Читать книгу "Черный человек - Ричард Морган"

– Какая, мать ее, ирония, – влажно кашлянул с пола Онбекенд, – я был так близок к тому, чтобы тебя прикончить, и тут один из долбаных мордоворотов Манко выводит меня из строя.

Карл бросил на него усталый взгляд:

– Ничего ты не был близок.

– Да? Ну и пошел ты, – приподнялся с пола Онбекенд. – Манко?

Нет ответа.

– Манко?

Карл удивленно посмотрел через всю комнату в лицо другого тринадцатого. Черты лица Онбекенда исказились от усилия, когда он попытался сесть. Его раскуроченная выстрелом дробовика грудь была в крови. Сквозь сжатые зубы Онбекенда вырвался стон, когда он уперся обеими руками в пол, чтобы сесть, но из этого ничего не вышло, и тринадцатый снова упал.

– Я схожу посмотрю, – сказал ему Карл.

Манко Бамбарен лежал на спине на полу в луже собственной крови и слепо глядел в потолок. Похоже, все произошло мгновенно, пули Онбекенда угодили ему в грудь, когда он попытался встать. Карл несколько секунд смотрел сверху вниз на босса familia, потом двинулся обратно.

– Он мертв, – невнятно из-за пузырящейся в горле крови сказал Онбекенд, – так?

– Да, он мертв. Удачный выстрел.

Булькающий смех:

– Я целился в тебя.

– Да? В следующий раз целься лучше.

Карл почувствовал, как по ноге расползается влажное тепло, глянул вниз и увидел, что кровь пропитала пояс брюк и штанину на бедре. Даже несмотря на действие обезболивающего грудь болела, точно сдавленная тисками. Он подумал, что, может быть, веблар не сработал и пропустил пулю, такое иногда случается при одновременном массированном воздействии на один участок защитной куртки, ему прежде доводилось такое видеть. А может быть, кто-то снаружи, какой-нибудь оружейный фетишист, обстрелял его бронебойными пулями, просто чтобы порисоваться перед остальными. Они достаточно мощные, чтобы сразить обдолбанного чернокожего, точь-в-точь как в учебниках истории Ровайо. Достаточно мощные, чтобы сразить тринадцатого. Чтобы остановить вышедшего на охоту хищника.

– Ага. Все-таки я не зря старался.

Онбекенд тоже увидел кровь.

Карл сполз на пол, прислонился спиной креслу, блокировавшему дверь, и согнул ноги в коленях. Проверил заряд «Штайра». Косые лучи солнца падали на пол в полуметре от его плеча, и, неизвестно почему, от их вида сидящего в тени Карла пробрал озноб.

– Сколько их там на самом деле? – спросил он Онбекенда.

Другой тринадцатый, отделенный от Карла всего несколькими каменными плитками пола, повернул голову и осклабился. Его зубы были в крови.

– Пожалуй, их слишком много, чтобы ты мог с ними справиться. – Он сглотнул. – Скажи мне кое-что, Марсалис. Скажи мне правду. Ты ничего не сделал Грете, так?

Карл некоторое время смотрел на него.

– Так, – ответил он наконец, – с ней все в порядке, она спит. Я пришел сюда не по ее душу.

– Это хорошо. – Лицо Онбекенда исказил спазм боли. – Ты, значит, пришел по мою душу, да? Прости, что я тебя опередил, брат.

– Ни хера я тебе не брат.

Стало тихо, если не считать булькающего влажного дыхания Онбекенда. Свет снаружи как-то переменился. Карл и Онбекенд были в тени, но яркие солнечные лучи падали между ними на темные плитки, словно поджигая их и затягивая воздух дымкой, полной пляшущих пылинок. Карл с усилием дернулся вперед и погрузил руку в это сияние, коснувшись кончиками пальцев нагретых плиток.

Итак, это точно, под вебларовой курткой по груди стекала кровь. Он запрокинул голову и вздохнул.

Итак.

Он внезапно задался вопросом, как будет звучать группа «Толстяков сложнее похитить», которая на следующей неделе выйдет на сцену Марсианского мемориального зала в Блайте. И хороша ли она вообще или так, ерунда какая-то.

– Пятнадцать.

Он уставился на Онбекенда.

– Что?

– Пятнадцать человек. Манко сказал тебе правду. Плюс два пилота, но она за бойцов не считаются.

– Пятнадцать, значит?

– Ага. Но ты же парочку только что положил перед дверью, так?

– Троих. – Карл взглянул на перила галереи, и его глаза расширились. На мгновение ему показалось, что там стоит Елена Агирре, прислонилась, смотрит вниз. – Считая того парня, который в тебя попал. Остается ровно дюжина. Как они, по-твоему, ничего?

Онбекенд рассмеялся и закашлялся, выплевывая кровь.

– Они довольно-таки херовенькие. В смысле по гангстерским меркам они хороши. Но против того, кто прошел школу «Скопы»? Против тринадцатого? Дюжина обосравшихся со страху губожевов? Несерьезно.

Карл скривился:

– Ты просто хочешь, чтобы я убрался отсюда и оставил тебя вдвоем с Гретой. Так?

– Нет, побудь еще. Давай поговорим.

Карл удивленно посмотрел на другого тринадцатого.

– А нам есть о чем говорить?

– Конечно, есть. – Онбекенд еще мгновение смотрел на Карла, потом снова запрокинул голову и уставился в потолок. Вздохнул, булькая кровью. – Ты ведь так этого и не понял. Даже сейчас, когда тут только мы с тобой, а они все снаружи. Ты так этого и не увидел.

– Чего?

– Того, кто мы есть по сути. – Второй тринадцатый с трудом сглотнул, и его голос стал менее булькающим: – Смотри, эти долбаные губожевы поднимают столько шума вокруг равенства, демократической саморегуляции общества, свободы слова. Но что получается в результате? Ортис. Нортон. Рот. Внушающие доверие, жадные до власти мужчины и женщины, ходят, улыбаются избирателям, руки жмут, всех так понимают, но цели у них все те же, ничего не изменилось с тех пор, как нас истребили в первый раз. И каждый губожев, каждый из этих кретинов берет под козырек и встает в строй ради этого дерьма.

Последние слова почти потонули в хриплом дыхании. Карл кивнул и уставился на гладкую матовую поверхность оружия, которое он держал в руках.

– Но не мы, так?

– В точку, сука, не мы. – Онбекенд закашлялся. Карл увидел на полу возле него освещенные солнцем кровавые пятна. Пришлось подождать, пока приступ кашля пройдет, и дыхание другого тринадцатого восстановится. – Не мы. Знаешь, как превратить тринадцатого в современного человека? Его надо приручить. Сделать то же самое, что сделали с волками, когда превратили их в собак. Что делали на лисьих фермах в Сибири в двадцатом веке. Тебя выбрали для одомашнивания, Марсалис. За отсутствие агрессии и уступчивость. И знаешь, как они этого добились?

Карл ничего не ответил. Он читал об этом много лет назад. Давным-давно, еще в начале девяностых, когда проект «Скопа» был законсервирован и все они сидели сиднем, ожидая, чем обернется для них доклад Джейкобсена. Читал, но прочитанное не задержалось в памяти, и теперь он мало что мог вспомнить. Но он не забыл, как пытался заговорить с Сазерлендом о происхождении мифологии, и не забыл, как этот здоровяк с ворчанием уклонился от темы. «Живи здесь и сейчас, ловец, – буркнул он. – А сейчас ты на Марсе».