Читать книгу "За мертвой чертой - Александр Кучаев"

– Федотов ссылается на то, что у нас нет ни нефти, ни газа, ни других природных богатств, – говорил он, опровергая аргументы основного противника. – Всего этого, кроме железной руды, нет и в Люксембурге, европейском государстве, равного нашему Ольмапольскому району по площади. Но если Люксембург – высокоразвитая постиндустриальная держава с высоким же уровнем жизни, то Ольмаполь – нищий заброшенный край. Сравнений можно найти полно. Много ли природных ресурсов, скажем, у той же Японии, подверженной природным катаклизмам, или Финляндии? Не больше, чем у нас, между тем обе эти страны тоже процветают! А мы десятилетиями то топчемся на месте, то идём ко дну. Значит, дело не только в наличии или отсутствии полезных ископаемых, но и в желании и умении властей строить общественные и экономические отношения.

Газеты и телевидение поливали Черноусова грязью со всех углов и точек зрения, какие только можно было придумать. Припомнили даже амурную историю, приключившуюся незадолго перед тем, как его искалечили.

В ту пору, по слухам, он потерял голову из-за Генриетты Леопольдовны, жены своего бывшего газетного шефа, некоего Воробьёва. И она, вроде бы, воспылала к нему страстью и пренебрегла мужем ради большой любви. Но когда Виктор Алексеевич оказался в инвалидной коляске, женщина будто бы взвесила всё за и против и вернулась к законному супругу. Сразу после этого Воробьёвы уехали куда-то на сторону.

И вот этот пронафталиненный отрывок из жизни претендента на мэрское кресло вытащили на свет божий.

Журналиста в призме давнишнего любовного скандала стали подавать исключительно как аморального типа, для которого не существует ничего святого, а на первом плане только удовлетворение сладострастия.

На самом же деле отношения Черноусова и мадам Воробьёвой были куда запутанней.

Кроме всего прочего, в те времена, равно как и теперь, действовали сильные подводные течения, линии которых, в частности, сводились к поиску компромата на независимого журналиста с тем, чтобы выдавить его из города.

Каждый шаг Виктора Алексеевича тщательно отслеживался. Не успел он перемигнуться с Генриеттой Леопольдовной, как с ней тут же побеседовали заинтересованные лица и за весьма внушительную сумму предложили завязать интрижку с корреспондентом. И без лишних слов вручили половинный аванс.

Мучившаяся от безделья и склонная к авантюрам, Воробьёва дала согласие и пустилась во все тяжкие. Однако в разгар отношений с Виктором Алексеевичем, узнав его как незаурядного свободомыслящего человека, отличающегося от остальной серой массы, она воспылала к нему неистовой неугасающей страстью и как-то раз вслед за мгновениями близости рассказала о подоплеке происходящего.

В ответ Черноусов только посмеялся и сказал:

– Забудь о нечистых деньгах и подонках, которые тебе их дали. Пусть сгинет всё прежнее!.. Нам ведь хорошо друг с другом и это – главное.

– Ах, Витя! – воскликнула женщина, обрадованная такому лёгкому отношению любовника к чёрному делу. – За один лишь час, проведённый с тобой, я готова отдать половину жизни! Ты пробуждаешь во мне только чистые чувства и помыслы; только познакомившись с тобой, я поняла, для чего стоит жить. А там, откуда я пришла, один примитивизм, бесконечное накопление и подгребание под себя. О господи, ну хоть бы краешек светлой мысли был у кого!.. Витя, миленький, давай уедем отсюда!

– Нет, Генри, уезжать рано, прежде мне надо вытащить на суд людской ещё одно дельце, показать, кто есть кто и откуда протянулись щупальца спрута.

Речь шла об афере, связанной с захватом Федотовым и его людьми машиностроительного завода.

– Черноусов, ты погубишь себя!

– Может быть. В любом случае в том помойном обществе, которое они учреждают, я жить не хочу. И всячески этому буду препятствовать.

– Ах, дурачок, ты не представляешь, как мне хорошо с тобой! Одно беда – сердце кровоточит, чует оно, кончится скоро всё не очень ладно.

Такая получилась у них любовь. Тогда, несколько лет назад, история эта получила широкую огласку, причём людская молва, в противовес газетам и телевидению, рисовала её только в романтическом свете. В итоге, обмарать Черноусова совершенно не удалось. Наоборот он виделся этаким возвышенным джентльменом, особенно в глазах большинства женщин.

Когда Воробьёвы уехали, в народе стали поговаривать, что их принудили покинуть город, пригрозив чем-то Генриетте. О том, что случилось с самим Виктором Алексеевичем, я уже рассказывал.

…Теперь эту историю снова пустили в ход, и опять ничего не вышло. И по другим позициям сказать слишком много про Черноусова информационные средства тоже никак не могли – журналист ничего не украл и был гол как сокол.

Поэтому постепенно акцент был смещён на то, что будто бы он по-прежнему в значительной степени невменяем, и довольно прозрачно стали намекать на дебилизм, олигофрению. Дескать, самовыдвиженец не в состоянии ни как следует, грамотно изложить свои мысли, ни тем более материально и финансово обеспечить себя лично, не говоря уже про город. Короче, по словам оппонентов, получалось, будто перед избирателями не кандидат в мэры, а Иванушка-дурачок.

Дней за десять до выборов состоялись теледебаты с участием нашего журналиста и действующего градоначальника.

Федотов подул в прежнюю дуду и начал упрекать оппонента в непрофессионализме и неспособности ввиду этого создать условия для нормальной жизнедеятельности города. А Черноусов в ответ привёл внушительные цифры на счетах градоначальника в отечественных и зарубежных банках – цифры в полном объёме обеспечил всё тот же дон Кристобаль – и попросил объяснить их происхождение.

Федотов только глаза выкатил и ничего вразумительного сказать не мог. Тогда о происхождении огромных денежных средств начал рассказывать его соперник – во всех подробностях.

Короче, баталия была ещё та.

Прежде уже долгие годы на избирательные участки приходила едва ли десятая часть электората, и члены избиркомов вынуждены были пачками вбрасывать в урны необходимое количество бюллетеней, чтобы создать хотя бы видимость активности населения и обеспечить прохождение намеченных кандидатур.

Появление же Черноусова в избирательной кампании придало привкус настоящей борьбы за голоса, у горожан пробудился интерес к выборам, они поняли, что могут сами решать свою судьбу и чуть ли ни стопроцентно явились на участки для голосования. Мало того, стихийно образовались инициативные группы, контролировавшие подсчёт голосов во избежание фальсификации. Но при такой явке и фальсифицировать было непросто.

И вот исход: за Виктора Алексеевича Черноусова проголосовало более девяноста процентов.

Улицы ликовали. Незнакомые люди обнимались друг с другом и кричали здравицы. У многих пробудилась надежда на радикальные перемены к лучшему.

Федотов и его команда растерялись. Несколько дней они не знали, какие действия предпринять. Тянул время и губернатор области.

– Посмотрим, на что способен Черноусов, – сказал он только спустя неделю после выборов. – В любом случае он у нас в руках. Финансы в Ольмаполь поступают через областной центр. Если новоиспечённый мэр вздумает рыпаться, мы быстро перекроем ему кислород. Может быть, и неплохо, что избрали именно такого. Когда дела у него посыплются, все увидят, насколько ущербно отдавать предпочтение человеку, оппонирующему партии власти. И впредь будут вести себя благоразумней.