Читать книгу "Ураган. Книга 2. Бегство из рая - Джеймс Клавелл"

Трое полицейских подошли к вертолету, заглянули в кабину. Отверстия от пуль, засохшая кровь, разбитая приборная доска. Один из них открыл дверцу пассажирского отсека. Много автоматического оружия. Новые дыры от пуль в бортах.

– Сержант!

Сержант показал, что слышит их, но вежливо подождал, пока Азаде не закончит свой рассказ. Жители деревни слушали ее, широко открыв глаза; ни одна женщина среди них не носила чадры и не закрывала лицо. Потом сержант указал рукой на одну из грубых деревенских лачуг:

– Пожалуйста, подождите вон там, в тени.

День был морозным, землю покрывал снег, отраженное от него солнце било в глаза. Сержант лениво осмотрел пассажирский отсек и кабину, поднял кукри, наполовину вытащил его, потом снова толкнул в ножны, затем, махнув кукри, подозвал к себе Эрикки и Азаде:

– Как вы объясните оружие, эфенди?

Азаде обеспокоенно перевела вопрос Эрикки.

– Скажи ему, что оружие оставили в моем вертолете горцы, которые пытались угнать его.

– А-а, горцы, – произнес сержант. – Я поражен, что горцы оставили тут такое богатство, чтобы вы с ним улетели. Вы можете это объяснить?

– Скажи ему, что их всех перебили лоялисты, а я улетел в суматохе.

– Лоялисты, эфенди? Какие лоялисты?

– Полиция. Тебризская полиция, – ответил Эрикки, с беспокойством чувствуя, что каждый вопрос заводит его все дальше в зыбучие пески. – Спроси его, могу ли я воспользоваться телефоном, Азаде.

– Телефоном? Разумеется. В свое время. – Сержант несколько секунд изучающе смотрел на кружившие вдалеке «хьюи», потом обратил свои суровые карие глаза к Эрикки. – Я рад, что полиция осталась верной правительству. У полиции есть долг перед государством, перед народом, и она должна охранять закон и порядок. Торговля оружием противозаконна. Бегство от полиции, поддерживающей закон, есть преступление. Не так ли?

– Да, но мы не торговцы оружием, сержант эфенди, и мы не бежим от полиции, охраняющей закон, – сказала Азаде, теперь еще больше испуганная.

Граница так близко, слишком близко. Для Азаде последняя часть их побега была сущим кошмаром. Совершенно очевидно, что Хаким поднял на ноги весь приграничный район, никто, кроме него, не имел такой власти, чтобы организовать перехват так быстро, и на земле, и в воздухе.

– Вы вооружены? – вежливо спросил сержант.

– Только ножом.

– Дайте его мне, пожалуйста. – Сержант взял нож. – Пожалуйста, следуйте за мной.

Они отправились в полицейский участок, небольшое кирпичное здание с камерами, несколькими кабинетами и телефонами, расположенное рядом с мечетью на небольшой деревенской площади.

– В последние месяцы у нас было много беженцев, самых разных. Они приходят по дороге, иранцы, британцы, европейцы, американцы, много азербайджанцев, много, но ни одного советского. – Он рассмеялся собственной шутке. – Много беженцев, богатых, бедных, хороших, плохих, много преступников среди них. Одних отослали назад, другие двинулись дальше. Иншаллах, а? Пожалуйста, подождите там.

«Там» оказалось не камерой, а комнатой с несколькими стульями, столом и решетками на окнах, большим количеством мух и без выхода. Но она была теплой и относительно чистой.

– Можем мы получить немного пищи и воды и воспользоваться телефоном, пожалуйста? – попросила Азаде. – Мы можем заплатить, сержант эфенди.

– Я закажу вам что-нибудь из гостиницы в деревне. Еда хорошая и недорогая.

– Мой муж спрашивает, можно ли ему позвонить по телефону?

– Разумеется. В свое время.

Так прошло утро, а теперь и полдень давно миновал. За это время принесли еду: рагу из риса с бараниной, хлеб местной выпечки и турецкий кофе. Азаде расплатилась риалами, и с нее не взяли сверх положенного. Сержант разрешил им пользоваться туалетом – дурно пахнущей дырой в земляном полу, – водой из бака и старым тазом, чтобы умыться. Медикаментов не было, только йод. Эрикки как мог обработал свои раны, скрежеща зубами от неожиданно острой боли. Он был все еще слаб и измотан. Потом он устроился на стуле, положил ноги на другой, Азаде села рядом, и он задремал. Время от времени дверь открывалась и то один, то другой полицейский входил к ним, потом выходил снова.

– Мать их в бога душу, – бормотал по-русски разбуженный Эрикки. – Куда мы отсюда денемся?

Она успокаивала его, оставалась рядом и держала собственный страх за железной дверью. Я должна нести Эрикки на своих плечах, повторяла она себе снова и снова. Теперь она чувствовала себя лучше, ее волосы были расчесаны и струились по плечам, лицо чисто вымыто, кашемировый свитер аккуратно вычищен. Через дверь она слышала приглушенные разговоры, иногда дребезжание телефона; легковые машины и грузовики проезжали мимо в сторону границы и обратно, жужжали мухи. Усталость овладела ею, и она заснула, но спала тревожно, и сны были тяжелые: вой двигателей, стрельба, Хаким верхом на коне, как казак, летящий на них в атаку, она и Эрикки по шею закопаны в землю, лошадиные копыта ударяют совсем рядом, в следующий миг они уже свободны, бегут прочь от границы, которая представляет собой гектары спутанной колючей проволоки, лжемулла Махмуд и деревенский мясник вдруг возникают между ними и спасением, и ту…

Дверь открылась. Они оба проснулись как от толчка. В комнате стоял майор, высокий мужчина с суровым лицом, в безукоризненно чистом мундире, и гневно взирал на них; по бокам от него сержант и еще один полицейский.

– Ваши документы, пожалуйста, – обратился он к Азаде.

– Я… я уже отдала их сержанту, майор эфенди.

– Вы отдали ему свой финский паспорт. Ваши иранские документы. – Майор протянул руку.

Азаде двигалась слишком медленно. Тотчас сержант сделал шаг вперед, схватил сумочку, висевшую у нее на плече, и вывалил все ее содержимое на стол. Одновременно второй полицейский шагнул к Эрикки, держа руку на расстегнутой кобуре, и знаком приказал ему встать к стене в углу комнаты. Майор смахнул кусочек грязи со стула и сел, принял поданное ему сержантом иранское удостоверение Азаде, внимательно прочел его, потом посмотрел на кучку вещей на столе. Он открыл сумочку с драгоценностями. Его глаза широко раскрылись.

– Откуда это у вас?

– Они принадлежат мне. Наследство от родителей. – Азаде была испугана, не зная, что ему известно, насколько хорошо он осведомлен, и она заметила, как его глаза особым образом посмотрели на нее. Эрикки тоже заметил это. – Можно моему мужу позвонить по телефону? Он хо…

– В свое время! Вам уже много раз это говорили. В свое время значит в свое время. – Майор застегнул молнию на шелковой сумочке и положил ее на стол перед собой. Его глаза невольно посмотрели на ее грудь. – Ваш муж не говорит по-турецки?

– Нет, не говорит, майор эфенди.

Майор повернулся к Эрикки и сказал на хорошем английском:

– В Тебризе выдан ордер на ваш арест. За покушение на убийство и похищение человека.