Читать книгу "Печальная принцесса - Анна Данилова"

Рита, с чистой совестью, нарядная, как для прогулки по вечернему городу или для ресторана, села в машину вместе с Мирой и, помахав всем на прощание рукой, покатила в сторону трассы, в город.

– Мира, есть одно дело. Ты как, не против, если, перед тем как съесть огромный кусок мяса в «Баварии», мы прокатимся до Хмелевки? Правда, я имею самое смутное представление о том, где находится эта деревня.

– Рита, да с тобой я хоть на край света. А что случилось?

– Девушка одна повесилась. Или ей помогли. Она родом из Хмелевки. Какая-то странная история. Такие, как она – насколько я могла понять, что это за человек, – не вешаются и не режут себе вены. Ее убили. И Марк занимается этим делом.

– Что ты хочешь узнать в Хмелевке?

– Кое-что о ее прошлом.

– Поехали. Ты мне только подробнее расскажи, что это за девушка.

Дорога заняла полтора часа. Хмелевка находилась на левом берегу Волги – маленькое село на заросшем ивами берегу. Накрапывал дождь, над деревней нависли тяжелые, налитые зимней влагой тучи, было холодно, неуютно, и Рита, не удержавшись, сказала, разглядывая покосившиеся домишки, грязные улицы:

– Знаешь, а я бы тоже отсюда сбежала. Куда подальше.

Мира пожала плечами:

– А по-моему, здесь так красиво, Волга, сады, ивы… Смотря с кем жить. Если с таким мужем, какой был у этой самой Лили Бонковой, тогда лучше уж жить в городе, поближе к цивилизации, глядишь, после развода и мужа себе хорошего найдешь. Скажи, мы по дворам ходить будем, расспрашивать про Лилю? Ты сразу скажешь, что она умерла, или как?

– Мира, ты первый раз замужем, что ли? У меня, наверное, документ есть. Что, зря у меня муж – следователь прокуратуры?

И Рита, поставив машину у первого же дома, достала из кармана фальшивое удостоверение следователя по особо важным делам на имя Орловой Маргариты Андреевны.

– Марк тебе потом башку не отвернет? – спросила Мира.

– Нет. Вот увидишь, он мне еще спасибо скажет. Пусть он там по своим официальным каналам занимается поисками убийцы, а мы – по своим, женским.

– Ты говоришь, что экспертиза еще не готова и что ее убийство – лишь предположение судмедэксперта.

– На шее – отпечатки пальцев, а поверх них – трансгуляционная борозда, оставленная нейлоновым чулком.

– Как ты ловко выговариваешь эти термины! Может, тебе бросить твое художественное ремесло и заняться расследованием убийств? – улыбнулась Мира. Полная, красивая, женственная, с ярко накрашенными губами, она ну никак не походила на работника правоохранительных органов.

– Ты будешь у нас психологом, призванным в помощь следователю прокуратуры расследовать дело об убийстве Лилии Бонковой. Представь себе, что дома у тебя лежит диплом об окончании психологического факультета университета плюс несколько корочек престижных курсов и московских институтов. Главное, веди себя уверенно, спокойно, даже слегка лениво.

В первом от дороги доме жила старуха – вылитая Баба-яга. Кисти рук почти достают до земли, огромный горб, маленькая голова, вязаная кофта в дырах, растоптанные, разбитые калоши, серый платок на плечах… Рита, увидев бабку, представила ее себе в своей мастерской – вот это натура, вот это экземпляр!

– Бабушка, вас как зовут? – спросила Рита.

– Какая я тебе бабушка, – прошамкала старуха беззубым ртом. – Мне пятьдесят два года будет в феврале. А то, что горбатая и нет зубов, – так это от работы.

У нее еще и нос был крючком, свисал над губами, словно приклеенный бесталанным гримером.

– Вы в этом селе всех знаете?

– Да здесь у нас полтораста душ будет, как же не знать? А вы кого ищете?

– Вы Лилю Бонкову знали?

– Лильку-то? Конечно, знала и знаю. Только ее здесь нет, не живет она тута, в город подалась, в магазине работает, тыщи зарабатывает.

– И как давно она здесь не живет?

– Года полтора как не живет. Время-то быстро летит. А вы ей кто будете?

– Мы из прокуратуры. С Лилей случилась беда. Извините, вас как зовут?

– Беда? Ба! Да вы что? Из прокуратуры?! Татьяной меня зовут. Да вы проходите, чего стоять-то? В доме-то тепло, я вам и чаю дам.

В доме Татьяны было на самом деле тепло от старой, с облупившейся побелкой печки. Темные, ручного плетения, половики под ногами, тщательно прикрывавшие вытертые половицы, убогая мебель, засиженная мухами полка с потускневшими от времени, потрескавшимися тарелками, пожелтевшие сатиновые занавески в пол-окна, серый мокрый сад за грязными стеклами…

От чая женщины отказались, хотя Татьяна, тряся перед их лицами замызганным фаянсовым чайничком, уверяла их, что он настоян на липе и заваривала она его утром.

– Так что с Лилькой-то? – Татьяна наконец угомонилась, села за стол напротив городских дам и притихла, обратившись в слух. Рита подумала, что даже старая вязаная кофта – и та словно замерла в предвкушении любопытной истории, заставившей появиться здесь, в этом богом забытом месте, представительниц прокуратуры.

– Убили вашу односельчанку, – произнесла Рита холодновато, как если бы она на самом деле привыкла сталкиваться по службе со смертью. – Ее нашли повешенной в комнате, которую она снимала.

– Ба! – И Татьяна прикрыла рот почерневшей ладонью. – Ну и дела! Кто? За что?

– Мы бы тоже хотели это выяснить. Для этого и приехали сюда, узнать что-нибудь из прошлой жизни Лили. Из какой она семьи, кто ее родители, есть ли муж, дети?

– Родителей нет, она жила с матерью, но та померла давно. Лилька с тоски, я думаю, вышла замуж за Виталия. Но он пьет, собака! Вернее, пил, сейчас-то он вроде бы в Москве, где-то на стройке работает, Лильку бросил и сам подался в столицу. А она, недолго думая, заперла дом и тоже отправилась счастье свое искать. Думаю, она там не одна.

– А с кем? Она развелась со своим мужем?

– Да, да! – вдруг оживилась Татьяна. – Развелась, это я точно знаю. Она приезжала сюда, улаживала свои дела с разводом, вернее, она была в районе, но потом заехала и к нам, сюда, с бабами нашими виделась, говорила, что вроде бы приезжал Виталий, уговаривал ее не разводиться, но их развели без него, детей нет, словом, уладилось как-то все само собой с разводом-то. И она, свободная, как пташка, упорхнула снова в город. Я-то ее не видела, на огороде была, а наши бабы рассказывали, что выглядела она как королевна. И платье на ней – не платье, и пахнет, как гладиолус!

Рита едва сдержала улыбку – так интересно было слушать эту странную женщину. Надо же такое сказать: пахнет, как гладиолус.

– Она приезжала одна?

– Да, одна, на такси, что ли. Никто хахаля ее не видел, но богатый, наверное. Уж Лилька не станет по второму разу выходить за бедного или за пьяницу. Думаю, он городской, богатый, умный.