Читать книгу "Фрэнки, Персик и я - Карен Маккомби"

— Наперстянка! — Что?

Мои мысли были направлены на поиски замка, и я не заметила, что с миссис «предохранитель» плешивый продавец уже разобрался и теперь готов мне помочь. Но я не могла понять, о чем он говорит.

— Наперстянка! — Он улыбнулся еще шире, указывая пальцем на длинные пурпурные колокольчики, которые я сорвала в саду у дома в Сахарной бухте.

— Да? Но ведь это название нашего дома! Мы туда недавно переехали из Лондона. — Я даже пискнула от неожиданного совпадения.

— «Коттедж наперстянки»? Очень милое место, правда, требует ремонта.

Я увидела радостный блеск в его глазах, как будто он месяцами только и ждал, что семейство каких-то типов из Лондона переедет в эту старую, полуразвалившуюся лачугу.

— Ага, — кивнула я. Интересно, осушили ли дома лужу на первом этаже? Я забыла спросить об этом маму, когда она мне звонила. — Скажите, пожалуйста, у вас есть какой-нибудь пятновыводитель для чернил?

Внезапно я даже почувствовала гордость за себя: я была так озабочена тем, чтобы выяснить, как выглядит наперстянка, что совершенно перестала волноваться.

— Пятновыводитель? Для чернил? Вы уверены, что это именно то, что вам нужно?

— Да, спасибо, в смысле, пожалуйста, — пробормотала я, чувствуя себя такой же сбитой с толку, как и миссис «предохранитель». О чем это он?

— Тогда все в порядке, а я-то подумал, что вы пришли за пятновыводителем от этого.

О боже, он указывал на мою грудь!

— Пыль от красного кирпича чертовски трудно удаляется! — внезапно покраснел он, поняв промах, который сделал. - Как... ммм... как пыльца от тычинок лилий! Они такие ужасно...

Теперь мы оба стояли красные, как помидоры. Наконец до меня дошло, что он имел в виду. Я взглянула вниз и увидела, что весь перед моей бледно-розовой футболки покрыт красно-рыжей пылью.

— Наверное, вы были в доме Джозефов? — спросил он, снимая с полки коробку с бутылочками пятновыводителя. — Это единственный дом в округе, построенный из красного кирпича. Они специально привезли его, когда строили этот дом! А потом, когда мода изменилась, дом оштукатурили.

К счастью, продавец был так занят, копаясь в своей коробке, что это дало мне драгоценные секунды, чтобы сообразить, что он имеет в виду.

— Дом в Сахарной бухте? — проговорила я. — Он ведь так называется?

— О да. Он, должно быть, был великолепен в прежние времена. Но теперь его время кончилось. К осени его снесут, а на его месте построят роскошные шале для отдыхающих.

Можно ли грустить по дому? Если бы вы спросили меня раньше, я бы сказала, что вряд ли. Но теперь в сердце что-то начало саднить при мысли о том, что этот величественный старый дом будет разрушен, а мусор вывезен на свалку. Примерно такое же чувство тоски я ощущала, когда думала о грязном, замечательном, переполненном людьми Лондоне и друзьях, которых я там оставила...

Но короткое «дзынь!» вскоре подбодрило меня. Я услышала его сразу же после того, как вышла из скобяной лавки на освещенную солнцем мостовую, держа в одной руке цветы наперстянки, а другой засовывая пузырек с пятновыводителем в карман джинсов, где уже лежали ракушки (разбившиеся?).

Я вытащила телефон из заднего кармана.

«Вам пришло новое сообщение».

Пределом моих мечтаний было сообщение от Сэба: «Привет, как ты там?» — а самым нежелательным — послание мамы о том, что близнецы подожгли мою комнату. Все, что лежало между этими полюсами — любой контакт с внешним миром, — все приветствовалось.

«Есть новость, которую тебе нужно знать. Не могу говорить сейчас, позвоню позже. Н.»

Нейша! Это послание от Нейши!

Теперь от волнения мой желудок принялся делать гимнастику — несколько кувырков вперед, а потом большой подскок. Каким-то сверхъестественным образом я уже знала, точно знала, что эта новость, которую мне хотела сообщить Нейша, связана с Сэбом. Может быть, он спрашивал обо мне? Я не понимала, чего мне хочется больше — петь или молча переживать это счастье.

Одно я знала наверняка — я буду считать секунды до звонка Нейши...

Глава 11.

Мобильник никогда не звонит, когда этого ждешь

Четырнадцать тысяч сто двадцать секунд спустя я все еще ждала звонка от Нейши.

— Стелла! Осторожно! — Мама бросила на меня недовольный взгляд, стараясь вытащить мочалку изо рта Джейми.

Хоп! Наверное, я слишком сильно терла губкой чумазое лицо Джейка и вместе со слоем грязи стерла с него и кусочек кожи.

— Извини, — пробормотала я, окуная губку в воду и рассматривая лицо моего братца в поисках ранки или царапины.

Однако с ним все было в порядке, он лишь недовольно замычал и стал плеваться в меня.

Честно говоря, я не особенно внимательно занималась мытьем близнецов. Произведя в уме вычисления, чтобы понять, сколько времени прошло после звонка Нейши, я начала считать, сколько секунд прошло после звонков Элени, Лорен и Парминдер. Я всегда была не в ладах с математикой и после нескольких попыток произвести вычисления в уме, остановилась на двадцати триллионах, пока мама не обвинила меня в непредумышленном удушении Джейка махровым полотенцем.

Наконец раздался звонок, которого я так долго ждала.

— Можно, я... — Услышав звук телефона, я с надеждой повернулась к маме.

Возвращаясь домой из скобяной лавки, помогая маме стирать и сушить мою стеганую куртку, что-то жуя за обедом, я кидала взгляды на свой мобильник, всеми силами души желая, чтобы он ожил. В промежутках я мчалась в чулан, который папа оптимистично назвал «мой офис», и искала в компьютере, не решила ли вдруг Нейша послать свою новость по электронной почте. Но от нее ничего не было. Может быть, именно Нейша звонит теперь по домашнему телефону?

— Пусть папа возьмет трубку. Мальчики в ванне, не забывай!

Мальчики... Как такое забудешь? Присматривать за близнецами, когда они были в ванне, мне приходилось по очереди с мамой или отцом. Всегда, когда мои братцы оказывались в воде, происходило что-то невероятное. Как будто они превращались в гиперактивных осьминогов, способных сломать больше игрушек и испортить больше сантехники, чем когда они находились на суше.

Вообще-то сейчас была очередь папы следить за близнецами в ванне, но наш заведенный порядок, похоже, вылетел в трубу вместе с обычной жизнью, после того как мы переехали сюда. В последний раз, когда я видела папу, он направлялся к мусорному контейнеру с рулоном мокрого линолеума.

Я закусила губу, но стала делать то, что мне сказала мама, опять сосредоточив внимание на пускающем пузыри Джейке и одновременно ожидая, когда же папа возьмет трубку, а потом (о, счастье!) позовет меня к телефону.

— Энди? — крикнула мама, а телефон все продолжал звонить.