Читать книгу "Маг-менестрель - Кристофер Сташеф"

— И это вы мне тоже часто говорили, — кивнул Ребозо. — И еще вы думаете, будто бы уверенность в безопасности и благосостоянии должна сподвигнуть людей тратить свои новообретенные сбережения на то, чтобы купить себе всяческие радости.

— Вот именно, этим они и занимаются, — подхватил Бонкорро и махнул рукой в сторону придворных. — Посмотри на них — все очевидно! Они одеты лучше, чем раньше, они толпами валят в мой замок, чтобы развлечься, и большей частью молодежь! А на каждого из тех, кого тут ты видишь, Ребозо, приходится по тысяче сервов, которые теперь купаются в вине и покупают услуги блудниц. Порок процветает, так что Дьявол должен быть не только спокоен, но даже доволен.

— Тогда с какой стати этот самый Дьявол дает какому-то колдуну силу действовать против вас?

Бонкорро пожал плечами:

— Чем больше волнений и страха, тем больше радуется Дьявол. Найди того, кто ни о чем, кроме злого колдовства, думать не желает, Ребозо. Того, кто верит, что человек ни в коем случае не может быть счастлив, если это счастье не вызвано болью и страданиями других, найди его — и мы найдем моего возможного убийцу.

— Ваше величество, — торжественно проговорил канцлер, — я так и сделаю.

— Вот-вот, сделай. Ступай. — И король жестом отослал канцлера прочь. — Будь непреклонен, Ребозо, делай свое дело, но запомни: никаких пыток! Ну, или... совсем немного, — поправил себя король.

— Немного, совсем немного, ваше величество, — согласился канцлер. — Вот только чего мы тогда добьемся от виночерпия, слуг и поваров, не знаю. Но я попытаюсь.

Он поклонился и ушел.

Бонкорро взглядом проводил старика через весь огромный зал. Только тогда, когда тот скрылся из глаз, Бонкорро перестал хмуриться, проверил целый кувшин вина, сам налил себе кубок до краев и залпом выпил.

Тут от стола к нему направилась дочка одного из герцогов, строя королю глазки. Бонкорро рассмеялся и спрыгнул с возвышения. Он крикнул:

— Эй, скрипачи! Сыграйте танец! Попляшем перед переменой блюд!

Скрипачи заиграли веселую, живую мелодию, и Бонкорро пустился в пляс с юной красавицей, пожирая глазами ее прелести. Та стыдливо покраснела, опустила ресницы, но нет-нет да и стреляла глазками в короля. Придворные перестали жевать мясо и тоже пустились в пляс. Им хотелось как можно скорее задобрить короля, развеселить его — глядишь, он их потом как-нибудь отметит.

Ребозо хлопнул дверью своего кабинета, что-то мрачно бормоча себе под нос. ЛоКлеркки, его секретарь, изумленно взглянул на него.

* * *

— Добрый вечер, лорд-канцлер.

— Какой уж добрый, когда какой-то идиот-недоучка пытался отравить нашего короля, — проворчал Ребозо. — А король велел мне срочно разыскать злоумышленника.

— Ах, — сочувственно кивнул секретарь, — и вправду, вечер недобрый, что и говорить. Только боюсь, я испорчу его еще сильнее.

— Еще сильнее? — вздрогнул Ребозо. — Это как?

— Известие. — И секретарь протянул канцлеру клочок пергамента. — Почтовый голубь принес это на голубятню перед самым заходом солнца.

— Новости от лазутчика? — Ребозо жадно выхватил у секретаря пергамент и принялся всматриваться в крошечные буковки. В конце концов он в сердцах швырнул пергамент на стол. — О, чума его порази! У тебя глаза помоложе, ЛоКлеркки. Что там написано?

Секретарь взял маленький клочок пергамента, но не стал в него заглядывать. Ребозо понимал, что секретарь уже прочел послание.

— Это от вашего лазутчика-крестьянина, проживающего на землях герцога Риерры, господин. Он пишет вам с ярмарки в Меровенсе — правда, это не то чтобы очень уж далеко от границы, но...

— Не имеет значения! — рявкнул Ребозо. — О чем он пишет, если уж написал?

— Он пишет о том, что по рынку разгуливает чародей, — ответил секретарь. — Ходит, рыскает, подслушивает разговоры. Особенно его интересуют те, кто расхваливает жизнь в Латрурии. Наш лазутчик испытал этого человека и предполагает, что это может быть сам придворный маг Меровенса.

Ребозо потер руки, яростно закивал:

— Так я и думал, что от него не укроются реформы нашего короля!

— Особенно тогда, когда наши подданные об этом трубят во всю глотку, стоит им пересечь границу, — насмешливо уточнил ЛоКлеркки. — Прекрасно иметь людей, которые работают задаром, господин, даже не подозревая при этом, что работают на нас. Просто не представляю, как вам удалось этого добиться.

— Ладно тебе придуриваться! Ты прекрасно знаешь: я послал одного человека по всем приграничным крестьянским хозяйствам, чтобы он подучил всех отправляющихся торговать в Меровенс хвастаться, как хорошо нынче живется в Латрурии. А наш крестьянин-осведомитель не сообщает, какой именно проверке он подверг чародея?

— Нет, мой господин, он бы и не смог об этом написать: слишком мало места. И потом, честно говоря, мне кажется, он не умеет писать быстро. Буквы у него корявые, и ошибок хватает.

— Все равно мне не жаль денег, истраченных на его обучение грамоте — на такое-то сообщение! Ну а теперь подождем. Пусть крестьянин вернется домой, а там его получше допросит управляющий. И если то был действительно маг ее величества, нам недолго придется ждать, покуда он пересечет границу и попытается убить беспорядки в лице их источника!

Секретарь в страхе воззрился на канцлера:

— Но он же... он же может разрушить все замыслы короля Бонкорро, господин, и ваши тоже!

Канцлер нетерпеливо отмахнулся.

— Замыслы короля — это и мои замыслы, ЛоКлеркки, как я ни увещеваю его, как ни призываю к осторожности.

— А ваши замыслы — это также и его замыслы? — заинтриговано спросил секретарь.

Но Ребозо покачал головой:

— Этого я не могу утверждать. Я бы не смог так быстро отказаться от привычек старого короля. На самом деле я трепещу от страха за моего молодого повелителя и надеюсь, что Дьявол помедлит, не разгневается на него и пока оставит его в живых.

— И нас вместе с ним, — добавил ЛоКлеркки дрожащим голосом. — Будем надеяться, что наш молодой король удержится на канате, который сам для себя натянул.

— Изгороди нужны во все времена, — согласился Ребозо, — но только не для того, чтобы через них лазили все, кто ни попадя. Между тем у нас нет иного выбора, как либо уйти, либо следовать его замыслам. А я слишком стар для того, чтобы искать новую работу, и слишком погряз в грехах для того, чтобы захотеть себя переделывать. — Канцлер взглянул на своего секретаря. — Но ты еще молод, ЛоКлеркки, если хочешь уйти — уходи.

ЛоКлеркки не мигая смотрел на канцлера, взвешивая все «за» и «против» добродетельной жизни с неопределенным доходом и скромными запросами и уверенности в богатстве и привилегиях, проистекавших из службы в секретарях у канцлера. Решение он принял почти мгновенно, поскольку много лет назад он уже выдержал битву против такого искушения и воевал с ним время от времени и потом. Как бывает со многими молодыми людьми, он решил, что на спасение души в его жизни еще будет предостаточно времени — после того как он сколотит состояние.