Читать книгу "«Ведьмин котел» на Восточном фронте. Решающие сражения Второй мировой войны. 1941-1945 - Вольф Аакен"

Вопреки всему, 3 октября Еременко получил ошеломляющее известие о падении Орла. Таким образом, важный советский транспортный узел и центр снабжения оказался в руках немцев.

Но самое страшное известие Еременко получил 6 сентября. Пришло сообщение, что Гудериан уже действует в тылу Брянского фронта.

Получив эту роковую весть, Еременко тотчас связался с Москвой и потребовал разговора с маршалом Шапошниковым. Когда тот ответил, Еременко вкратце обрисовал ему опасность, нависшую над Брянским фронтом из-за прорыва в его тыл танков Гудериана. Он предложил отвести свои войска на восток, чтобы избежать окружения. Шапошников понимал, что предложение Еременко может ликвидировать опасность окружения. Однако он дал понять, что без одобрения Сталина не может ничего решить. Поэтому он сказал, что обсудит положение с товарищами, и предложил Еременко пока подождать.

Между тем произошло еще одно событие, о котором Еременко еще не знал. 18-я танковая дивизия генерала Неринга заняла узловой пункт Карачев, расположенный в 25 километрах к юго-востоку от Брянска. Следующая за ней 17-я танковая дивизия в районе Карачева повернула на запад к Брянску, чтобы атаковать город с востока. Котел начал закрываться.

Еременко между тем ожидал звонка из Москвы на своем командном пункте, расположенном восточнее Брянска, вблизи железнодорожной станции Звень в густом еловом лесу. Для этого было занято два дома и несколько мазанок.

Неожиданно в рабочий кабинет Еременко вбежал адъютант и сообщил, что в непосредственной близости от командного пункта замечен немецкий танк. Также много танков идет по шоссе в сторону Орла.

Еременко подошел к окну. Несколько секунд он растерянно взирал на немецкий танк, который вел огонь неподалеку. На улице уже горела штабная машина.

Генерал поспешно собрал лежавшие на столе карты и сложил их в портфель. Затем он набросил шинель, выбежал из дома и укрылся за изгородью.

Немецкий танк приближался. Он вел непрерывный огонь.

Еременко, два его водителя, Демьянов и Горланов, и адъютант Хирнич были одни. Остальные штабные офицеры уже скрылись. Русский военачальник из своего укрытия мог видеть, что за танками следуют транспортеры с пехотой. Следовало срочно что-то делать, иначе все документы русского командного пункта очень скоро окажутся у немцев.

– Хирнич, позаботьтесь о портфеле! Демьянов, дайте мне ваш автомат и гранаты. Горланов, за мной.

Хирнич и Демьянов поползли в сторону. Еременко остался за своим ненадежным укрытием вместе с Горлановым.

Автомобиль, ехавший во главе пехотной колонны, приблизился к командному пункту Еременко. Генерал не шевелился. Только когда машина подошла на нужное расстояние, он поднял автомат и дал очередь по ветровому стеклу. Горланов тоже открыл огонь. Немцы – водитель и сидящий рядом с ним офицер – погибли. Машина съехала с дороги и врезалась в дерево.

Грузовики с пехотой еще некоторое время ехали дальше. Первый грузовик остановился неподалеку от подбитой машины. Еременко снова поднял автомат и дал точную очередь, поразившую цель.

В последний момент подошел охранный батальон штаба. Ранее он находился на шоссе Брянск – Карачев. С помощью его пулеметов, минометов и легких танков немецкую боевую группу удалось отбросить.

Утром 7 октября Еременко прибыл на командный пункт 3-й советской армии, где его встретили смущенные лица и напряженное молчание. Ситуация сложилась весьма странная. Во второй раз с начала войны генерала Еременко посчитали убитым. И всякий раз это сообщение оказывалось ошибочным. А пока Еременко считался павшим, на его место был назначен командующий 50-й армией.

Это не смутило Еременко. Он немедленно потребовал соединить его с Москвой. Когда связь была установлена, он снова попросил разрешения попытаться вывести на северо-восток войска, которым угрожало окружение в районе Брянска.

В ночь на 7 октября случилось нечто, имевшее решающее значение для дальнейшего хода немецкого наступления на Москву.

Унтер-офицер Людвиг Колодзински из 202-го дивизиона штурмовых орудий, действовавшего в районе Орла, рассказал следующее:

«С наступлением темноты налетел резкий пронизывающий ветер. Небо заволокло тучами, похолодало, создавалось впечатление, что вот-вот пойдет снег.

Было около двух часов ночи, когда наш радист Бранд потряс меня за плечо.

– Эй, Людвиг, открой глаза! Ты должен выйти на улицу!

Я натянул куртку и пошел за ним. Стоило мне открыть дверь, как в лицо ударил ледяной ветер, и я моментально проснулся.

Шел снег! Ветер кружил крупные снежные хлопья и бросал их на землю, которая уже укрылась тонким снежным покрывалом. Штурмовые орудия, стоявшие на другой стороне улицы, казались какими-то странными мифическими существами. Они стали белыми, словно их посыпали сахарной пудрой.

Я отметил дату первого снегопада в своем карманном календаре и снова отправился спать. Проснувшись утром и выглянув в окно, убедился, что снега уже нет. Зато дорогу, впрочем, как и все вокруг, развезло…»

Этим первым снегопадом объявила о своем приходе русская зима. Оставалось совсем немного времени до того, как страна превратится в гигантскую снежную пустыню.

На командном пункте группы армий «Центр» к первому снегопаду отнеслись с большим неудовольствием и беспокойством. Однако в то же время произошло событие, имевшее куда более важное значение, чем приход русской зимы.

Вечером 7 октября танковым группа Гота и Гудериана удалось, как это и было предусмотрено планом, соединиться к востоку от Вязьмы и двусторонним охватом окружить на северном крыле центрального участка фронта 680 000 советских солдат – основные силы, собранные для обороны Москвы. Хотя окруженные русские части непрерывно атаковали немецкие танковые группы, им не удалось ослабить клещевой захват. Уже 13 октября советское сопротивление в Вяземском котле было сломлено. 662 000 советских солдат оказались в плену. Немцами было захвачено 1242 танка и 5412 орудий.

Красная армия потерпела сокрушительное поражение. В советской оборонительной системе, созданной перед Москвой, теперь зияла внушительная брешь.

13 октября на русской стороне произошло еще одно событие, которое сначала оставалось тайным для немецкой разведывательной службы.

Произведенный в генерал-полковники Еременко попал под немецкую бомбежку. Одна из тяжелых бомб разорвалась совсем рядом с его машиной. Еременко был тяжело ранен осколком.

Еременко принесли на командный пункт. Пока врач оказывал генералу первую помощь, командующий 3-й армией генерал Крейзер и его начальник штаба убедили Еременко, что он должен лечиться за линией фронта. О судьбе своих солдат он мог не беспокоиться. Все его приказы и во время его отсутствия будут неукоснительно исполняться.