Читать книгу "Самая прекрасная земля на свете - Грейс Макклин"

— По-моему, Нил Льюис — чистый секс на палочке.

Смотрела она при этом на меня.

Кто-то сказал, обращаясь к Джемме:

— Как жизнь, кукла?

И я почувствовала, как по телу прошла волна жара. За спиной у Джеммы стоял Нил. Он сказал:

— Привет, психическая. Чего нового в дурдоме?

Я смотрела в книгу. «Ты — Орудие Господа, — сказала я себе. — Бояться нечего».

Джемма вытянулась на стуле и сказала:

— Джудит, твой папаша совсем ку-ку. Я тут видела, как он стучится в чужие дома.

Я ответила:

— Скоро конец света. Мы должны рассказать об этом другим.

Джемма сказала:

— Ты тоже ку-ку. — Потом повернулась к Нилу. — Ее папенька приперся к нам и спросил у моей мамы, думает ли она, что Бог сделает что-нибудь со всякой фигней, которая творится в мире.

— К нам он тоже заходил, и папа послал его на три буквы, — сказала Кери. — Он был в шляпе. Он вечно носит эту шляпу. — Она вдруг засмеялась. — Ну и вонючая она, наверное!

Нил сказал:

— Если он припрется и к нам, мой папа его уроет.

Я покрепче вцепилась в ручку. Сказала:

— Мы не можем молчать. Нужно предупредить всех.

— Вот тоска, — сказала Джемма. — Опять она завела.

А потом все произошло очень быстро. Нил оттянул мне голову назад и сунул мне что-то в рот. Что-то угловатое. Сунул очень далеко, и я испугалась, что задохнусь. Потом он схватил меня за руки.

Джемма, Рианна и Кери расхохотались. Меня бросило в жар. Я хотела закрыть лицо на крепкий замок, но не получилось, а они все смеялись. Потом кто-то вбежал и крикнул: «Идет!» Нил стукнул меня по затылку и поскакал на свое место.

Я вытащила эту штуковину изо рта. Оказалось — бумажка. На столе она превратилась в бесформенный мокрый ком. Я сбросила ее в ящик и склонилась над учебником.

— Ну как, спокойно себя вели? — спросил мистер Дэвис. Открыл ящик стола, закрыл снова. Голос его звучал громче. Он сказал: — Проверим, что получилось.

Но я не могла думать, что получилось. Что-то ползло по рукам в кончики пальцев, поднималось по шее к волосам. В голове опять сделалось жарко и тесно, как в день снегопада, комната слегка задрожала. Перед глазами поплыли пятна.

Я так и не поняла — разозлилась я или испугалась; если разозлилась, то — впервые в жизни.

Вторник

Придя вечером домой, я сделала себе бутерброд и полила горчичные зернышки. Подумала — может, им мало света, передвинула их на другой подоконник, разрыхлила землю. Потом пошла наверх и села на пол перед Красой Земель.

Я подумала, не сделать ли куклу Нила и не навтыкать ли в нее булавок, но вместо этого сделала пирогу со множеством весел и шестерых человечков — у каждого в нос воткнута кость. Мне хотелось, чтобы они выглядели довольными, а получились они почему-то свирепыми.

Во вторник Нил открыл рот и закатил глаза в мою сторону. Натягивал щеку языком и двигал им вверх-вниз. Кидался бумажными шариками, они отскакивали от моей головы.

Я подумала о градинах и как огненные шары покатятся по улицам. Подумала о молниях и землетрясениях. Представила, как кричат люди, рушатся здания, текут реки лавы. Потом услышала голос: «Эй! Земля вызывает Джудит!»

— Так, — сказал мистер Дэвис, когда я подняла глаза. — Раз уж ты снова с нами…

Нил выпятил губу, и глаза его улыбнулись.

В одиннадцать я подошла к столу, чтобы мистер Дэвис проверил мою работу. Я смотрела, как в ноздре у него вышагивает целая армия черных волосков, вдыхала резкий запах табака и ждала. Он вернул мне тетрадку и сказал, обращаясь к остальным:

— Вот, полюбуйтесь, кое-кто, между прочим, уже закончил.

Я шла обратно, и Нил провожал меня взглядом.

Потом и остальные потянулись с тетрадками к столу. В половине двенадцатого мистер Дэвис сказал:

— Вы, трое на заднем ряду, — весь класс ждет только вас.

Тогда Нил, Ли и Гарет тоже встали и зашаркали с тетрадками к столу и выстроились в понурую очередь.

Нил стоял совсем рядом с нашим столом. Я слышала, как шуршит его спортивная куртка, как шелковисто шелестят нейлоновые штаны, вдыхала противный запах его кожи. Джемма улыбалась — я не могла понять почему. Через минуту раздался звук, будто протрубили в крошечный горн, и что-то упало мне на руку. Я посмотрела — абсолютно круглая козявка, бледно-зеленая, обведенная красным. Видимо, она точно умещалась у Нила в ноздре.

Джемма спросила:

— Что это?

Кери сказала:

— Фу!

Рианна сказала:

— Гадость какая!

В голове сделалось жарко. Я поискала глазами, чем бы ее убрать, но ничего не нашла, поэтому провела рукой по нижней части стула, склонилась над учебником и начала очень-очень быстро писать — правда, не помню что.

Мистер Дэвис досмотрел работу Гарета и перешел к тетрадке Ли. Очередь двинулась. Нил остался на том же месте. Потом я почувствовала что-то в волосах.

— Мамочки! — сказала Джемма. — Джудит, что у тебя на голове?

Я подняла руку, на пальцах осталась какая-то зеленая жижа.

Голова закружилась. Я попыталась вырвать из тетрадки страницу, но руки дрожали, и я порвала всю тетрадку.

Нил сказал:

— А Джудит разорвала тетрадку, сэр.

Мистер Дэвис поднял голову:

— Джудит, ты разорвала тетрадку?

Нил сделал рукой рубящее движение.

— Я случайно, — сказала я.

— Она врет, сэр, — сказал Нил. — Она нарочно.

— Помолчи, Нил, — сказал мистер Дэвис.

— Она правда нарочно, — сказала Джемма. — Я видела.

Мистер Дэвис нахмурился.

— Джудит, ты меня удивляешь. Нельзя так обращаться со школьными принадлежностями.

И он вернулся к тетрадке Ли.

В голове уже сделалось совсем жарко. Через минуту я попыталась вытереть сопли, но бумага их только размазала. Джемма сказала:

— Сэр, я не хочу сидеть рядом с Джудит.

Мистер Дэвис спросил:

— Что такое творится за вашей партой?

Рианна сказала:

— Джудит нужен носовой платок, сэр.

Мистер Дэвис сказал:

— Джудит, если тебе нужен носовой платок, сходи в туалет и возьми салфетку. Я думал, ты это сообразишь и без моей помощи.

Я не двинулась с места, тогда он сказал:

— Ну, иди же!