Читать книгу "Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино - Федор Раззаков"

Но вернемся на некоторое время назад – в двадцатые годы.

Секретные агенты спецслужб регулярно составляли агентурные донесения, которые потом ложились в основу агентурных сводок, попадавших на столы начальников отделений, а те затем отсылали их начальнику СПО. Вот пример одного из таких документов (реконструкция).

Сводка Секретного отдела ОГПУ № 93:

«Фильм „Друзья совести“, снятый режиссером Константином Эггертом на фабрике „Межрабпомфильм“, рассказывает о революционной борьбе горняков Рура в Германии в 1920 году. Однако эта тема в фильме раскрывается неправильно. Режиссер Эггерт дал в общем пессимистическую оценку борьбы пролетариата и снял фильм в формалистической манере, которая недоступна широкому советскому зрителю.

По отзывам сотрудников „Межрабпомфильма“, режиссер Эггерт придерживается формалистических взглядов и посещает квартиру режиссера В. Мейерхольда и З. Райх в Брюсовом переулке, где собирается театрально-кинематографическая богема. Некоторые из посетителей этой квартиры-салона позволяют себе антиобщественные высказывания…

14 сентября 1932 года».

Забегая вперед, отметим, что К. Эггерт снимет еще четыре фильма: «Штурм» (1932; документальный), «Настенька Устинова» (1934), «Настоящий парень» (1934; короткометражный), «Гобсек» (1936).

В 1938 году режиссер будет выслан из Москвы и в 19381946 годах станет главным режиссером Театра музыкальной драмы и комедии в городе Ухта. Затем он будет работать актером и режиссером Пензенского театра им. А В. Луначарского, Одесской киностудии, Новосибирской киностудии научно-популярных фильмов. Уйдет из жизни в 1955 году.

И снова вернемся к героине нашего рассказа – Зое Федоровой.

В студии Завадского она проучилась всего два года (19281930). После чего студию временно закрыли, и ей пришлось искать приложения своих актерских талантов в других творческих вузах. В итоге в 1930 году она поступила в училище при Театре революции (в будущем Театр имени Маяковского). Это заведение в те годы было очень популярно у публики, в нем тогда играли многие будущие звезды советского театра и кино: Мария Бабанова (1922–1983), Владимир Белокуров (1924–1936), Михаил Астангов (1925–1927, 1930–1941), Владимир Дорофеев (1925–1931), Нина Тер-Осипян (19252002), Борис Бибиков (1927–1934), Алексей Дикий (19271928, с 1930), Георгий Милляр (1927–1938), Елена Тяпкина (1927–1931, 1943–1949), Ольга Пыжова (1928–1938), Павел Павленко (1930–1932), Максим Штраух (1932–1950, 1958–1974) и др. Федорова ходила на все спектакли театра, мечтая, что вскоре и сама будет играть на его сцене большие роли. Ведь студентам училища приходилось быть занятыми в его спектаклях, но в основном в массовке.

Кумиром Федоровой (как и многих других столичных театралов) была прима этого театра Мария Бабанова, блиставшая в ролях Гоги («Человек с портфелем»), Анки («Поэма о топоре»), Джульетты («Ромео и Джульетта»), Дианы («Собака на сене»), Тани («Таня»), Ларисы («Бесприданница») и др.

Если мы исходим из того, что героиня нашей книги была агентом ОГПУ, то ее поступление в театральное училище объяснялось не только ее личным желанием, но и оперативной необходимостью ее чекистских кураторов. Ведь время тогда было переломное. Только что был свернут нэп, и контроль ОГПУ над обществом становился всеобъемлющим. И Лубянка по-прежнему была заинтересована в том, чтобы во всех сферах жизнедеятельности этого общества у нее были свои люди – агенты. И это не было паранойей чекистского ведомства. Ведь после сворачивания нэпа и постепенного разворота кремлевских верхов от идеи мировой революции к построению социализма в одной конкретной стране – в СССР – происки врагов (как внутренних, так и внешних) должны были только усилиться. А чтобы бороться с ними, ОГПУ нужна была исчерпывающая информация, предоставить которую могла именно разветвленная агентурная сеть. Не случайно в те годы свет увидели сразу несколько методических чекистских пособий, касающихся именно агентурной работы. Одна из них – «Методика чекработы. Агентура» (1931), которая стала учебным пособием для новой поросли чекистских кадров. Кстати, о последних.

Профессиональные чекистские кадры в двадцатые годы готовились на базе Высшей пограничной школы и Школы по переподготовке работников внутренних органов (ШПП) ОГПУ, где обучались будущие сотрудники СО, ЭКО и ИНФО ОГПУ СССР. Азы агентурной работы они постигали благодаря таким пособиям, как «Канва агентурной разведки» (1921), «Техника контрразведывательной службы» (1925).

Между тем изменения в политической и оперативной обстановке в стране в конце двадцатых – начале тридцатых годов, а также нехватка чекистских кадров в территориальных органах ОГПУ и невозможность подготовить их в ШПП поставили вопрос о создании нового, куда более многопрофильного учебного заведения. В итоге в 1930 году Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение о направлении на учебу с последующим зачислением на службу в органы госбезопасности 1000 передовых рабочих-производственников. В связи с этим 29 мая 1930 года издается приказ о сформировании в Москве школы по подготовке и переподготовке чекистских кадров, которая с 4 июня 1930 года именуется Центральной школой (ЦШ) ОГПУ. После чего ШПП расформировывается и все ее имущество и инвентарь передаются в Центральную школу ОГПУ.

Подготовка слушателей заключалась не только в приобретении знаний, умений и навыков оперативной деятельности. Высокие требования предъявлялись к военной подготовке и физической закалке обучаемых, которые шлифовались в подмосковном лагере «Динамо» в Мытищах. Там проводились занятия по стрельбе, тактике оперативно-боевой работы, изучению топографии и военной техники. Сборы завершались проведением двухдневной военной операции, организованной для каждой учебной группы.

Центральная школа ОГПУ просуществует до 1935 года и подготовит и переподготовит более пяти тысяч сотрудников.

Могла ли Зоя Федорова иметь отношение к этой школе? Почему бы и нет, учитывая, что обучение там было разным – как продолжительным, так и краткосрочным (нечто вроде ускоренных курсов). Однако главным местом приложения сил для Зои в те годы все же было театральное училище, куда она поступила одновременно с созданием ЦШ ОГПУ – летом 1930 года. Причем она успевала не только учиться, но и… крутить романы. Ведь именно тогда Зоя впервые вышла замуж. Супругом девушки стал ее однокурсник Леонид Вейцлер (1906) – человек настолько деликатный и интеллигентный, что Федорова порой чувствовала себя с ним. неловко. Она-то сама была девушкой задиристой, за словом в карман никогда не лезла и над интеллигентными манерами своего супруга частенько иронизировала. Может быть, поэтому их брак и просуществовал недолго – чуть больше года, не оставив какого-либо следа в их судьбах. Во всяком случае, Федорова о нем почти не вспоминала, видимо, считая ошибкой молодости.

Иное дело ее второй брак (причем опять с евреем) – с оператором Владимиром Рапопортом из Ленинграда. Кто такой Рапопорт? Он было на два года старше Федоровой – родился в 1907 году в Витебске в бедной еврейской семье. Как и большинство российских евреев, имел мало шансов достичь чего-то большего, но в октябре 1917 года в стране грянула социалистическая революция, которая открыла перед российскими евреями огромные перспективы. С них была снята черта оседлости, которая позволила им переселяться в большие города. В итоге Рапопорт, окончив школу в 1924 году, оказался в Ленинграде. Отметим, что если в 1917 году евреев в городе было около 50 тысяч, то десять лет спустя их стало около 94 тысяч (6,2 % всего населения города). Среди них был и Владимир Рапопорт.