Читать книгу "Эффект бабочки - Александр Архангельский"

Началось все это не сейчас. Давным-давно, в доисторические времена, открылась выставка «Осторожно, религия!». На которой были разные работы, некоторые замечательные, некоторые дурные, в том числе и крайне неприятные для верующего. Но чтоб узнать о неприятном, верующий должен был прийти на выставку и посмотреть картинки; если не пришел – не оскорбился, предоставил дело Страшному Суду. Однако выставку немножко погромили, забыв о том, что есть отдельное музейное пространство, автономное от исповедания культа. Это все равно как строгий моралист отправится громить общественную баню, поскольку голым ходить неприлично. Вообще-то говоря, он прав. Совершенно неприлично. Но только за пределом бани. С монастырским уставом в парнУю не лезь.

То, что в Церкви – это дело Церкви. То, что в театре и музее – дело театра и музея. Смейтесь над клерикалами на сцене; обличайте вольномыслие на солее. Выражайте несогласие публично – для этого есть критика и публицистика. Но не входите в чужой монастырь. Не требуйте, чтоб ваш устав соблюдали в этой несвятой обители…

Встает вопрос: что делать? Не уверен, что пройдет бойкот Минкульта,; слишком разрозненно, слишком маргинализировано культурное сообщество, договориться совместных действиях вряд ли удастся. Хотя счастлив буду ошибиться; судя по реакции театрального сообщества, какая-то координация возможна. Но писательница Мария Голованивская как бы между делом пробросила в своем фейсбуке: «Разумно было бы всем уволенным или травимым тангейзерам объединиться в группу. Называться она могла бы „Отверженные“. Легко запомнить. И что-то делать вместе, написать манифест, что ли, сделать совместные проекты, акции и т. д. Красота ведь получится (или нет). Все делается для того, чтобы было создана и институализирована группа. Унавожена почва, выкопаны грядки.»

Так в русском искусстве бывало. Академические живописцы не дают работать? Ответом становится пул передвижников. Что-то в музыкальном мире нет так? Вот вам «Могучая кучка». Не принимают авангард в Москве? Имеется Витебск. Нет государственного запроса на экспертное сообщество? Значит, нужно создавать альтернативное, проявлять низовую солидарность. И так далее.

Справимся ли – вопрос. Но шанс, как мне кажется, есть.

4. Развилка[31]

Сюжет развивался стремительно. Перед майскими праздниками завершилась проверка двух некоммерческих фондов – «Династии» Дмитрия Зимина и «Либеральной миссии» Евгения Ясина. Оба были сочтены иностранными агентами. Вчера, 25 мая, во второй половине дня на сайте минюста появилась официальная запись об их включении в реестр. При том, что «Династия» занимается наукой и финансируется исключительно из средств гражданина России Зимина, которые находятся – в рамках закона – на его зарубежных счетах. А «Либеральная миссия» сосредоточена на экономических, политологических и просветительских проектах и получает деньги только от российских бизнесменов, в частности, того же Зимина.

Казалось бы, сюжет печальный, но вполне типовой: по этой схеме был объявлен агентом «Мемориал», другие славные организации, погруженные в историю и историческую память и не участвующие в борьбе за нынешнюю власть. Закон об иностранных агентах для того и принимался, чтобы подвесить любое независимое от государства, не встроенное в его систему общественное дело; он шествует путем своим железным и уничтожает без разбору все, что выпадает из магического круга. Грустно, противно, опасно, но без принципиальной новизны. Когда-то Зимин на заседании РСПП пошутил – говоря о своем уходе в благотворительность: «Все там будете». Теперь все будут там, куда запишут. Или не будут вообще.

Но на самом деле все, происходящее с «Династией» (и тем самым с «Либеральной миссией»), резко отличается от происходившего до мая 2015 года. Не только потому, что фонд крупнейший – в среднем 10 млн долларов в год на поддержку молодых и не молодых ученых, научных проектов, изданий, переводов и т. д. Не только потому, что по целому ряду направлений он был дублером государства, закрывая бреши – и мотивируя ученых на работу во благо российской науки, в мировом контексте и масштабе. Но и потому, что Зимин, при всей его гражданской активности, сдувал с фонда пылинки, чтобы, не дай Бог, тот не пересекался ни с какой политикой. Не страха ради иудейска, а потому что наука, рациональное знание, эксперимент, свободная мысль не допускают примесей извне. Ни слева, ни справа, ни сверху, ни сбоку. Крупный ученый может быть и часто бывает «политическим животным», но сам процесс познания вне партий, идеологий и позиций.

И поэтому на фонд – даже в рамках этого опасного закона – невозможно распространить правило об иностранных агентах. А если возможно, то это значит, что закона уже нет. Да, кошмарного, да, полицейского, да, закомплексованного. Но хотя бы писаного. То, что «Мемориал» политическая организация, могло присниться только в страшном сне, но можно было сделать вид, сказать – а мы считаем. Здесь и этого сказать нельзя. Нечему казаться. Нечего считать. Бьют не по фонду, к которому придраться невозможно; бьют по Зимину, который чем-то не понравился кому-то; бьют безо всякого формального закона; бьют для того, чтобы другие боялись. Поздним вечером 25 мая его фейсбучный блог был взломан и в нем появилась фейковая запись – мол, раз вы так, то я открыто заявляю, что финансировал врагов кровавого режима, список прилагается, причем не сам, а вместе с «американскими друзьями». Причем некоторые детали фейкового текста указывают на то, что работали не любители, а профессионалы. А значит, Зимину прислали метку. Лично. Без посредников. Мы тут.

Не сомневаюсь в том, что в ближайшие дни на помойных ресурсах появятся «мнения и комментарии», что Зимин вполне хорош, да и фонд у него неплохой, но зачем залезал за черту? Зачем за пределами фонда выражал свои симпатии и антипатии? Как будто личная позиция отца-основателя хоть как-то влияет на работу фонда, и как будто политические взгляды являются – и могу являться – условием приемлемых пожертвований в сфере культуры, науки, образования. Боюсь, что эти рассуждения помогут власти передвинуть тумблер еще на одно деление и ввести «по понятиям» новые правила. Если раньше действовал молчаливый контракт – кто крадет, должен бояться, кто боится, может красть, то похоже, что стране предлагается новый: бояться должен тот, кто хочет поделиться с обществом; право быть благотворителем предполагает робость и послушание во всем – в том числе и за пределами благотворительности.

Эпидемия выходит на новый уровень. И последствия будут другими. Дмитрий Зимин, которому в день принятия решения об «агентстве» исполнилось 82 года (такой чудесный подарок к дню рождения), не для того становился крупнейшим донором родной науки, чтобы кланяться и целовать ручку злодею. Я не знаю, что должно случиться, чтобы он согласился нашить желтую звезду на свой фонд, свое детище, свое счастье, свою гордость. Даже если ему пообещают жизнь за пределами гетто. В виде исключения. Этого не будет; тут сомневаться не приходится.

Иное дело – суд с Минюстом. Тут тоже слишком много сложностей, и организационных, и психологических. Да, «Мемориал» судился, да, «Либеральная миссия» тоже готовится идти в суд. Но они – получали гранты, а он их давал. Давал свои, из именного (а не «слепого» обезличенного) траста. Не привлекая чужих средств. Находя удовольствие в том, чтобы российским ученым было хорошо. Ничего не требуя взамен, кроме уважения. И получив на выходе плевок в лицо вместо низкого поклона государства за – прошу прощения, произнесу высокие слова – патриотическую работу. Если Зимин решит судиться за право соблюдать закон и отдавать свои деньги ученым, он проявит какое-то неземное величие. Ему, конечно, не впервой; он сделан из того материала, из которого получаются великие люди. Но с точки зрения обычной логики гораздо проще на ближайшем Совете фонда «Династия», который состоится 8 июня, объявить о закрытии крупнейшей, старейшей и репутационно безупречной институции. Что в переводе на язык эмоций будет означать: мы не работаем дамбой на пути державного селя; если государство не хочет, чтобы ученые – были, и были в своей стране, мы не встанем на его пути, оно сомнет вас. Вы не будете получать гранты, закроются десятки проектов; скажите спасибо тем, кто взорвал заграждения на пути этого селя.