Читать книгу "Марш Теней - Тэд Уильямс"

Пыль, пыль, лед, лед.

У нее кость вместо глаз.

Она ждет, когда закончится песня.

Из «Оракулов падающих костей»

Пазл пел удивительно красивым голосом, и лишь легкая дрожь выдавала его возраст. Если бы не это, Бриони была готова подумать, что время повернуло вспять, она снова стала маленькой девочкой, сидящей на отцовских коленях в теплом просторном зале, когда ветер за окном едва не срывает крыши.

Но те дни миновали, напомнила себе Бриони. Ничто не вернет их, и, если Тайн проиграл сражение, скоро некому будет вспоминать о тех временах.

Пазл ударил по струнам и продолжил свой длинный печальный рассказ о «Принце Кайлоре и Вечно Страдающей Деве»:

… И тут он впервые узрел ее — деву, исходящую кровью.

Старый шут проникновенно пел о приезде рыцаря в Царство Вечной Зимы:

Решил он, что ранена дева смертельно иль даже мертва,

И сердце благородное заныло. Подумал, что во цвете лет

Угаснет красота сей девы, поцелуев не знавшей.

Глаза открыла дева, улыбнулась,

Хотя лицо прекрасное, как жемчуг, выражало

Лишь боль и муку.

И он подумал, что на целом юге нет красавицы подобной.

И полетело сердце Кайлора навстречу деве, к ее груди припало,

И знать не знал он, было то ко благу иль к беде.

Надо признать, что Бриони несказанно удивлялась не столько тому, что Пазл еще способен петь, сколько стихам Мэтти Тинрайта. Молодой поэт сидел неподалеку от Пазла с таким видом, словно не сомневался, что создал нечто значительное.

Безусловно, эти стихи были гораздо лучше его чудовищных мрачных хвалебных песен в честь Бриони, где он сравнивал ее с богиней-девственницей. Образы их были невероятными — не много найдется слов, сочетающихся с «Зорией», «всемилостивой» или «богиней». Но эта поэма произвела впечатление на принцессу и даже порадовала ее. Она взяла Тинрайта во дворец, чтобы досадить Баррику и немного развлечься самой. Однако не исключено, что он и правда неплохой поэт.

«Если, конечно, — вдруг подумала Бриони, — он не украл эту поэму у какого-нибудь безвестного собрата».

Нет, сегодня, в Канун зимы, она должна быть благожелательной ко всем. Она обязательно похвалит творение Мэтти, но не настолько сильно, чтобы он таскался за ней хвостом весь вечер.

А Пазл тем временем продолжал:

Мгновенно Кайлор в раба ее оборотился,

И положить был он готов к ногам любимой

Любые города. Она же головой тряхнула, глядя безнадежно,

И руки, что белее снега, из красных рукавов одежды подняла.

Ему она сказала: «Рыцарь мой, ни города мне не нужны,

Ни обещания. Освободи меня от раны, что жизнь мою крадет.

Тогда твоей я буду. Отвергла Ворона любовь я,

Он принц всех птиц. И в гневе он пронзил мне грудь кинжалом.

И все врачи двора не могут остановить кровотечение,

Что тот кинжал открыл, не могут рану заживить.

Бриони улыбнулась шуту, но тот едва ли заметил это. Он наслаждался моментом всеобщего внимания и забыл, что служит королевской семье, а не придворным, всегда считавшим старика слишком скучным. Их глаза сейчас были прикованы к нему, и Пазл ликовал.

Собравшиеся вельможи держали себя странно. Несмотря на роскошный обед, они вели какие-то бессвязные разговоры, многие перешептывались или переговаривались слишком громко. Толли и их союзники сочли праздник оскорблением памяти Гейлона и не явились на торжества. Пили гораздо больше, чем обычно в такой праздник. Подогретые вина заливались в глотки, словно все присутствовавшие ожидали в скором будущем самого худшего. Слухи о поражении армии Южного Предела ходили по замку весь вечер. Ужасающие рассказы достигли каждого уголка, словно моль, выбравшаяся из тесного шкафа. Бриони пришлось утешать Розу и Мойну. Девушки рыдали, уверенные в том, что чудовища их изнасилуют.

«Ну конечно. Точно так же они боялись Давета и его сопровождающих из Иеросоля, — с горечью подумала Бриони. — Как раз в ту ночь. Много было от них пользы тогда…»

Она отогнала прочь мысли о смерти Кендрика и позволила себе вспомнить о Давете дан-Фааре. Окруженная пьяными красными лицами, она вдруг страстно захотела увидеть Давета, хотя ее отношение к послу не имело ничего общего с нежными чувствами… Бриони оглянулась, словно собравшиеся могли прочесть ее мысли, но все были поглощены пудингом и вином. Она вернулась к воспоминаниям о после: ей нравится его острый ум. Давет никогда не хитрил, был прямым, как кинжал. Возможно, он даже не пил вина, а если и пил, никто не видел его пьяным…

Но новость, которую она узнала от Броуна, терзала ее. Невыносима сама мысль о том, что с Барриком могло что-то случиться, но еще страшнее представить, что Тайн Олдрич и его армия потерпели поражение. И что дальше? Как готовиться к обороне против этих загадочных существ?

«О боги, что же нам делать? Как нам спастись?» — повторяла про себя Бриони.

Ее мысли то и дело обращались к тем, кого с ней сейчас не было. Она не могла представить себе Канун зимы без друзей и семьи. Но сегодня вместо них — армия злобных созданий, которых отделяет от замка лишь узкая полоска воды.

Бриони вдруг вспомнила, что обещала Аниссе навестить ее сегодня. Сначала она хотела отправить к королеве слугу с извинениями, но потом посмотрела вокруг и увидела отвратительные веселые лица — кто-то уже падал на пол — и разбросанные по столу остатки обеда: кости, объедки мяса, лужи красного вина, словно это поле боя после жаркого сражения… Окинув взглядом зал, она решила, что ей очень нужно прогуляться по свежему воздуху. Визит к мачехе, что должна вот-вот родить, — прекрасный повод уйти.

С некоторым усилием принцессе удалось вызвать в своей душе сочувствие к Аниссе. Если даже она, Бриони, держащая в руках бразды правления Южным Пределом, чувствует себя беспомощной, то каково женщине, вынужденной сидеть в своих покоях и слушать страшные новости и пересуды?

Жидкие аплодисменты и пьяные выкрики отвлекли Бриони от грустных мыслей: песня закончилась. К своему стыду она была вынуждена признать, что пропустила большую ее часть.

— Замечательно, — сказала она вслух и похлопала в ладоши. — Прекрасное исполнение, мой добрый Пазл. Лучшее представление за много лет.

Старик светился от счастья.

— Налейте ему, — велела Бриони слуге. — После столь восхитительного пения его, наверное, мучит жажда.

— Но заслуга не только моя, ваше высочество, — заявил Пазл, протягивая руку за кубком. — Мне помогал…

— Мастер Тинрайт, да. Вы нам говорили. И ему повторяю: замечательно. Вы вдохнули новую жизнь в старую, всеми любимую балладу. — Она постаралась вспомнить конец истории о Вечно Страдающей Деве в надежде, что Тинрайт не изменил ее на свой лад, иначе получится неловко: все поймут, что она не слушала. — Как сам Кайлор, вы нашли песню, способную залечить нанесенную принцем Вороном рану.