Читать книгу "Мгновения жизни - Марика Коббольд"

Один шаг до помешательства — именно таким казался Грейс окружающий мир. А тут еще и погода внесла свою лепту. В течение долгих недель стояла такая сушь, что страшно было зажечь спичку, чтобы не поджечь воздух. В новостях постоянно предупреждали: следует осторожно обращаться с горючими материалами, нельзя выбрасывать сигаретные окурки из окна автомобиля, категорически запрещается разводить в лесу костер и жарить на нем шашлыки. А потом за одну ночь все изменилось, жару сменила стопроцентная влажность, и ни одного дня или ночи не проходило без проливного дождя. Тетя Кэтлин заметила, что такая влажность сводит людей с ума. Двое стариков из дома для престарелых едва не убили друг друга, насмерть сцепившись из-за своей подружки. Дети ссорились и дрались на игровых площадках. Потом женщина, с которой Кэтлин играла в бридж каждую первую среду месяца, сбежала с тренером местной бейсбольной команды, оставив своего бедного супруга ни с чем, если не считать короткой прощальной записки и холодильника, забитого порционными обедами на одного человека.

Может быть, влажность повлияла и на Джефферсона? В последнее время он придумывал всевозможные причины, чтобы не встречаться с ней, всякий раз откладывая объяснение до последней минуты. Когда Грейс была уже готова и ждала его в коридоре, почистив зубы и вымыв волосы, раздавался звонок и он сообщал о том, что свидание отменяется.

А когда они все-таки встречались, он кривился и морщился, словно она царапала железом по стеклу. Когда Грейс прижималась к нему, он казался смущенным и недовольным, но никак не влюбленным, хотя, если в такие моменты она смотрела на него, на губах у него играла добрая и понимающая улыбка. На ее вопрос, что случилось, он отвечал:

— Ничего.

— Я бы могла умереть за тебя, понимаешь? — сказала она ему как-то вечером, когда они прощались у ворот дома Синглетонов.

Он взял ее за руки, его щеки и уши порозовели.

— Не нужно так говорить.

— Почему?

Он прижал ее к себе.

— Ты отдаешь слишком много, — пробормотал он, уткнувшись лицом ей в волосы. — Это пугает.

Она высвободилась из его объятий.

— Я тебя пугаю?

Он улыбнулся и провел по ее щеке тыльной стороной своей шершавой и грубой мальчишеской руки.

— Немножко.

Они снова лежали, обнявшись, на чердаке, глядя в побеленный потолок. Грейс размышляла о том, что бы это значило, когда мужчина, который только что занимался с тобой любовью, в следующую секунду смотрит на тебя, как на пустое место.

— Не могу поверить, что через две недели мне надо уезжать, — сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно и беззаботно.

— Угу.

Она выпрямилась и села. Он крепко зажмурился, как человек, делающий вид, что спит.

— И это все, что ты можешь сказать? Я хочу знать, что будет с нами? — Она понимала, что не должна настаивать и требовать от него ответа, не должна возмущаться и негодовать, демонстрируя этим свою уязвимость. Она знала, что от этого будет только хуже. Но разве подобное знание останавливало кого-нибудь?

Он открыл глаза.

— Послушай, Грейс, не стоит так переживать. — Он застегнул джинсы, сел и принялся натягивать футболку. — Я хочу сказать, мы оба знали с самого начала, что не сможем всегда быть рядом.

— Я не знала этого, — выкрикнула Грейс. Сердце ее с такой силой колотилось о ребра, что она боялась, как бы оно не выскочило из груди и не соскользнуло по солнечному лучу на пыльный пол. Она несколько раз сделала глубокий вздох-выдох, пытаясь успокоиться. — То есть я хочу сказать, что старалась не думать об этом. — Он уставился на нее своими ярко-синими глазами, вопросительно подняв брови. — Я буду скучать по тебе, вот и все, — произнесла она напряженным голосом.

— Конечно, мне тоже будет не хватать тебя, — промямлил он.

— Что случилось?

— Что ты имеешь в виду? Ничего не случилось. Это ведь ты ведешь себя очень странно, — раздраженно произнес он. Она взглянула в его красивое лицо, искаженное сейчас гневом. Он покраснел. Ей показалось, что между ними возникла стена из толстого стекла: она видела его, он был здесь, рядом, но дотронуться до него или разбить стекло она не могла. Поэтому Грейс отвернулась и сказала, скорее себе, чем ему:

— Я тебе не верю.

— Говорю тебе, ничего не случилось, если не считать того, что ты пристаешь ко мне с дурацкими вопросами.

Самым умным, подумала Грейс, было бы замолчать, улыбнуться, отряхнуть пыль с колен и оставить все как есть. Но она продолжала:

— Это неправда. Я чувствую, что-то произошло. Скажи мне, что случилось… — И, добавив «пожалуйста», она с отчаянием голубя-самоубийцы кинулась грудью на стеклянную стену.

Он бросил на нее взгляд, в котором сквозила открытая неприязнь.

— Ну, хорошо, ты сама напросилась. Правда заключается в том, что я сыт по горло твоей чрезмерной романтической привязанностью ко мне.

Грейс вздрогнула, как будто ее ударили, но потом нашла в себе силы легко положить руку ему на плечо, так что он даже не почувствовал.

— Это нечестно. Ты знаешь, что это нечестно. Посмотри на меня, Джефферсон.

Он раздраженно передернул плечами.

— Слушай, прекрати, а? Все дело действительно в этом. Ты казалась такой крутой и беззаботной. Но ты изменилась. Уймись, Грейс, мне не по душе все эти страсти, я не могу с ними справиться.

Она запаниковала и разозлилась.

— Тебе не по душе! Ты не можешь с ними справиться! Да ты ни с чем не можешь справиться! Ты слабак. И не смей отворачиваться, не смей, не смей… — Не в силах найти нужные слова, она схватила его кед и изо всех сил швырнула ему в спину. Он резко обернулся, и их яростные взгляды скрестились.

Опустив глаза, он покачал головой.

— Ты ведешь себя, как ребенок, Грейс. Тебе пора повзрослеть.

— Джефферсон…

— Да?

Она едва слышно вздохнула.

— Увидимся завтра?

— Конечно.

Внешне все осталось как прежде, они вроде бы помирились, но Грейс отдавала себе отчет в том, что при малейшем недоразумении их дружба лопнет по швам и пойдет прахом. Поэтому она вела себя очень сдержанно. Грейс перестала громко смеяться и разговаривать, выражать свой восторг или недовольство. Она не торопила события и старалась быть исключительно осторожной. Но по утрам простыни на ее белой девичьей кровати были мокрыми от пота, а челюсти стиснуты так крепко, что причиняли боль.

В следующую субботу, предпоследнюю перед ее отъездом, он, как обычно, работал в хозяйственном магазине, расположенном на окраине городка. Обычно она проводила час или два в его обществе, просто чтобы составить ему компанию. На этот раз она выдержала длительный спор с самой собой, стоит ли вообще идти туда. Но не в ее правилах было добиваться своего любой ценой, даже нечестной игрой, так что в конце концов она отправилась в магазин. Прогулка вышла утомительной, ей пришлось идти по жаре добрых три мили. С собой в рюкзаке она прихватила бутылку ледяного лимонада. Джефферсон только что закончил укладывать асбестовые панели в задней части магазина. Они пользовались большим спросом — ими крыли амбары и прочие постройки. Он отряхивался, приводя себя в порядок, и в солнечных лучах вокруг него танцевали пылинки.