Читать книгу "Пока Фрейд спал. Энциклопедия человеческих пороков - Николай Никулин"

Гнев – не показатель качества, а показатель отношения. Плохой фильм вообще не вызывает ни гнева, ни раздражения – он просто проходит мимо вашего внимания. Словно его не было, словно вы с ним просто не сталкивались. Вероятно, по этой причине книги-однодневки не сохранились в истории (а ведь они были!). Кто-нибудь сейчас помнит маму Шопенгауэра, чьи книги раскупались с большой скоростью? Зато в историю вошел ее сын Артур, который своей философией только и делал, что вызывал гнев и недоумение. Он будто издевался как над читателями, так и над своими слушателями, ставя свои лекции параллельно с Гегелем. Он и правда думал, что его зал не будет пуст?..

А еще общественный гнев просто-таки делает ту или иную книгу известной. Так, в 1857 году состоялся суд над знаменитым французским поэтом Шарлем Бодлером. Его сборник стихотворений «Цветы зла» нынче почитается как библия декадентства, в которой зло выглядит обаятельным и красивым. Однако для своего времени книга была вызовом: в ней присутствовали нападки и на религию, и на общественные нравы.

Официально обвинение звучало так:

«Ввиду того что поэт избрал себе неверную цель и шел к ней по неверному пути, осуждение, которым он предваряет либо заключает нарисованные им картины, не может воспрепятствовать гибельному воздействию их на читателей, чью чувственность стихотворения, вменяемые автору в вину, возбуждают своим грубым и оскорбительным для стыдливости реализмом».

Эрнест Пинар, выступавший обвинителем на процессе, говорил: «Призываю вас осудить […] опасное, лихорадочное желание изображать, описывать, высказывать все без изъятий, как если бы оскорбление общественной морали больше не считалось преступлением, а сама эта мораль более не существовала».

Одно из стихотворений, которое, по утверждению Пинара, порочит общественные нравы, это „Метаморфозы вампира“».

Красавица, чей рот подобен землянике,Как на огне змея, виясь, являла в ликеСтрасть, лившую слова, чей мускус чаровал(А между тем корсет ей грудь формировал):«Мой нежен поцелуй, отдай мне справедливость!В постели потерять умею я стыдливость.На торжествующей груди моей старикСмеется, как дитя, омолодившись вмиг.А тот, кому открыть я наготу готова,Увидит и луну, и солнце без покрова.Ученый милый мой, могу я страсть внушить,Чтобы тебя в моих объятиях душить;И ты благословишь свою земную долю,Когда я грудь мою тебе кусать позволю;За несколько таких неистовых минутБлаженству ангелы погибель предпочтут».

(Пер. В. Микушевича)

И разве можно после всего этого читать «Цветы зла» Бодлера? Еще как хочется! Все, что не убивает нас, делает нас сильнее. Особенно гнев!

Жадность

Глава о том, что жадным людям завистники беспричинно желают скорейшей смерти

«В самом деле, что может быть ужаснее этой черствости, этой непонятной скаредности отца? На что нам богатство в будущем, если мы не можем воспользоваться им теперь, пока молоды, если я весь в долгу, оттого что мне жить не на что, если нам с тобой приходится, чтобы мало-мальски прилично одеваться, брать в долг у купцов?»

Мольер. «Скупой»

1

Скупой отец – образ вечный. Не нужно быть Мольером или уж тем более Плавтом, чтобы в сатирическом кураже метать стрелы в жадных людей. Эти стрелы припасены у каждого. Но Мольер, несомненно, благодаря своему бесценному таланту в пьесе «Скупой» сумел обозначить главную проблему – всеобщее желание смерти жадного Гарпагона. Ну, зачем он такой? Лучше бы побыстрее преставился и передал свое наследство: долгожителей ведь особенно не любят – покуда дождешься преемства, уже сам состаришься. Главный герой Гарпагон – человек, в общем, простой, явно обделенный какими-либо достоинствами и высоким вкусом. Все, что у него есть, это его состояние, которым он, разумеется, делиться не желает. Он устами игривого Мольера произносит в пьесе: «Нелегкий, ах, право, нелегкий труд хранить большие деньги в своем доме! Хорошо тому, кто все свое богатство вложит в прибыльное дело, а при себе только на расход оставит. Поди-ка вот придумай да устрой у себя в каком-нибудь уголочке надежный тайник. А сундукам золото доверить нельзя, я никогда не буду держать его в сундуках. Что сундук? Приманка для воров! Грабители первым делом в сундук полезут».

Понять его можно: каждый, кто, подобно мифологическому дракону, внезапно оказался бы обладателем сокровищ, едва ли немедленно от них отказался и всего скорее начал бы их усиленно хранить. Осуждать такое поведение мы все горазды, но пусть однажды хотя бы один из нас наденет это пресловутое «кольцо всевластия» и на века станет его рабом. Сила воли – красивые слова, неизменно произносящиеся на бизнес-тренингах для посредственных умов. Легко ее демонстрировать в отсутствии всяких соблазнов, и совсем другое дело, когда этим соблазном в один прекрасный день ты становишься покорен.

Ненависть с Гарпагону достигает воинствующих высот – дело доходит до того, что ему явно желают смерти. Ну, скажем прямо, для скупого человека это не новость. Он не проживает ни дня без мысли, что его деньги возможно получить легально по наследству. Или нелегально, но получить. И к чему в таком случае возмутительные восклицания: «Какой он мнительный? Всюду видит врагов!» Да просто, видимо, нет дыма без огня, и жадность появляется не на пустом месте. Когда всюду на тебя смотрят не как на положительно прекрасного человека, не как на личность, обладающую уникальными характеристиками, а всего лишь на обладателя несметных богатств, немудрено не сойти с ума и стать скаредным до неузнаваемости.

Жадность – обратная сторона зависти. Когда кто-то ожидает твоей скорейшей смерти, совершенно логично исполниться упованием на будущую справедливость и желанием оставить бессовестных лентяев перед пустым корытом. Согласитесь, ведь старуха, жадно желающая от золотой рыбки сначала дорогого убранства, затем высокого статуса, а может быть, и бесконечной власти, это не просто сказка, а реалии наших дней. Жадность, в сущности, разбросана везде – просто у кого-то есть возможность ее проявлять, снискав славу гнусного скупердяя, а у кого-то нет. Но это отнюдь не означает, что жадными бывают лишь богатые, жадными бывают и остальные, то есть люди, мечтающие стать богатыми.

Так устроена жизнь, что совершенно естественным путем происходит смена времен года и совершенно искусственным – смена собственников. Потому-то и революции происходят столь кроваво, что распределять имущество все горазды, лишь только дай волю. И жадности тогда не будет предела.