Читать книгу "Глоток мертвой воды - Альбина Нури"

Полина старалась гнать от себя эти скорбные мысли, но они кружили в голове, как стая ворон над кладбищем. Не отставали, не желали отпустить.

«Я должна забыть об этом. Вычеркнуть, и все! Иначе точно тронусь умом, – убеждала себя Полина. – Ведь одно-единственное происшествие, пусть даже в высшей степени странное и страшное, можно посчитать необъяснимой случайностью».

Однако забыть не получалось. Потому что неладное не прекратилось.

Полина больше не слышала звуков по ночам, и темная фигура больше не появлялась. Но зато дважды она видела себя в зеркале… другой.

Впервые это случилось ранним утром, спустя примерно неделю после той ночи. Полина проснулась рано (будильник поднял бы ее с кровати через час) и поняла, что больше не сможет заснуть.

Была суббота. С вечера они договорились, что детей увезет и заберет Женя. До обеда муж собирался поработать в клинике, а Полина решила, пока никого не будет дома, напечь пирогов. Она любила, как сама говорила, возиться с мукой: ставить, месить и раскатывать тесто, готовить разнообразную начинку, выкладывать ее на тонкие листы теста и загибать краешки, чтобы получилась красивая румяная корочка. Этот процесс успокаивал, а спокойствие – как раз то, что ей требовалось.

Да и своих, конечно, хотелось побаловать домашней выпечкой.

Полина обдумывала, какую именно начинку для пирогов приготовит – мясную, сладкую, а еще с капустой и грибами – для Жени, когда все произошло.

Она стояла и причесывалась перед зеркалом в ванной, сжимая в руке массажную щетку, убрала волосы со лба и подняла их повыше, собираясь скрепить заколкой-крабом. Отложила щетку и потянулась за заколкой, на миг отведя взгляд от зеркальной поверхности.

А когда снова глянула на себя, то не узнала собственного отражения. Наваждение длилось не больше пары секунд, но ошибиться Полина не могла. Лицо, которое смотрело из зеркала, было ее – и вместе с тем ей не принадлежало. Кривляющееся, гротескное, оно было искаженным, перекошенным не то от ярости, не то от боли. Губы искривились, словно отвратительные черви, щеки обвисли, как у старухи. Очков на той Полине не было.

Но ужас заключался даже не в том, что она никогда не видела на своем лице такой отталкивающей гримасы, а в том, что та Полина сначала стояла чуть в отдалении, а потом вдруг резко приблизила лицо к поверхности зеркала, словно хотела выпрыгнуть наружу оттуда, из зазеркалья. Дотянуться до нее.

«Она сейчас схватит меня, утащит внутрь!»

Полина громко вскрикнула, выронила заколку и отпрянула назад. Поскользнувшись босыми ногами на скользкой плитке, не удержалась и упала, ушибла копчик. Но боль пришла позже, сначала все затмил безоглядный, животный страх.

Сердце бешено колотилось, дышать было трудно, как будто грудь сдавили, перетянули ремнем. Полина с ужасом снизу вверх смотрела на зеркало, ожидая, что оттуда вот-вот выскочит потусторонняя гостья.

Когда неожиданно открылась дверь и на пороге появился Алик, она закричала в голос, закрыв лицо руками.

– Полина? – Мальчик пока продолжал звать их с Женей по именам. – Почему ты кричишь? Ты упала? Тебе плохо?

Заспанное личико было встревоженным и озабоченным.

– Мама! Мамочка! – Это спешила по коридору Соня.

– Что случилось? – раздался из спальни испуганный, хриплый ото сна Женин голос.

Всех перебудила.

Своего отражения испугалась! Просто анекдот какой-то!

Она почувствовала, что к горлу подступает истерический хохот.

Полина неуклюже поднялась с пола, морщась от боли и тщательно отводя взгляд от зеркала. Халат распахнулся, ночная рубашка под ним сбилась. Полина неловким движением поправила одежду. Все трое – муж и дети – смотрели на нее с одинаковым выражением непонимания. Они ждали объяснений. Но что она могла сказать?

– Ничего, не волнуйтесь, я просто… поскользнулась и полетела на пол. – Она мужественно попыталась улыбнуться, но улыбка не получилось.

Алик смотрел пронзительно-синими глазами. Во взгляде Сони застыло недоумение. Женя хмурился.

– Простите, напугала вас. – Полина погладила Алика, который стоял ближе всех, по темным густым волосам. – Уже все прошло. Все хорошо.

Только ничего хорошего в том, что у нее снова приключилась галлюцинация, не было. Стоило огромного труда взять себя в руки, и лишь спустя несколько минут Полина, пересиливая колючий, душный страх, взглянула в зеркало.

Там было лишь ее перепуганное, напряженное лицо – ничего более.

Она решила не говорить мужу правды о случившемся. Ни к чему его волновать. Но когда некоторое время спустя все повторилось, не выдержала и рассказала сразу про оба случая. Тем более что шанса промолчать у нее и не было: Женя в тот момент оказался рядом.

Они собирались в театр, и оба стояли возле большого зеркала в прихожей. Женя повязывал галстук, Полина вдевала в уши серьги с крупными камнями.

– Моя мама говорила, что мужу и жене, обоим сразу, нельзя смотреться в одно зеркало, – сказала она. – Это к ссоре.

– М-м-м, – неопределенно промычал Женя.

Полина посмотрела на него и подумала, как хорошо он выглядит, какой отличный вечер они проведут. Женя был самым красивым из всех встреченных ею в жизни мужчин: выразительное лицо, большие голубые глаза – редкость при темных волосах, четкая линия губ, твердый подбородок. Внезапно ей захотелось поцеловать его, сказать, что она его любит и гордится им, Полина уже открыла было рот…

Но ничего сказать не успела, потому что перевела взгляд на собственное отражение.

Стоящая в зеркале женщина – та Полина – опиралась на раму со своей стороны, приблизившись вплотную к поверхности зеркала. На этот раз она морщила губы в усмешке, глаза были чуть прищурены. Одета зеркальная копия была так же, как и сама Полина. Имелись даже крупные золотые серьги с топазами, которые Полина только что надела.

Натолкнувшись взглядом на отражение, Полина вскрикнула и отвернулась от зеркала. Женя переполошился, начал расспрашивать, что случилось. Прибежал из детской Алик. Хорошо еще, что Соня гостила у Лили.

Вечер был испорчен, о походе в театр пришлось забыть. Полина долго не могла успокоиться: разболелась голова, подскочило давление. Женя разнервничался и перепугался не на шутку.

– Почему ты мне сразу не сказала? – сердился он, укладывая ее в кровать.

«Чтобы снова увидеть в твоих глазах приговор собственному рассудку? Чтобы ты принялся убеждать меня, будто я больная, нервная, чокнутая истеричка?»

– Я люблю тебя и беспокоюсь! Как можно скрывать такие вещи?

– Жень, я не пыталась скрыть, я просто не хотела, чтобы ты волновался.

– Ага, поздравляю, тебе это отлично удалось! Теперь я спокоен, как удав!

«Зачем он так жесток со мной? Разве не понимает, что мне и без того плохо?» – тоскливо думала она.