Читать книгу "Сборник «3 бестселлера о волшебной любви» - Екатерина Боброва"

Детина потянул носом воздух, зевнул во всю пасть, показав белоснежные крепкие зубы, и продолжил созерцать закат. Вейр, уронив медяк в протянутую ладонь размером с лопату, предложил:

– Здесь корчма с отличным пивом. Переночуем, с утра за шубами, и дальше в путь.

– Ты иди в корчму и налейся пивом или вином по самые уши. Мне надо переговорить с местной ведой. Наедине, – буркнула я.

– А мне куда идти прикажешь? – прищурилась Ольга.

Я замялась. Не зная, как воспримет Светозара вампиршу и колдуна, я не хотела нарваться на отказ принять моих друзей.

– Подумаешь. Светозара много умнее тебя. Вперёд. Нам по этой улице, шесть домов, и налево, – Ольга пришпорила Шеду и ускакала, не дожидаясь ответа.

Огромные псы, каждый размером с телёнка, лежащие вдоль улицы белоснежными кучками, приоткрыв глаза, лениво проводили Ольгу взглядами, но лаем ронять своё достоинство не стали. Эка невидаль, вампирша. Но, завидев Севера, медленно, как в кошмарном сне, поднялись на ноги и замерли, глядя исподлобья и молча скаля клыки. Я похолодела.

– Ну, – тихо спросил колдун, разглядывая оскалившиеся морды, – что делать будем?

Север перекинулся, расставил лапы, вскинул голову и взвыл. Когда мои бедные уши наконец-то смогли слышать, истошное гоготание, кудахтанье, мычание и визг переполошенных хавроний перекликались по дворам, но голоса лесичан были громче всех. Не сказать, что обрадованные неожиданным вечерним выступлением местные жители оценили силу и мощь волчьей глотки. В хоре не хватало только лая. Я, онемев, смотрела, как собачья свора выстроилась в ряд, чуть ли не по росту, и преданными глазами уставилась на волка, виновато склонив головы. Север разглядывал псов, словно король подданных. Опять коротко взвыв, он лёгким шагом побежал посреди улицы, вслед за Ольгой, провожаемый покорными взглядами белоснежных четвероногих воинов. Заскрипев зубами от боли, я встала, подобрала сумки и подняла глаза на Вейра. Его колдунское сиятельство изволили веселиться.

То, что Ольга знакома с Светозарой, было неудивительно. Я должна была сразу сообразить. В исканиях вампиров куда только ёж не заносил, поэтому знакомство с местной ведой было вполне объяснимо. Я больше нервничала из-за Вейра, предположив, что Светозара колдуна и на порог не пустит. Я ошиблась.

– Здравствуй, Зореслава, – сморщенное, словно печёное яблоко, лицо старушки, с удивительно яркими голубыми глазами, расплылось в улыбке. – Заходите, гости дорогие, – она отошла от дверей, приглашая в дом.

Расслабившись, я поднялась по ступеням крыльца, вошла и положила сумки на лавку. Ольга уже сидела у стола и потягивала что-то из глиняной кружки. Ароматы трав, грибов и незатейливой еды напомнили о доме, кольнув сердце.

– Располагайтесь, – улыбнулась Светозара. Зубы были целы, несмотря на солидный возраст. Белоснежные волосы, заплетённые в толстую косу, уложенную вокруг головы, и удивительные искрящиеся улыбкой глаза, придавали ей вид милой и доброй старушки, что было далеко не так. Её прочили в Верховную, но она выбрала жизнь в глуши вместо радостей столичной жизни. Ходили разные слухи о причине отъезда Светозары из столицы, но правды не знал никто. Я должна рассказать ей про Лоринию. Тех вед, кто искренне сожалеет о своём выборе, отталкивать никто не станет. А те, кто избрал Жрицу… Лориния умела убеждать, как я почувствовала на собственной шкуре. К сожалению, уже причинённое зло не вернуть. Карать заблудших – не дело вед. Жизнь сама расставит всё по местам, но знать мы должны. Свои силы веды черпают от Природы-Матушки. Ведьмы – тоже. Ножом можно вскрыть гнойник. Можно и всадить нож в сердце. Силы ведьм усиливались кровавыми ритуалами и жертвоприношениями, отчего силы Жизни превращались в прямо противоположное. Ко всему, ведьмы обычно обзаводились помощником, злым духом или даже демоном, но с этими тварями могли совладать только весьма могущественные дамочки, за что и платили, когда не могли мирно уйти в Навь. Разобрать крышу, открыть дымоход – выпустить, освободить дух, который требовал расплаты за услуги. Грань между нами была очень тонка, почти неразличима, нас часто путали, прося приворожить, присушить. Навести порчу. Отомстить. Убить. Именно поэтому веды старались селиться подальше от людей. В костре одинаково хорошо горят как веды, так и ведьмы. Обозлённые, убитые горем крестьяне с горожанами вершат суд, не вдаваясь в тонкости. Веда, забывшая о своём предназначении спасать жизни, становилась ведьмой. Теперь к ним принадлежала и я, убив Лоринию, и не важно, что меня на это толкнуло. Жрецы внушают своей пастве подставить другую щеку, если заехали по роже. Какой бы выбор сделали они, окажись на моем месте?

Светозара проницательно глянула на меня, меча тарелки на стол. Перья лука, домашний горячий хлеб, козий сыр с росинками влаги, дымящаяся картошка с укропчиком, ломтики копчёного сала. Я, наслаждаясь, втянула ароматы. Изыски – изысками, но по родной, домашней неприхотливой еде я успела соскучиться. Вейр с Ольгой уговаривать себя тоже не заставили. С утра у нас росинки маковой во рту не было. Торопясь убежать от дождя, мы не делали остановок, лишь краткие привалы, чтобы справить нужду и слегка размять ноги. Пара сухарей, промокших под дождём, приглушить голод не могли.

После ужина я вышла на крыльцо. Стемнело, из-за туч не было видно ни звёзд, ни полумесяца, но слабый свет, лившийся из хлева, немного освещал двор. Тяжело вздохнув, я спустилась со ступенек и пошла к Светозаре.

Меня ждали.

– Ты, девка, голову ни себе, ни мне не морочь. Я тебе не тетка, кстати, как она там поживает, чтобы тебя воспитывать. Разберись сначала в себе, потом кайся. Может, и поймёшь, есть ли за что. Стара я уже сопли вытирать, – Светозара, сидя на скамеечке, вытерла руки рушником, погладила Пеструшку по гладкому чёрному боку и встала. Я вернула на место отвисшую челюсть.

– Так ты всё знаешь, Матушка?

– Знаю, – ворчливо ответила она. – Лориния уже давно убила сама себя. Злостью, ненавистью и жаждой власти. Она потеряла Дар. И обратилась к Жрице. Ненависть сожгла её. Жрица не благоволит к тем, кто обращается к ней от отчаяния, боязни смерти или жажды злата, власти и бессмертия. Ей тоже, как и нам всем, нужны любовь и уважение, а не пришлые с протянутой рукой со своими убогими желаниями. Пусти в сердце любовь, не плюй злобой в окно души, за которым Мир. Иначе будешь Видеть Жизнь через грязное стекло. Тогда все горести исчезнут без следа. Но, сначала разберись сама в себе. В своей ненависти. Задумайся о том, что часы Жрицы – время зачатия, рождения и смерти. Время любви. Потом, когда разберёшься, приходи, потолкуем. О Жрице, о Матери и о тебе.

– Если успею разобраться, – горько сказала я.

– Не ной! Мать знает, кому, как и когда помочь!

– Она молчит…

– Ты её просто не слышишь, – она подхватила ведро с молоком и шустро выбежала из хлева, оставив меня наедине с Пеструшкой, задумчиво жующей душистую траву.

– Вот и поговорили, – поведала я корове, погладив её по тёплой мягкой шерсти. – И что теперь делать прикажешь, а? Ты-то поняла хоть что-то?