Читать книгу "Черная ночь Назрани - Фридрих Незнанский"

У него нашлись точные и проникновенные слова, чего не могли не оценить собравшиеся, которые согласно кивали в такт ему низко опущенными головами.

Поминки происходили в помещении столовой прокуратуры. До этого были похороны на кладбище. Проститься с Бритаевым пришли сотни людей, он был очень известным человеком в республике. Несколько пожилых женщин совершали над гробом обряд плача по умершему. Их плач был похож на пение. Мать Заура рыдала не переставая, отец стоически утешал жену. Из Дагестана приехали родители Патимат с ее многочисленными сестрами, братьями, племянниками. Патимат и Казбек стояли с сухими глазами, у вдовы дрожали руки. Элина же не могла сдержать своих чувств. В черном платке, она бросилась к Турецкому, уткнулась в грудь лицом и беспрерывно рыдала, не отходя от него. Александр Борисович познакомился с девочкой три года назад, когда она впервые приехала с отцом в Москву. Тогда он постарался уделить брызжущей энергией, любознательной Элине какое-то время, несколько раз ходил с ней в музеи и в театры. Могли ли они предполагать, что их следующая встреча произойдет при столь трагических обстоятельствах!

На кладбище первым выступил прокурор Ингушетии, а затем начальник УФСБ Круликовский. После похорон Сергей Владиславович извинился перед Патимат и родственниками за то, что не может поехать на поминки: пограничники тоже погибли, через час он на другом кладбище должен хоронить боевого товарища, сослуживца.

Церемония завершилась торжественно — троекратными оружейными залпами. Могила была укрыта живыми цветами и венками.

Насколько мог заметить Турецкий, Аштрекова на похоронах не было. Иначе он наверняка подошел бы к вдове своего бывшего шефа.

Прокурор республики на поминки Бритаева приехал, хотя в его сегодняшнем распорядке тоже значатся еще одни похороны, ближе к вечеру. Он особенно остро ощутил свою вину перед покойным и был безутешен. Утром, когда и сам еще не добрался до Назрани — срочно возвращался из Москвы, — организовал машину, которая доставила из Пятигорска Элину, дочь Заура. Вернувшись, тотчас отдал распоряжения насчет похорон, денежного пособия бритаевской семье.

…Постепенно траурное напряжение, нависшее над участниками поминального застолья и делавшее их малоподвижными, несколько ослабело. Кто-то вышел, кто-то пересел на другое место, один вынужден уехать, другой. Так всегда бывает. Что уж говорить про силовиков в день после бандитского налета!

Выбрав момент, Александр Борисович подошел и представился прокурору Ингушетии Наскидаеву. Оба были наслышаны друг о друге, поэтому встретились, как старые знакомые. В ответ на сочувственные слова прокурор республики махнул рукой:

— Беда не приходит одна. Утром же и Цаголов похищен, исполняющий обязанности министра нашего МВД.

— Эдуард Бесланович?

— Он самый. Уж генерал сумел бы организовать оборону как следует. Теперь не знаю, жив ли он. Беда с этими похищениями. Вот ведь пошло новое поветрие.

Когда Турецкий сообщил, что хочет разыскать виновника гибели Заура Борисовича, прокурор республики спросил:

— Это будет официальное расследование или частное?

— По моим представлениям, на первых порах получается некий симбиоз. В принципе я тоже могу возбудить дело. Если возбуждаете вы, то нужно образовать следственно-оперативную бригаду, чью работу я мог бы курировать как прокурор-методист. Но где вы сейчас наберете лишних следователей и оперативников?

— Да, людей не хватает.

— Поэтому сейчас я начну частное расследование. Что накопаю за три дня, передам вам. Тогда уж вы поручите кому-нибудь из ваших людей вести официальное дело.

Прокурор республики согласно кивнул:

— Буду признателен за помощь. С этой минуты считайте, что вхожи у нас в любой кабинет. Вы уж тогда держите прокурорских в курсе дела, чтобы избежать нежелательного дублирования. Надо будет подобрать вам помощника.

Вернувшись на место, Турецкий продолжил светский разговор со своей соседкой Ларисой, эффектной женщиной, которую видел сегодня утром, когда та приходила к Бритаевым. Это была подруга Патимат.

— Вы остановились у Бритаевых? — спросила она москвича.

— Нет. Просто втянуло в круговорот событий, и волею случая мы с Виктором оказались там. В принципе Виктор живет возле аэропорта. Что касается моего пристанища, тут вопрос сложнее. Слышал насчет выделенной комнаты для приезжих в общаге МВД, но добраться туда пока не успел. Так и хожу с багажом. — Он показал лежащую на полу сумку.

— Если вам там по каким-либо причинам не понравится, готова предложить вам более комфортное жилище.

«Бедная моя Иришечка, — мысленно обратился к жене Турецкий, — ведь это вовсе не моя инициатива».

Лариса сама почувствовала двусмысленность своего предложения, поэтому спешно объяснила:

— Я работаю в гостинице «Надир».

— Вот это уже интересно! — воскликнул Турецкий. — Перед отъездом сюда мой начальник пылко нахваливал вашу гостиницу. Он в прошлом году в ней останавливался. Вы случайно не помните такого — Константин Дмитриевич Меркулов?

— Возможно, это было до меня. Я работаю в «Надире» меньше года.

— Кем, если не секрет?

— Администратором.

— То есть вы сидите в рецепции и можете предложить мне кров. А если там не окажется свободных номеров?

Тут к ним приблизился Тавасиев, который до этого беседовал на другом конце стола с полковником милиции. Извинившись перед Ларисой, он наклонился к Турецкому и сказал:

— Александр Борисович, Базоркин нашелся. Он скоро приедет.

Глава 15

МНИМЫЙ НАРКОМАН

Бывший первый секретарь горкома партии Абукир Идрисович Хустанбеков с завидной невозмутимостью переносил тяжкие удары судьбы, которые иногда обрушивались на него, и в то же время легко раздражался из-за сущих пустяков. Вот и сегодня — ему срочно понадобилось связаться с главным врачом наркологического диспансера Османом Резоевым. Битый час ни он, ни его помощники из избирательного штаба не могут разыскать врача. Ни один телефон не отвечает. «Вы меня до инфаркта доведете!» — визжал Хустанбеков активистам. Лишь когда один из штабных приехал в диспансер, выяснилось, что ночью его разгромили и там был сильный пожар. Абукир Идрисович удивился: чем боевикам помешало медицинское учреждение? Однако объяснений слушать не стал, попросил передать телефон врачу и пригласил того после работы к себе домой.

Если судить по оппозиционной прессе, можно подумать, что сейчас Абукир Идрисович гонимый несчастный человек, бредущий босиком с непокрытой головой под палящим солнцем или проливным дождем в поисках жалкого куска хлеба. На самом деле это был гладенький, хорошо обеспеченный господин, большую часть времени проводивший в заграничных поездках или на роскошной даче под Назранью, где строчил мемуары, отрывки из которых публиковал в той же оппозиционной прессе. После отстранения от власти он надолго ушел в тень, а последний год медленно выплывал из забытья, поскольку благодаря многочисленным глупостям, условно говоря, демократов коммунисты поднимали голову. Дело дошло до того, что на предстоящих выборах губернатора города, среди прочих, была выдвинута и его кандидатура.