Читать книгу "Пленительная невинность - Тара Пэмми"

— И поэтому ты завел роман с Пией?

Старик выглядел довольным, словно кошка, налакавшаяся сливок. Кровь Рафаэля закипела оттого, что догадка Джио оказалась правильной.

— Скорее это я согласился на ее предложение притвориться, что мы влюблены друг в друга. Ты напугал ее своими требованиями и своим слабым здоровьем, и она обратилась ко мне как к последнему средству.

Рафаэль ожидал, что старик разразится проклятиями, но неожиданно воцарилась тишина. Черт возьми! Неужели Джио тоже знал, что это притворство?

— Никто больше не приблизится к ней. По крайней мере, никто из тех, кому важна не она сама, а ее богатство. В прошлом месяце весь Милан видел, как ты вел себя с ней. Не думай, что я не заметил, какие взгляды ты на нее бросал, словно голодная собака на мясо.

— Боже, Джованни! Не будь грубым — ведь ты говоришь о собственной внучке!

— Видишь, как ты ее защищаешь? Может, заодно доведешь это притворство до конца и женишься на ней? Ты хочешь заполучить мою компанию? Она — твоя. Хочешь мою часть акций, которые по праву принадлежат Пии? Они — твои. Все, о чем я попрошу тебя взамен, — это заботиться о моей внучке, приглядывать за ней, когда я умру. Женись на ней, Рафаэль.

— Ты ведь знаешь: я больше никогда не женюсь.

— Пия совсем не такая, как Аллегра, и не похожа ни одну из тех женщин, которых ты знаешь.

— Она не в моем вкусе. — Рафаэль заставил себя произнести это жестко. — У нее нет ни красоты, ни элегантности. Она не умеет скрывать своих чувств, вечно делает из мухи слона.

— Да, это точно: в твоем вкусе только гламурные пустышки, — фыркнул Джованни с превосходством старика над юношей.

На этот раз Рафаэль был вынужден признать правоту этих слов. Однажды он уже повелся на такую яркую пустышку — и обжегся. Аллегра обладала лишь внешним лоском, но оказалась слабой по натуре. Мать Рафаэля когда-то считалась одной из самых красивых женщин Милана. Она не была жестокой или ветреной, как Аллегра, и даже по-своему любила Рафаэля и его сестер. Но Джио верно заметил, что в ее натуре тоже никогда не было цельности, ей нечего было предложить мужу, когда тот так нуждался в ее поддержке.

Пия отличалась от Порции и Аллегры точно так же, как сам Рафаэль не походил на своего отца, потому что никогда никому не доверял. Ему никогда не понадобилось бы рядом сильная женщина — он и так неуязвим. Разве это плохо?

Джио, чувствуя, что почти победил, решил пустить в ход последний козырь:

— Ты дурак, если не видишь, что я предлагаю тебе все, что ты хочешь. — Он встал, и Рафаэль снова обратил внимание на то, что старик выглядит больным. — Но я не позволю тебе прогнать ее!

— О чем ты говоришь?

— Пия сказала, что собирается ненадолго вернуться в Штаты, чтобы… Не важно… Это все из-за тебя! Ты передо мной в долгу, Рафаэль! Ты должен мне подарить душевный покой. Я хочу быть уверенным, что моя внучка в безопасности с тобой, прежде чем…

Рафаэль не успел ответить, потому что Джованни рухнул прямо на середине фразы. Рафаэль едва успел подхватить его, прежде чем старик ударился об пол.

Глядя, как фельдшеры уносят Джио в машину скорой помощи, Рафаэль понял, что все изменилось. Учитывая то влечение, которое он чувствует к Пии все сильнее с каждым днем, безумные интриги Джованни, повлиявшие на его здоровье, а также принимая в расчет акул, которые всегда будут кружить вокруг Пии, оставался только один выход.

«Наши с Пией судьбы отныне предопределены, — сказал себе Рафаэль. — И мне придется стать тем, кто заставить погаснуть звезды в ее глазах, потому что я никогда не смогу дать ей то, чего она хочет».

Глава 9

Квартира Рафаэля находилась на десятом этаже дома, расположенного в модном, дорогом районе Милана. Из ее окон были видны огни одного из самых романтических мест города — района каналов Навильи.

После долгих дежурств в больнице Пия чувствовала себя непривычно в тихой, богато обставленной квартире Рафаэля. Оба они провели всю неделю, сидя у постели человека, которого обожали. К счастью, сердечный приступ Джио оказался не очень тяжелым. Врачи сказали, что его спровоцировало неправильное питание.

Пия не стала спорить, когда Рафаэль приказал ей отправиться ночевать сегодня в его квартиру, чтобы отдохнуть, — оба понимали, что ей нужен перерыв.

Вот бы Рафаэль тоже остался сегодня здесь! Но он лишь показал ей комнату, а затем снова убежал. Может, он не хотел оставаться с Пией наедине, опасаясь, что она опять набросится на него? Пия горько рассмеялась, вспомнив, как спросила его, не боится ли он, что она собирается украсть его долю наследства Джио. Теперь-то она знала, что Рафаэль и сам ужасно богат.

Пия налила себе стаканчик кьянти и прошлась по квартире. Она осмотрела кухню, современный спортзал, два балкона, пару гостевых спален, а также просторный кабинет со столом из красного дерева, фотографиями Алиссы и книжными полками от пола до потолка, заставленными в основном книгами по инженерному делу.

После Пия долго принимала душ в ванной, прилегающей к одной из гостевых комнат, а вымывшись, вспомнила, что не взяла с собой смену одежды. Порывшись в шкафу, она обнаружила аккуратно сложенную белую рубашку и пару упаковок нового женского нижнего белья. Бюстгальтер оказался на два размера больше, чем нужно. Изо всех сил пытаясь не думать о том, что тут делает женское белье, Пия натянула его вместе с рубашкой, которая доходила ей до бедер. Судя по всему, это была рубашка Рафаэля.

Его уже такой привычный запах уютно окружил Пию, и это было невыносимо, потому что ничего не изменилось — она все еще хотела этого мужчину. И не только для быстрого секса, как он это называл. Даже теперь, когда они испытывали неловкость в присутствии друг друга, Пия продолжала и на расстоянии ощущать тепло и силу его тела.

Рафаэль беспощадно отгонял от палаты, где лежал Джио, орды его родственников, которые рвались хотя бы одним глазком посмотреть на старика. Один из них даже обозвал его предателем. Рафаэль лишь пожал плечами в ответ.

Он был таким бодрым и энергичным. Казалось, он удерживает Джио на этом свете одной лишь своей волей. И Пия черпала у него силы и веру в лучшее.

Она теперь хорошо знала этого человека и видела за его жестким поведением то, чего не замечал никто другой. Ссора с Джио потрясла его. Пия видела, что Рафаэля что-то терзает, но он отказывался об этом говорить.

«По крайней мере, Рафаэль ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего, — подумала Пия, погружаясь в глубокий сон. — Но я не хочу, чтобы кто-то другой защищал меня. Больше не желаю знать ни одного мужчину! Не собираюсь больше рисковать своим сердцем!»

Рафаэль, наскоро поужинав в два часа ночи, налил себе стакан красного вина, как вдруг услышал позади себя тихие шаги. Черт! Он так старался не разбудить Пию!

Закрыв глаза, Рафаэль остался стоять, как стоял, — спиной к ней. Но он видел ее отражение в стеклянных панелях перед собой.