Читать книгу "В сердце моем - Мелоди Томас"

– О!

Больше всего ей сейчас хотелось запустить в него камнем. Откуда он узнал, что она выйдет из леса именно здесь?

– Ты собираешься искупаться, Алекс? – спросил он, скучающе посмотрев на небо.

Зубы Александры выбивали дробь.

– Тебе известно, как меня зовут, мистер Донелли, – хмуро бросила она, проходя мимо него под крышу конюшни. – Это все из-за тебя. Я никогда тебе этого не прошу.

Все-таки жизнь чертовски несправедлива. Ну почему он оказался здесь именно сейчас? Что она сделала плохого, чтобы вся ее жизнь оказалась вывернута наизнанку?

Александра упала на колени, она задыхалась. «Черт, я вот-вот потеряю сознание». Ледяной ветер пробирал ее до костей.

Кристофер стянул перчатки для верховой езды и шагнул вперед:

– Повернись.

Александра попыталась встать:

– Я н-не могу...

– Послушай, – он мягко взял её за плечи и развернул, – все, что ты от меня прячешь, я уже видел и раньше. Или ты предпочитаешь упасть в обморок у меня на руках, чтобы мне пришлось раздевать тебя? Этот твой проклятый корсет слишком тугой.

Дрожа от холода, еле живая от слабости, Александра почувствовала, как его ловкие пальцы расстегивают пуговицы у нее на спине. Затем он быстро ослабил ей корсет. Наконец-то ей удалось вздохнуть полной грудью. «Как он легко управляется с женским платьем – здесь для него явно не существует тайн».

Глотая ртом холодный воздух, Александра явственно ощутила жаркий волнующий аромат тела Кристофера.

– В случае если ваш выдающийся ум не уловил этого, мадам, сообщаю, что я чертовски взбешен. – С этими словами он нежным, поглаживающим движением отвел волосы с ее шеи.

– Уж не м-меньше, чем я, м-мистер Донелли.

Конь, захрапев, нетерпеливо забил копытом, и Александра взглянула на него сквозь спутанные волосы. Цезарь нервно перебирал ногами, подняв изящную голову.

Не говоря ни слова, Кристофер укутал ее в свой плащ и, крепко взяв за плечи, развернул к себе. Ей пришлось притвориться, будто она не чувствует, как от него исходит запах чистоты и душистого мыла для бритья, в то время как от нее самой несет этой вонючей конюшней. Донелли запахнул на ней плащ и бросил озабоченный взгляд на ее бледное лицо.

– И сколько же ты прошла, прежде чем убедилась, что больше не можешь идти?

– Я п-прекрасно могла двигаться дальше.

Несмотря на слабые протесты Александры, Кристофер подвел ее к перевернутой бочке. Пышный кринолин не позволил ей удобно усесться и помешал оказать сопротивление, когда он опустился перед ней на колени. Александре оставалось лишь стоять и смотреть на черную шевелюру Кристофера, составлявшую разительный контраст с белоснежным воротничком рубашки, пока он изучал ее туфли.

– Может, скажешь, куда ты направлялась? – поинтересовался он.

Александра зарылась подбородком в теплую ткань плаща и неохотно пробурчала:

– Там недалеко есть трактир. Туда я и шла.

Кристофер поднял голову.

– И ты бы скорее попросила незнакомого человека отвезти тебя в Лондон, чем вернулась ко мне?

На этот раз Александра была вынуждена признать, что в ее план вкрались кое-какие просчеты.

– Тебе следовало вернуться в дом, Алекс. Мой кучер отвез бы тебя, куда бы ты только пожелала.

Плащ согрел Александру, и она перестала дрожать. К тому же ей достало здравого смысла согласиться, что Кристофер был прав, ослабив ей корсет, хотя никогда в жизни она бы не призналась в этом вслух.

– Знай я заранее, что мне придется сегодня гулять по сельской местности, я бы оделась соответственно, – сказала она. – Небольшой моцион еще никого не убивал.

– Ого! – восхищенно воскликнул Кристофер, поднимаясь и направляясь к деннику. Лошадь громко фыркнула, и он успокаивающе похлопал ее по крупу, выводя из стойла, а затем, смерив взглядом Александру, недоверчиво улыбнулся. – Я ожидал увидеть тебя на дороге в трех милях отсюда в глубоком обмороке. Ты меня просто поразила.

Александра презрительно прищурилась и вдруг почувствовала, что не испытывает настоящей злости. В конце концов, Кристофер здесь, и она, слава Богу, согрелась. Что могло произойти, не появись он здесь вовремя со своим плащом, трудно сказать.

– А как ты узнал, где меня искать?

Донелли повел жеребца к выходу из конюшни. Снаружи дождь барабанил по земле, а воздух пах мокрым сеном.

– Эта земля принадлежит мне, – объяснил Кристофер, – так что у меня есть определенное преимущество. Я просто поехал вперед, в сторону ближайшего места, где по логике вещей ты должна была бы остановиться отдохнуть.

– Так все это принадлежит тебе? – Александра оттолкнула бочку и встала рядом с хозяином конюшни.

Кристофер был одет в темно-серый шерстяной жилет и черные брюки, заправленные в сапоги. Сейчас, стоя перед Александрой, этот умудренный жизненным опытом и уверенный в себе человек казался очень уязвимым и был похож на маленького мальчика, которому неожиданно вручили редкостный и хрупкий дар. В выражении его лица невозможно было ошибиться – Кристофера переполняла любовь к земле.

– Не так плохо для простого ирландского парня, – помедлив, сказал он.

Александра почувствовала, как ее окатило волной нежности. Тот молодой человек, которого она когда-то знала, давно вырос. Но невзирая на то, что произошло между ними, несмотря на весь свой гнев, она гордилась им. Ей было приятно, что он сумел добиться столь многого.

– Это прекрасно, – тихо произнесла она.

Кристофер не ответил. Тишину нарушал лишь шум дождя, и, возможно, поэтому теперь он смотрел на Александру другими глазами, как будто между ними установилось хрупкое доверие и она имела право заглянуть в ту часть его души, которая была закрыта для всех.

Отступив на шаг, Кристофер поднял голову: с крыши конюшни лились потоки воды.

– Мне бы следовало проводить здесь больше времени, но не получается. У меня есть имение в Карлайле, оно больше подходит для воспитания детей. В Лондоне слишком много политики.

– Так у тебя есть дети?

Вопрос прозвучал бестактно, если не грубо, и Кристофер не сразу ответил. Погладив коня по длинной изящной шее, он что-то прошептал ему, пытаясь успокоить.

– По крайней мере никто не говорил мне об этом, – наконец произнес он.

Александра нахмурилась, наблюдая за плавными движениями его рук, скользящих по гладкой коже лошади. Конечно, трудно было ожидать, что все эти годы Кристофер провел в монашеском воздержании, но одна мысль о том, что он мог оказаться в постели с другой женщиной, причиняла ей такую боль, как будто в тело ее вонзили нож.