Читать книгу "За мертвой чертой - Александр Кучаев"

Глава девятая. И первые угрозы

Всю предвыборную кампанию Виктора Алексеевича и до конца его службы я почти неотлучно находился при нём, выполняя обязанности и охранника, и, в какой-то степени, помощника.

Именно охранника, потому что дон Кристобаль много чему меня научил: и боевым единоборствам, и отличной стрельбе из пистолета, и метанию ножа, и оценке возможных действий неприятеля – уже существующего и потенциального. Я научился укладывать соперника на лопатки одним движением руки, не соприкасаясь с ним – на такое способны лишь единицы даже среди лучших российских рукопашников. Да что движением – я мог остановить человека одним лишь взглядом и заставить его опуститься на колени. Я научился читать мысли людей и чувствовать опасность на расстоянии.

Дон Кристобаль каким-то образом просветил мой мозг, заставил его работать по-другому и наделил многочисленными свойствами, недоступными мозгу обычного человека.

Испанец тоже не оставался без дела, но он не афишировал своё присутствие, не лез на первый план, а как бы только кружил вокруг да около, обеспечивая успех Черноусова.

В первый же день работы новый мэр выступил по телевидению.

– Слушайте, народ Ольмаполя, – сказал он, в частности, обращаясь к согражданам. – Я не начальник над вами, а лишь управляющий, нанятый посредством выборов. Вы, в целом, моё начальство, а я только ваш подчиненный. Вы наняли меня, чтобы я выполнял ваши пожелания и требования, направленные на улучшение условий проживания, укрепление здоровья, повышение благосостояния всех и каждого.

Каждую неделю я буду отчитываться перед вами, куда и на что потрачен каждый рубль из городского бюджета. Денег сегодня в этом бюджете кот наплакал, и чтобы хоть сколько-то пополнить его, я отказываюсь от зарплаты, которая была у моего предшественника, и оставляю себе среднюю ольмапольскую. Очень хотелось бы, чтобы настоящему примеру последовали все мои заместители и помощники.

– Болван, – прошептал смотревший передачу начальник полиции.

– Ну ты себе рога обломаешь, – сказал бывший мэр Федотов, – и мы тебе в этом поможем.

– Круто, круто берёт борзописец, – в свою очередь проговорил начальник налоговой инспекции Рябишкин, – как бы на повороте не завалился в кювет.

Помимо зарплаты и нескольких коммерческих предприятий, главный мытарь много чего ещё имел; перечислять – не хватило бы и целой страницы. Даже сын его, Эдик Рябишкин, двадцатилетний обалдуй, напрасно прожигавший жизнь, и тот числился на трёх работах в подотчётных налоговикам предпринимательских структурах. И имел с этого навар, которого вполне хватало на девочек, рестораны, клубы, плавательные бассейны для избранных и т. д., и т. п. Но сыновний приварок – это, конечно, был так, семечки, сущий пустяк.

– Идиот, что он делает, – мысленно произнёс председатель городского суда, – кого он пытается изобразить?

Прокурор ничего не говорил; он лишь хмурился, поглядывая на телеэкран, и потягивал из бокала любимый коньячок.

А новый мэр и вправду отказался от большой зарплаты. Ездил на работу и обратно домой, на улицу Амбарную, на маршрутном такси, служебную же машину использовал только для деловых поездок. Ходил всё в том же простеньком пиджачке, который на нём видели в избирательную кампанию, и без галстука – на новую одежду у него ещё долго не было денег. В обеденное время питался не в столовой, размещённой в полуподвале под зданием мэрии, а в комнате за своим кабинетом. Чаще всего на столе у него был сладкий чай с чёрным хлебом, реже – варёный картофель с солёным огурцом и той же ржаной горбушкой, ещё реже – картофель, хлеб и свиное сало собственного посола. В общем, то, на что хватало денег у большинства населения города.

Делать нечего – глядя на него, урезали себе зарплату и замы мэра. Но знаю точно, что они получали во сто крат больше с вотчин, которые курировали.

Впрочем, всех их Черноусов уволил спустя две-три недели после своего вступления в должность. А на их место назначил грамотных специалистов – рядовых чиновников из аппарата городской администрации, ещё не испорченных повседневной жизнью, и сколько-то человек из преподавательского корпуса, а также из предпринимательского сословия.

В числе последних был и Тимошин Пётр Андреевич, владелец «Мясного подворья». Завод его считался предприятием средней руки и специализировался на изготовлении колбас, свиных рулетов, разных копчёностей и других мясных изделий. Кажется, я уже упоминал об этом.

Так вот, этот мясоруб и стал замом по экономическому и промышленному развитию. Человек глубоко верующий, а потому честный, Тимошин платил своим работникам одну из самых высоких, по местным меркам, зарплат, и продукция его всегда отличалась хорошим качеством, без каких-либо вредных примесей. Это его дочь выкрикнула тогда на знаменитом цирковом представлении: «Товарищи, опомнитесь!» В тот вечер они с братом были в числе немногих, кто не посрамил ни себя, ни свой род.

«Мясным подворьем» стал заниматься сын Тимошина – Леонид, скромный молодой человек, весьма сведущий в изготовлении конечных мясных продуктов и тоже набожный.

Пётр же Андреевич полностью отошёл от бизнеса.

Есть, есть всё-таки на Руси честные. благородные люди, только затолкала их предыдущая власть на самое дно и в подполье общественной жизни!

Зам по экономике и промышленности тоже не раз выступал на телевидении.

– В конечном счёте, самое главное – это наивысшая производительность труда, – говорил он, приводя слова одного из классиков научного коммунизма. – Если смотреть шире, самое главное – это наиболее эффективная экономика. Есть она у нас? Нет, тут у нас и конь не валялся. Потому наша задача – такую экономику создать!

В отличие от предшественников, Тимошин не брал взятки, а весь круг вопросов пытался решать, только исходя из целесообразности принимаемых решений.

Постепенно какое-то шевеление в курируемой им сфере началось, но тяжело шло у него, со скрипом. Многим он мешал проворачивать делишки, не предназначенные для посторонних глаз. На него стали оказывать давление, посыпались угрозы. Как это делается, хорошо известно из центральных СМИ.

Однажды Тимошину позвонили и сказали, что если он не оставит свой пост, то у его детей появятся серьёзные проблемы со здоровьем. Мне было известно, что именно из-за подобной угрозы в своё время вынужден был закрыть филиал самарской товарно-сырьевой биржи в Ольмаполе его директор Егоров, сыновей которого вообще грозились сжечь.

Зам по промышленности немедленно уведомил своего начальника. Черноусов проинформировал меня, а я, продолжая цепочку, – дона Кристобаля.

– Я это предвидел, – сказал испанец. – Передайте мэру, пусть Пётр Андреевич ни о чём не беспокоится и продолжает работу в том же режиме. Безопасность Зинаиды и Леонида я гарантирую – на сто пять процентов.

Обратившись же ко мне, сказал:

– Нанесём упреждающий удар. И вы, кабальеро, мне в этом поможете.