Читать книгу "И все-таки это судьба - Лариса Райт"

– Ну да, женщина из охраны.

Все ясно. Пришел наобум. Дитятко топает ножкой и требует «учителя танцев», а заботливый папочка готов выполнить любую прихоть.

– Мне сказали, что из преподавателей фортепиано сейчас свободны только вы, потому что будете вести собрание.

– Понятно. – Что ж, на ловца и зверь бежит. Если Дина так ему нужна, то он, наверное, не откажется. – Я соглашусь заниматься с вашей…

– Соней.

Ну да, сейчас вокруг одни Лизы и Сони, будто Наташи, Юли, Лены разом вычеркнуты из списка имен.

– …с вашей Соней, если вы согласитесь принять участие в субботнике.

– А нельзя ли как-то финансово…

– Нельзя! – вышло грубовато, но эффективно. Он, капитулируя, поднял руки вверх. – Оставьте ваш телефон у секретаря. Я позвоню.

– А можно я подожду до конца собрания?

Она пожала плечами. Делать человеку нечего – штаны просиживать. Дома его, что ли, не ждут?

– Пожалуйста. В зал тогда пройдите. У нас сначала концерт. Вы музыку любите?

– Очень!

Сердце Дины сбилось с ритма, затрепыхалось. Мало ли людей на свете любит музыку. Почему же мнение этого незнакомца оказалось для нее таким важным? Устала, наверное. Она выскользнула из кабинета, мужчина вышел следом. Повернула ключ в замке затаив дыхание. Только бы не встретиться взглядом, только бы не коснуться плечом. И что за наваждение? У него же дочь, семья. И что за напасть такая?! Ну, любит человек музыку, он же от этого не становится гениальным музыкантом. А если он гений в какой-то другой области? Ну что за мысли, право. Ерунда какая-то. У нее собрание впереди, а в голове чепуха.

Дина вошла в зал и обратилась к аудитории:

– Уважаемые родители… – Сколько народа! Всегда казалось, что это чудовищно мало, если учитывать количество учеников школы. Ну, конечно, на собрания приходило всегда не больше трети мамочек. Родители первоклассников всем составом, второклассников тоже много, а дальше – по три-четыре самых сознательных. Но сегодня полупустой зал кажется полным. Потому что она не может найти этого мужчину, не видит его среди стольких внимательных лиц, очков, шуршащих платьев и щелкающих замками сумок. Дина щурилась. Зрение начинало подводить, но времени сходить к врачу не было. Да и не хотелось идти. Очки ей, конечно, выпишут, только что она сможет купить? Страшную оправу с толстыми стеклами, за которыми ее и без того небольшие глаза превратятся в узенькие щелочки? К тому же минус совсем маленький, в обычной жизни практически не мешает. Машину она не водит, телевизор почти не смотрит, даже троллейбус, на котором ездит на работу, всего один – не надо заранее разглядывать номер. А к нотам Дина всегда близко сидит – видит хорошо. Вот когда начнет на диезы с бемолями щуриться, тогда и пойдет к окулисту. А пока… пока разглядеть бы мужчину. Вон тот в предпоследнем ряду? Вроде очки тоже и костюм. Нет, рубашка бордовая, а у того голубая была. Боже, какой смех! О чем она только думает?! – Мы очень рады, что вы нашли время откликнуться на наше приглашение… – А, вот же, справа, в третьем ряду, совсем близко. Ага, так близко, что очевидно: это не он. И очков нет, и даже губы пухлые она видит. Куда же подевался? Может, передумал? Что ему здесь время терять? Понятно ведь, человек без дела не сидит. Не специально же он так вырядился, чтобы в школу сходить. – Позвольте начать собрание с концерта наших лучших учеников. – Ну наконец-то! Вот же он, посередине, в пятом. Она все по залу глазами шарит, щурится, а он прямо под носом, смотрит на нее без стеснения, даже разглядывает. Естественно, надо оценить, кого к ребенку приглашаешь. Хотя что тут оценить-то можно? Разве только брошь или шарфик. Дина почувствовала, как щеки снова заливаются краской. Она отошла от микрофона и села. Села не как обычно спиной к залу, а сбоку, чтобы видеть его лицо. Сейчас бы очки не помешали, но кто знал, что так выйдет. Обычно Дина на концертах закрывала глаза. Даже об ударнике и первой скрипке мечтала вслепую. Зачем видеть недостатки, когда можно грезить о сплошных достоинствах? А сейчас, против обыкновения, ей хотелось видеть все. Впервые в жизни она не слышала музыки, впервые в жизни смотрела не на сцену, а в зрительный зал.

Зачем он соврал? Ведь с первого взгляда понятно, что его совершенно не волнует этюд Черни, который так удачно исполняет Ульяна Бойченко. И ребенок на сцене этого человека не умиляет. На лице скука и нетерпение. С трудом дожидается окончания номера, клеит фальшивую улыбку, медленно сводит ладони в неискренних аплодисментах. Может быть, ему душно – зал слишком маленький, воздух всегда спертый. Или стул неудобный. Да-да, сиденья твердые, спинки жесткие. Дина знает, что в такой ситуации тяжело сосредоточиться на прекрасном. Бывало, что она уходила с концерта расстроенная только потому, что откидной стул, на который с трудом удалось достать билет, оказывался чересчур неудобным. Музыка требует отрешения и единения с нею. А какое может быть отрешение, если там давит, а здесь трет. Или, может, у него другие проблемы? Приспичило человеку, а интеллигентность не позволяет встать и выйти из зала – неуважение все-таки к артисту. Тем более дети выступают, они особо чувствительны, ранимы и восприимчивы.

Этюд закончился, Дина встала, чтобы объявить следующий номер. Незнакомец продолжал сидеть на своем месте с самым скучающим видом. Было очевидно – ничто его не беспокоит. И желание одолевает лишь одно – услышать от Дины «Спасибо за внимание». С тем же выражением на лице он прослушал Чайковского и Гайдна, а к началу Вивальди уже спал, развалившись на неудобном стуле так, словно это было самое удобное и мягкое кресло в мире. Спал мужчина настолько крепко, что в перерывах между номерами всхрапывал на весь зал. Присутствующие посмеивались и обменивались друг с другом завистливыми взглядами. Вот бы и мне так. Но нет, сиди тут, слушай. Дине хотелось досрочно завершить концерт, но разве можно обидеть участников. Дети ведь готовились. Волнуются там за кулисами, ждут своего номера. Ни стыда ни совести у этих взрослых. Особенно у очкастого в костюме. Дуля ему, а не занятия с дочерью. Хам! Просто хам! Явиться на такое мероприятие и все испортить.

До конца собрания Дина больше в его сторону не смотрела, стараясь игнорировать громкое посапывание, доносящееся с пятого ряда. Она быстро решила все насущные вопросы: назначила ответственного по сбору денег на новогодние подарки, уговорила аж четверых родителей явиться на субботник и намекнула на то, что «школе очень не помешают благотворительные взносы». А что? Искусство искусством, а кушать хочется всегда.

Выйдя из зала, буквально помчалась в свой кабинет. Пальто в охапку и домой, не задерживаясь. Пусть знает, как врать и позорить. Попросила секретаря:

– Разбуди там особо внимательного.

– А я уже проснулся! – Бодрый такой голос и, главное, ничуть не смущенный. Ну и тип!

Дина даже презрительного взгляда в его сторону не бросила. Вот еще! Сказала, не оборачиваясь:

– Доброе утро! И всего хорошего. – Домой. Домой. Она уже открыла дверь на лестницу.

– Подождите! – Звучит как приказ. Повелительный окрик и никакой просьбы. – Мы же с вами не договорились! – Он тоже схватился за ручку двери.