнее разрушить своё сердце. Как оказалось, только эта женщина способна сотворить со мной страшное.

– Я знаю, – хлюпая носом, быстро кивает она. – Я тоже была там вместе с тобой. Я приехала, чтобы поздравить Кьяру и Куба с бракосочетанием, и… она обмолвилась, что тебя ранили и возвращают сюда. Я должна была улететь и не встречаться с тобой. Господи, я не смогла! Я не смогла не позволить себе посмотреть на тебя хотя бы раз! Я не смогла!

Она быстро подходит ко мне и падает на колени. Она плачет, а я против своей воли, тянусь к ней здоровой рукой и ощущаю прохладную кожу, чувствую, как быстро бьётся её сердце. Меня обжигает этот лёд, причиняя невероятно мучительные страдания и ярость от того, как она поступила со мной.

– Мне тоже плохо… я так скучала по тебе и…

– Нет, ты не знаешь, на что обрекла меня. Пошла отсюда, убирайся… я стоял там, я был один! Ненавижу тебя так глубоко! Ненавижу! – Пытаюсь оттолкнуть Бланш здоровой рукой, но она хватается за неё и из её груди раздаются глухие рыдания. Меня мотает из стороны в сторону от отчаяния и сильнейшей обиды, как и от желания обнять, вдохнуть её аромат и поверить хотя бы во что-то снова.

– Прости меня, прошу тебя, Эйс, прости меня…

– Мне не нужны твои извинения за фальсификацию смерти, забравшей всё у меня. А я выбрал тебя. Там, в ту ночь, я выбрал тебя, а не власть. Мой инстинкт потянулся к тебе, когда ты сбежала от меня, заставив орать, как безумного. Уходи… не трогай меня… не трогай меня, – последнее слово уже я уже шепчу, и всё затихает. Мутным взглядом смотрю, как она плачет. Навзрыд. Как задыхается и целует мою руку. Как прижимается к моим ногам, цепляясь за них пальцами.

– Дай мне всё объяснить, я не могла вернуться. Я не могла этого сделать, – быстро шепчет она, выпрямляясь и сжимая мои пальцы.

– Я была на грани смерти… когда заметила, что Стэнли жив и целится, то оттолкнула тебя, и пуля попала в меня. Печень была задета, я должна была умереть там. Но меня пытались вытащить, когда прогремел взрыв. Они не удержали меня, и я упала с лестницы, ударилась спиной. Дальше я ничего не помню. Очнулась в больнице в Тель-Авиве. У меня был повреждён позвоночник, мне провели операцию на головном мозге. Я находилась в коме, и не было почти никаких шансов выжить. Но я очнулась, а потом кто-то подписал моей рукой бумагу, и я снова вернулась в темноту. Меня вновь прооперировали, установив металлоконструкции на кости позвоночника, но предупредили, что я, вероятно, останусь инвалидом. Ноги отказали, я их не чувствовала. Я ничего не понимала, только просила позвонить тебе… я просила, и меня заверили, что ты уже летишь в Израиль, – Бланш замокает, облизывая губы.

– Мне никто не звонил, – шепчу я.

– Да… потом я это поняла, когда увидела Декланда. Он приехал ко мне и сообщил, что в данный момент ты находишься в России.

– Это было в марте.

– Он рассказал мне, что сначала меня привезли в военный госпиталь, вытащили пулю, остановили кровотечение. Но печень была повреждена, и они были уверены, что я не выживу. Я долго не приходила в себя, поэтому Декланд приступил к выполнению запасного плана. Я встретилась с ним, когда ввела в твой организм снотворное с обездвиживающим эффектом. Сначала мы с Кубом вытащили Уилсона, чтобы он отправился к премьер-министру, рассказал обо всём и попросил помощи. На это ушло много времени, а я боялась, что не успеет. И тогда я решилась встретиться с Декландом. Я выманила его из дома и поговорила с ним. Убедившись в том, что он ничего не знал об Ордене и о том, что должно произойти. Ты сказал… помнишь? Ты сказал, как мечтаешь о будущем? И я хотела его тоже. Та женщина, которая погибла в отеле, не взорвалась в самолёте. Её убили позже, всё это было задумано с целью напугать меня. Женщина умерла в кабинете Таддеуса, когда-то Нейсона, когда ты сообщил им о своём нежелании принимать их сторону. Вот тогда они сначала убили её, а потом взялись за Уилсона. Декланд знал, где могло храниться тело, и договорился, чтобы его подготовили к транспортировке. Я сказала ему, что проглотила карту памяти и дала ему копию. Он внедрил её в тело убитой, как и сделал порез в том же месте, что и у меня. Декланд сымитировал на трупе рану схожую с полученной мной в подвале, а затем поджёг тело. Его он и предоставил с остальными, пока я была в операционной. Он посчитал, что лучше тебе понять – меня нет, ведь шансов выжить мне никто не давал. Декланд хотел позаботиться о тебе, а ты, если бы узнал, что я в коме, ещё больше бы сошёл с ума. Видеть, как умирает человек, намного больнее, чем просто знать об этом. Он заботился о тебе, поэтому не вини его в решении оберегать тебя до конца.

– Ты была там? Ты была в госпитале, когда я приехал? И он обманул меня? – Сдавленно говорю я.

– Да, была, но в коме. Единственным вариантом на спасение был только Израиль с их медициной и климатом. Меня отправили туда в тот же день, когда шёл суд. Я пробыла в общей сложности «на грани» около месяца. Я, то просыпалась, то снова впадала в забытье. Но в один день я открыла глаза и попросила позвонить тебе. Декланд приехал и рассказал, что со мной было, чем всё закончилось, и где ты сейчас. Моё состояние оставляло желать лучшего. Врачи не могли уверенно заверить меня в шансе на продолжение моей жизни. Декланд уверил меня, что ты в порядке и работаешь, а я должна думать о том, как встать на ноги. Я как-то выкарабкалась, не знаю как, наверное, благодаря мыслям о тебе. Мне пришлось заново учиться ходить. Меня ждали массажи, ультразвуковые сеансы, множество уколов и клиника для реабилитации. Я смогла уверенно стоять на ногах только через полгода, но это было лишь началом пути. Каждое движение причиняло боль, но… когда мне удалось научиться сносно передвигаться, то я решилась позвонить Кьяре. Это было месяц назад. Я… мне было страшно возвращаться, Эйс… мне и сейчас страшно, потому что ты не простишь меня. Но я не могла улететь, не увидев тебя, а затем услышала твой голос. Ты сказал, что не успокоишься, если не достанешь меня. Ты ранен… ты ищешь смерти, и я… прости меня, Эйс, – Бланш замолкает, прижимаясь к моей груди, а я сижу, словно меня ударили по затылку, и всё внутри звенит от правды.