Читать книгу "Заглянуть в пустоту - Ира Берсет"

Нет ничего хуже, чем яркое изображение нечёткой концепции

Воскресный день превзошёл все ожидания. Солнце с восьми утра уже настойчиво билось об идеально вымытые стёкла особняка, ныряло в плоскую гладь искусственного озера, скользило по гладким железным поручням крыльца, расплёскивая на мрамор прыгающие солнечные зайчики. Один из таких «прыгунов» нагло залетел в спальню и умостился на лице мужчины. От его прикосновения стало тепло. Владлен Эдуардович приоткрыл глаза. Между шторами был почти невидимый проём, куда и просочился свет, обнажая в полумраке сверкающую дорожку из невесомой серебристой пыли. Хозяин сладко потянулся и с внутренним трепетом посмотрел на примятую вторую подушку. Он уткнулся в неё лицом и, прикрыв глаза, вдохнул еле уловимый запах её волос.

Виолетта каждое воскресенье ездила на рынок за свежими овощами и фруктами. Сначала Потоцкий её сопровождал, без особого интереса шатаясь по говорливым базарным рядам, но потом она его убедила, что это вовсе не обязательно и что она прекрасно справится сама. Наоборот, ему, человеку работающему, нужен отдых, он имеет полное право хорошенько выспаться хотя бы раз в неделю. Он восхищался её добротой и нежным вниманием. Сколько ему стоило труда уговорить Виолетту иметь личного водителя! Она рвалась ехать автобусом, попутками, велосипедом, но только не с «бедным человеком, который по её прихоти должен за ней мотаться». Потоцкий едва убедил её, что «прихоть» и страдания хорошо оплачиваются, а «бедный человек» очень доволен тем, что у него есть работа. При отборе шофёра девушка сама указала на пожилого полного Петровича, обосновав выбор наличием у него большой семьи. Владлен Эдуардович был тронут, даже растроган.

Накинув шёлковый халат, мужчина спустился в зал, где, к своему удивлению, обнаружил за чашкой кофе сына.

— Ты рано сегодня, — он подошёл к Вячеславу и положил руку ему на плечо. Но парень резким движением сбросил её, встал и отошёл к окну. — Что-то не так? — растерялся от неожиданности Потоцкий.

— Всё не так, — не оборачиваясь, бросил сын.

— Поясни, — выдохнул мужчина и присел на стул. Утренняя эйфория постепенно улетучивалась.

— Неужели нужно пояснять такие простые вещи? — Слава, облокотившись на подоконник и скрестив руки на груди, пристально смотрел на отца. — Ещё и полгода не прошло после смерти мамы, а ты приволок в дом непонятно кого!

Владлен Эдуардович побледнел. Он не ожидал от сына ни столь категоричного вердикта, ни такого резкого тона. Прошло несколько дней, как Вячеслав приехал, и пока ни словом, ни делом не выказал своего отношению к выбору отца. И вот теперь такое заявление! Мужчина озадаченно поджал губы и утвердительно кивнул:

— Ты прав. Времени действительно прошло очень мало. Но бывают такие обстоятельства, которые не поддаются логическому объяснению. Они от нас не зависят.

— Ого! — засмеялся Слава и похлопал в ладоши. — И это я слышу от тебя! От человека, которого всегда интересовали цифры, результаты, конкретные предложения и выгода. Папа, ты часом не заболел?

— Наоборот, — спокойно парировал Потоцкий, — я выздоравливаю.

— Отлично. И спасибо, как я понимаю, нужно сказать этой малолетней дуре!

— Она совершеннолетняя, ей двадцать два.

— А, ну это многое меняет! Она на год старше меня, поэтому я совершенно спокойно смогу назвать её мамочкой.

— Слава, ну зачем ты так? Тебе не идёт роль сварливой бабы. Не понимаю, что на тебя нашло? Ведь все эти дни было всё нормально и…

— Разумеется, — раздражённо перебил его Вячеслав. — Мне же нужно было присмотреться и понять, кого ты выбрал на роль мачехи. Недалёкое существо с симпатичной мордашкой. Папа, о чём ты с ней разговариваешь? А, ну да! Прости, я как-то не подумал. Вы не разговариваете, у вас другие приоритеты…

— Успокойся! — Потоцкий ударил ладонью по столу и встал. — Я услышал твоё мнение. Теперь послушай меня. Это мой дом, и сюда я привожу того, кого считаю нужным. Если тебя что-то не устраивает, двери перед тобой открыты, — мужчина указал на выход. — Я же буду поступать так, как считаю нужным.

— Кто бы сомневался! Ты никогда не считался с другими. Со мной, с мамой. С чего бы тебе начать это делать сейчас?!

— Ты живёшь на всём готовом, пользуешься моими деньгами — и меня же упрекаешь в эгоизме?!

— За университет спасибо! Но я уже три года работаю в Англии и сам зарабатываю себе на жизнь. Просто, когда будет время, загляни в свои перечисления на моё имя.

— Разносчик пиццы, официант в грязном пабе — это для тебя работа?

— Мне хватает на жизнь. И чтобы доучиться. У тебя устаревшие сведения.

— А, ты о своей должности помощника адвоката какого-то задрипанного бюро?

— Именно о ней. Но это не меняет результата. Мне не нужны твои деньги. Можешь их потратить на Виолетту, скоро она раздуплится, куда попала, и начнёт тебя доить. А ты расчувствуешься и перепишешь на неё всё своё имущество. В общем, всё по законам классического детектива.

— Значит, я прав, всё-таки деньги тебя тревожат. Деньги и завещание. Только об этом ты со мной говоришь, а не она. Она от меня подарков не хочет брать, каждый раз вздрагивает от суммы на ценниках и выбирает что подешевле, а ты о моём имуществе печёшься! Мне, наверное, стоит оценить такую заботу! Так вот, — он серьёзно посмотрел на сына, — я тебе заявляю, что, как и хотела мать, я на тебя переписываю наш дом в Чехии, а об остальном капитале можешь забыть — я им распоряжусь так, как посчитаю нужным! Завтра же составлю новое завещание.

— Да пожалуйста! Только мой тебе совет, не говори об этом своей крале.

— Мне не нужны твои советы, тем более глупые намёки.

— Я не намекаю, а говорю прямо. Она тебя уже приручила, осталось только на цепь посадить. А потом, как в старой доброй сказке: «У попа была собака, он её любил…»

— Пошло, сынок, очень пошло. Особенно потому, что ты судишь о человеке, абсолютно не зная его. Что ты знаешь о жизни этой девочки?

— Вот именно, папа, девочки! Что может нравиться девочке в дедушке? И потом, я и не хочу ничего знать. Мне хватает того, что я вижу. Какое мне дело до того, какие причины или проблемы сделали её такой, какая она есть сейчас? Но то, что я вижу, мне не нравится. Что ты в этом находишь, я не понимаю!

— В ней есть очень ценное качество. Она искренна. Она настоящая. Я давно не встречал людей, настолько далёких от тщеславия.

— Ты её идеализируешь. Ей и слова такие неизвестны… — засмеялся Вячеслав. — Нет ничего хуже, чем яркое изображение нечёткой концепции. Надо же так возвысить серость! Смотри, уже и фиолетовый вырисовывается.

— Слушай, а может, она тебе просто нравится? — вдруг спросил Потоцкий и внимательно посмотрел на сына. — Тогда это многое объяснило бы, даже простило.

— Я люблю умных женщин, потому что не боюсь их. Я бы ещё понял, если бы ты перекинулся на Ирочку Витальевну. Но нет. Теперь понимаю: она же умная принципиальная женщина, а ты их боишься. Мама была удачным исключением, так как в молодости ты ещё не знал о своей патологии. Именно поэтому она была с тобой одинока.