Читать книгу "Хищница - Джеймс Кэрол"

– Сколько вам осталось?

– Может, неделя, может, месяц. Доктора мне давно сказали, что до лета мне не дожить, не говоря уже об осени, так что кто знает. У меня рак, если вам интересно.

Уинтер кивнул на левую руку, на безымянном пальце которой было обручальное кольцо.

– Ваша жена умерла в июле, да? И после ее смерти вы решили прекратить выпускать «Газету».

Кларк взглянул на кольцо, а затем перевел взгляд на Уинтера.

– У нее была аневризма. По крайней мере, все случилось быстро. И это к лучшему, я считаю. Последний номер «Газеты» вышел на неделе, когда я ее похоронил. Последние пару лет мы делали газету с ней вдвоем. А когда она умерла, я больше не видел смысла продолжать.

Он замолчал и стал смотреть куда-то вдаль. Почти целую минуту тишину нарушали только звук дыхания и изредка скрип стула, на котором ерзала от нетерпения Мендоза.

– Всему свое время, и время всякой вещи под небесами, – наконец промолвил Кларк.

– Книга Екклезиаста, глава третья.

– А вы знаете Библию.

Уинтер кивнул. Он прочел ее от корки до корки, но это не означало, что он уверовал. Ужасы, которые он повидал, противоречили вере.

– У нас у всех свои скелеты, мистер Уинтер. Вот здесь я храню свои. А где хранятся ваши?

На долю секунды Уинтер перенесся в комнату исполнения наказаний тюрьмы Сан-Квентин. Его отец привязан к каталке, улыбается и смотрит на него. Уинтер не отводит взгляд, желая выиграть этот последний раунд, последнюю схватку с отцом. И тут отец одними губами медленно произносит несколько слов. И эти слова меняют все и вместе с тем ничего. Все – потому что есть маленькая вероятность, что в них есть частичка правды. И ничего, потому что он и сам думал о том же самом бессонными ночами, когда рассвет все не наступал и не наступал.

Его личное проклятие: мы с тобой одинаковые.

15

– Итак, что вы хотите знать о Мелани и Лестер? – спросил Кларк.

– Какими они были? – спросил Уинтер.

– Да, лично вам это, может быть, и интересно. Но все, что интересно вашей коллеге, – это почему Нельсон Прайс их убил.

– Вы правы, – вмешалась Мендоза. – Так почему, как вам кажется, он их убил?

Кларк тихо засмеялся.

– Единственный, кто может сказать наверняка, – это Нельсон Прайс, а он покончил с собой. Вокруг этого убийства много тайн, но для меня вопрос всегда был один – почему. Выглядит так, словно у этого убийства нет мотивов. Все вам скажут, что Риды оказались просто случайными жертвами.

– Расскажите нам все, что знаете, – попросил Уинтер. – Абсолютно все. Пусть это будет какая-то, казалось бы, не связанная с убийством деталь, или слухи, или сплетни – я хочу знать все.

Информации оказалось намного больше, чем он ожидал. Кларк был в возрасте, но с памятью у него все было в полном порядке. Он говорил и говорил, более получаса.

И Лестер, и Мелани выросли в Хартвуде. Мелани – единственная дочь городского пастора, а родителям Лестера принадлежал местный универмаг. Они знали друг друга с детского сада, и никто не удивился тому, что в школе у них начался роман. В восемнадцать лет они были помолвлены, в двадцать – женаты, а в двадцать один – убиты. Лестер был старшим из братьев, поэтому семейный магазин должен был отойти ему. Мелани работала учительницей в начальной школе, и ее там любили. По словам Кларка, и Лестеру, и Мелани нравилось жить в Хартвуде. Здесь они родились, и у них не было желания куда-то отсюда уезжать.

Мелани не делала секрета из своего желания иметь детей. На момент смерти она была на третьем месяце беременности. Это стало понятно во время вскрытия. Поскольку срок был небольшой, она никому об этом не говорила. И никто ничего не знал, кроме нее и Лестера. До этого у нее было два выкидыша, поэтому о своей беременности она предпочла не распространяться.

Для Уинтера не было ничего удивительного в том, что Кларк знал все эти подробности. Любое громкое убийство становилось достоянием общественности. Причем под микроскопом рассматривалась не только смерть жертв, но и вся их жизнь. Финальная жестокость. Словно убийце не было достаточно лишить своих жертв будущего, нужно было еще и смешать с грязью их прошлое. Не оставалось ничего неприкосновенного.

Кларк представлял Ридов идеальной парой, но Уинтер этому не верил. Идеальных людей не бывает. Да, целое всегда больше, чем сумма частей, но оно все равно не может быть совершенным. У Ридов были свои недостатки и сложности. По словам Кларка, они были приличными людьми, и это казалось Уинтеру вполне правдоподобным. Но и у них были свои черные и белые полосы в жизни, как и у абсолютно всех остальных людей на земле.

– А что вы знаете про Нельсона Прайса? – спросила Мендоза, когда Кларк закончил свой рассказ.

– Не так много, как бы вам хотелось, – улыбнулся Кларк. – Прайсы жили на окраине города и почти ни с кем не общались. Они приехали в город, когда Нельсон был еще маленький. Вскоре его мать покончила с собой. Она повесилась в сарае. Ее тело обнаружили Нельсон и его сестра, Амелия. Нельсону тогда было десять или одиннадцать лет, а Амелии чуть больше.

Сердце у Уинтера застучало. В голове снова возникла картинка, как блондинка всаживает нож в глаз Омару.

– Расскажите мне про Амелию. Она все еще живет в Хартвуде?

– Да. Она по-прежнему живет в том же самом доме на окраине.

– Ей сейчас где-то двадцать пять?

– Ближе к тридцати, я бы сказал. Нельсону был двадцать один год, когда он совершил убийство. Амелия на год или два старше.

– Что еще можете сказать про нее?

– Я никогда не встречал более грустного и застенчивого человека, чем она. Время от времени я вижу ее в городе, она всегда идет, опустив голову, прячется за волосами. Я с ней ни разу не говорил. И мало кто с ней разговаривал. Да и видел-то я ее в последний раз несколько лет назад.

Он замолчал и кивнул, словно проверяя себя.

– Да, по крайней мере несколько лет. Мне говорили, что она работает медсестрой в Рочестере.

– Какого цвета у нее глаза и волосы?

– Про глаза не скажу. Но у отца точно были голубые глаза. Я как сейчас их вижу. И даже когда он улыбался, глаза оставались холодными. А волосы… – Кларк замолчал, и его взгляд остановился на белом цветке, – …светло-русые или, может, ближе к мышиным.

– Думаешь, она и есть та самая таинственная незнакомка? – спросила Мендоза.

«Возможно, это так», – подумал Уинтер. Амелия подходила по возрасту, изменить цвет волос – не проблема. Он закрыл глаза и представил себе ее, сидящую за столом в кафе. Платиновые волосы в искусственном освещении смотрелись белыми. Она могла быть в парике, либо волосы были крашеные. Глаза вполне могли быть голубыми, а зеленые контактные линзы она надела, чтобы изменить природный цвет. Немного подумав, он нашел несовпадение.