Читать книгу "Ангел тьмы - Калеб Карр"

Первым это заметил Маркус: детектив-сержант, покатывавшийся было со смеху от истории мистера Мура о том, как во время последней поездки в Нью-Йорк за ними по Эбингдон-сквер гналась шайка Гудзонских Пыльников, вдруг поднял голову. Улыбаться он не прекратил, но смех его утих довольно быстро.

— Что за черт? — пробормотал он. — Вы слышали?

— Что слышали? — отозвался мистер Мур, направившийся за новым шампанским. — Маркус, у тебя галлюцинации…

— Нет, прислушайтесь, — повторил детектив-сержант, убрал с колен салфетку и встал. — Это колокол…

Краем глаза я заметил, что доктор резко вздернул голову: он тоже моментально расслышал этот звук — как вскоре и все остальные.

— Это еще что такое? — изумился Люциус.

Эль Ниньо резво подбежал к входной решетчатой двери.

— Это в одной из церквей! — крикнул он нам.

— Служба? — вымолвил Сайрус. — Полуночная месса в августе?

Мне вдруг стало тревожно, я глянул на доктора — тот вытянул руку в попытке утихомирить остальных. А когда мы наконец последовали его приказанию, за пульсирующим стрекотом сверчков и кузнечиков стал различим новый звук:

То был мужской голос, отчаянно взывающий о помощи.

— Пиктон, — прошептал доктор.

— Это не Руперт, — быстро ответил мистер Мур.

— Знаю. Это-то меня и пугает, — бросил доктор и кинулся к двери, а мы — за ним следом.

Глава 51

С целенаправленностью, начисто стершей всю радость, что поднялась было за ужином (и, похоже, быстренько протрезвившей взрослых), мы рванули обратно по Хай-стрит к суду. Примерно на полпути стало ясно, что колокол, звон которого мы слышали, находится на колокольне пресвитерианской церкви: дурной знак. Пока мы бежали по тротуару, в некоторых домах по пути включался свет и зажигались лампы, однако на улицу осмелились высунуться лишь немногие смельчаки в ночной одежде, желающие понять, что творится. Все это оставалось крайне загадочным, пока мы не добрались почти до самого здания суда, и тут я внезапно сообразил, что узнал этот голос, зовущий на помощь.

— Это второй охранник! — крикнул я доктору. — Тот, что был у входной двери, когда мы уходили!

— Уверен? — крикнул доктор в ответ.

— Я говорил с ним перед тем, как Либби привели из камеры! — отозвался я, снова прислушавшись к голосу. — Ну да, это он, точно!

Вперившись в почти полную темноту перед собой — между домом мистера Пиктона и судом было всего-то-навсего два или три фонаря — я попытался различить хоть какие-нибудь признаки активности, а потом понял, что колокол звонить перестал. Мы достигли лужайки перед судом, и я заметил на ступенях перед зданием некую фигуру, безумно машущую нам руками.

— Вот он! — заорал я, когда наверняка разглядел, что это и в самом деле охранник, с которым я говорил раньше.

Глаза доктора широко распахнулись от ужаса, когда он увидел, что я прав, но он даже не остановился — и вскорости мы оказались лицом к лицу с объятым паникой мужчиной.

— Бога ради! — выпалил он, указывая. — Туда, вниз! Попробуйте помочь им, доктор! А я за шерифом Даннингом!

— Но что… — начал было доктор, но охранник уже рванулся прочь.

— Помогите им, доктор, прошу вас! — крикнул он на бегу.

Маркус недоуменно уставился ему вслед:

— Какого черта он не позвонил по телефону?

— Он ничего не соображает от страха, — быстро ответил доктор, переводя дыхание. — И, сдается мне, причина тут может быть только одна… за мной!

Доктор первым вбежал в здание суда и метнулся к проходу за конторкой охранника. За ним открывалась череда каменных ступеней, которую доктор преодолел без особого труда — ведь он уже столько раз спускался по ним, когда опрашивал Либби Хатч. Ноги его быстро, точно в танце, вели нас в самые потроха здания, а сам он снова и снова бормотал про себя:

— Тупица… какой тупица!

Ворвавшись в центральное помещение подвала, куда выходили все здешние тюремные камеры, доктор вдруг остановился — как и все мы, когда вслед за ним узрели, что творилось в той тускло освещенной каменной келье:

К одной из стен прислонился охранник Генри. Глаза его были широко раскрыты, а челюсть отвисла под каким-то неуклюжим углом. Горло ему перерезали от уха до уха, ножевые раны виднелись и на груди. Однако кровью он не истекал — во всяком случае, теперь. Вся кровь словно вытекла из него, насквозь пропитала одежду и скопилась в огромную темную лужу под его телом и вокруг. Напротив него, тоже привалившись к стене, лежал мистер Пиктон. И на груди у него тоже имелись уродливые ножевые раны, а с одного боку шеи — жуткий порез, только, в отличие от Генри, в глазах у мистера Пиктона все еще теплился слабый огонек жизни, а рот вроде бы хватал воздух, пусть даже и судорожными мелкими вздохами.

Вот только окружавшая его лужа крови была почти такой же, как под мертвым охранником.

Пока все в шоке пялились на эту сцену, доктор кинулся прямо к мистеру Пиктону и бегло осмотрел его раны.

— Сайрус! — крикнул он. — Мою медицинскую сумку из дома!

Ни слова не говоря, Сайрус помчался наружу и вверх по лестнице.

— Детектив-сержант! — продолжил доктор, глядя на Люциуса. — И вы, Сара, — помогите мне! Джон, Маркус, нам понадобятся бинты — рвите свои рубашки, оба!

Все забегали, делая как велено, а мы с Эль Ниньо медленно отошли и встали в сторонке. Это было жуткое зрелище, такое жуткое, что поначалу попросту не укладывалось в голове, по крайней мере — у меня. Эль Ниньо же, с другой стороны — повидавший за свою жизнь немало жестокого кровопролития — похоже, немедленно сообразил, что к чему: он беспомощно упал на колени, на какое-то мгновение поник головой, потом поднял лицо и уставился в потолок широко распахнутыми безысходными глазами. И вдруг издал долгий, ужасающий скорбный вопль, что прорезал ночь, будто волчий вой, и наконец заставил меня осознать истинный смысл того, что было у меня перед глазами.

— Jefe! — причитал туземец, расплакавшись. — Сеньор Пиктон, нет! Нет!

Мистер Пиктон чуть-чуть повернул голову на звук рыданий Эль Ниньо, и движение это явно причинило ему страшную боль. Потом он поднял глаза, увидел обрабатывающих его раны доктора, Люциуса и мисс Говард и попытался собрать во рту достаточно слюны, чтобы заговорить.

— Бог мой… — с трудом выдохнул он, — сколько же шума от такого маленького человечка…

— Тихо, Руперт, — выпалил мистер Мур, пока они с Маркусом бешено раздирали на бинты свои рубашки. Вид старого друга, лежащего теперь с такими тяжелыми ранами, похоже, довел нашего приятеля-журналиста почти до слез — но он лишь стиснул зубы и продолжил рвать ткань. — С тобой все будет в порядке, только помолчи хоть раз в жизни, пожалуйста!

Мистер Пиктон выдавил тихий смешок, потом резко вздрогнул.