Читать книгу "Яд минувшего - Вера Викторовна Камша"

дослушать. Что бы твоя мать ни говорила, она не травила Бьянко, не нарушала присягу и не вламывалась в чужой дом, а своего у нее нет и не было.

– Это у меня не было, – серые глаза упрямо сверкнули, – а у Эдит и Дейдри нет и сейчас. Из-за нее.

– У тебя дом будет, – и не дай тебе святая Октавия узнать, каково жить совой в чужих развалинах! – а у Мирабеллы Карлион дома не было. Дом – это место, которое тебя любит, и которое любишь ты. Без любви дома нет, а твоя мать… А, что тут скажешь…

– Госпожа Арамона, – Айрис подбежала к Луизе и ухватила дуэнью за обе руки, – я обещала. Я сделаю, только бы она не…

– Если эрэа заговорит про Монсеньора, – спокойно посоветовала капитанша, – не слушай, но и не спорь. Перебей чем-нибудь… Лучше всего скажи про лошадь, что ты знаешь, отчего она погибла. Или про королеву вспомни, Катарина просила вас примириться.

– Только бы с ней ничего не случилось, – выдохнула Айрис. – Она же теперь совсем одна…

– Ничего с ней не станется! Эпинэ – ее кузен, да и дам ей оставили с избытком. Даже Дженнифер вернулась.

– А сначала струсила, – напомнила Айрис. – Нужно сделать так, чтобы Таракан отпустил Катарину раньше, чем мы приведем Савиньяка. Дядя Эйвон, что-то случилось?

– Дорогая Айрис, – Эйвон чинно чмокнул племянницу в бледную щечку, – все хорошо. Сегодня замечательная погода. Моя кузина и ваша матушка просит присоединиться к прогулке меня и госпожу Арамона с дочерью.

– Передайте мою благодарность эрэа Мирабелле, – Луиза отвесила любовнику наипридворнейший реверанс, – мы сейчас спустимся.

2

– Окделл, идемте со мной, – хмуро бросил Варден, – захватите плащ и шляпу.

За ним приехали… Наконец-то! Захотелось вскочить и броситься вон из убогой мещанской комнатенки, но Дикон заставил себя зевнуть, прикрыв рот ладонью.

– Прошу меня простить. – Юноша неторопливо одернул мундир и поднялся. – Я не выспался.

Варден не ответил, он желал разговора не больше, чем Повелитель Скал. Ричард глянул на спрутьи обноски, но брать не стал. В этом Повелитель Скал в Ракане не покажется, а у прибывших что-нибудь да отыщется. Если же нет – герцог Окделл согласен и на солдатский плащ.

– Вам предстоит путешествие, – напомнил чесночник, – а на дворе холодно.

– Я – северянин, – отрезал Дик. Варден пожал плечами и вышел, юноша шагнул следом. Висевшая над дверью тряпка прошлась по волосам, запахло пылью, шарахнулся и заорал толстый рыжий кот. Больше эту тварь он не увидит.

Улица обожгла холодом, выпавший ночью снег, как мог, приукрасил захолустный городишко. Крыши весело сверкали, в голубом небе таяли дымные столбики, деревья бережно держали пуховые шапки. Путешествовать в такой денек одно удовольствие, но плащ захватить стоило, хотя бы до коня. Встретиться со своими, засмеяться, бросить отслужившее свое тряпку под копыта, спросить, не одолжит ли кто Повелителю Скал плащ со Зверем…

– Идите быстрее, – посоветовал Варден, – простудитесь.

– Я северянин, – повторил Дикон, ускоряя шаг. Дом, куда они направлялись, был немногим больше того, в котором юноша провел две мерзкие ночи. У ворот стояло с полдюжины уставших лошадей, возле них терся высокий сержант. Ричард часто видел его с Робером, но имени так и не спросил. Зря…

– Заходите, – Варден распахнул двери, запахло лавандой и свежим хлебом, – прямо. Тобиас, доложи.

Великан хмуро кивнул и убрался, запах хлеба смешался с ароматами мяса, у окна что-то пискнуло, писк перешел в раскатистую трель. Морискилла.

– Монсеньор свободен, – объявил Тобиас, подпирая дверной косяк. Дик, не дожидаясь стражников, шагнул вперед и увидел Спрута с полковничьей перевязью. Рыбий взгляд равнодушно скользнул по лицу Дикона и переполз на Вардена:

– Теньент, почему Ричард Окделл не одет?

– Монсеньор, он отказался взять плащ и шляпу.

– Тогда распорядитесь передать их непосредственно генералу Карвалю. Он уже позавтракал?

– Да, монсеньор.

– Пригласите его сюда, – велел Придд, отворачиваясь к окну. Он не желал разговаривать, а вернее, боялся. Бьющие в спину не смотрят в глаза, это закон.

– Герцог, – с расстановкой произнес Ричард, – сейчас у меня нет оружия, так что вам ничего не грозит. Повернитесь, нам следует условиться о следующей встрече. Я бы предложил Старый Парк, но, если он вызывает у вас неприятные воспоминания, согласен и на другое место. Вы слышите меня? Отвечайте!

– Вас трудно не услышать. – Спрут медленно расправил расшитую розами занавеску. – Вепри вообще очень громкие… животные.

– Вы будете драться? – в упор спросил Ричард. – Или прика́жете оскорбить вас прилюдно?

– Оскорбить может отнюдь не всякий. – Придд все же соизволил обернуться. – Предатель, глупец и неудачник к таковым не относятся. Что до будущей встречи, то, как свидетельствует печальный опыт герцога Алва, проявленное к Окделлам милосердие впрок не идет. Я сделаю все, чтобы не дать вам сбежать от Занхи в Закат, как это сделал ваш приснопамятный батюшка. Здравствуйте, генерал, как доехали?

– Доброе утро, герцог Придд, – сухо произнес Карваль. – Герцог Окделл, я прибыл за вами.

– Здравствуйте, генерал. – Слышал ли коротышка их разговор и, если слышал, что именно? – Я рад вас видеть.

– В соответствии с распоряжением Первого маршала Талига герцога Алва, – процедил Валентин, – возвращаю герцога Окделла его нынешнему владельцу вместе с лошадью и верхней одеждой.

– Мы можем отправляться прямо сейчас? – Карваль не желал задерживаться в Фебидах ни минуты, и Дик был с ним совершенно согласен.

– Разумеется, – пожал плечами Спрут. – Только оставьте расписку, что означенный Окделл получен вами в надлежащем состоянии. Чтобы исключить возможные недоразумения.

3

Кавалькада то и дело объезжала рухнувшие сверху снежные кучи. Госпоже Арамона они очень не нравились, да и лошади не испытывали доверия к нависавшим над дорогой белым шапкам. Луиза предпочла бы держаться подальше от фамильных утесов, но другой дороги из Надора не было, по крайней мере зимой.

Женщина задрала голову, с раздражением разглядывая черно-белые осыпи. Окделлы веками поднимались на казавшиеся несокрушимыми скалы, но недавний обвал словно чудовищным хлыстом согнал древние валуны с насиженных мест. Опустела и каменная чаша, из которой изливался поток. Теперь под провисшей ледяной коркой зеленело нечто похожее на вытертый бархат, а вода ушла в трещину, отсекшую источник от скалы с мордами…

– Сударыня, – напомнил о себе Эйвон, – вы взволнованы?

Луиза улыбнулась:

– Если в за́мке узнают о наших прогулках, то решат, что ручей пересох из-за нас. Мы осквернили священное место, и предки отвернулись от Надора.

– Никто не узнает, – торопливо заверил граф. – И потом, любовь священна. Что сто́ит жизнь без любви? Ничего! Я понял это, лишь встретив вас, и я без колебаний умру за свое счастье, но не пожертвую им.

– Не надо умирать. – Капитанша украдкой оглянулась: Айрис с маменькой ехали рядом, значит, еще не разодрались. Женщина улыбнулась своему рыцарю. – Лучше расскажите, как Окделлы вновь получили Надор, а то нам все время что-то мешает.

– Герцог Раймон Ларак влюбился в Марию Тристрам, – послушно начал Эйвон, – но ему было всего пятнадцать. Восемнадцатилетнюю Марию отдали Артуру Окделлу, графу Горику,