Читать книгу "Логика прыжка через смерть - Сергей Герасимов"

Тот изобретатель жил в домике, огражденном высокой бетонной стеной. Все подходы к домику просматривались и контролировались. Под домиком – двухэтажный бункер, причем самый нижний этаж глубоко вкопан и сдвинут в сторону. Это и лаборатория и бомбоубежище. В домике не принимали гостей; Арей был единственным исключением. Надо бы наведаться туда и посмотреть, чего там гений наизобретал за три года. Но не это главное.

Но сначала в лабораторию, – думал Коре, – туда, где мог сохраниться тайник с документами. Потом домой. Если там меня не ждут, то я идиот.

Улицы города в семь утра были привычно пусты; мигалки светофоров просвечивались до самого центра. Утро казалось слишком теплым, потому что не было ветра и воздух имел привкус стоячей воды. У подъезда помпезного здания странно одетый человек рекламировал странную видеосистему, которую называл «следилкой». Одежда его состояла из красной рубахи, застегнутой сбоку, и синих штанов, заправленных в резиновые сапоги. Время от времени пробегали мелкие дети, все в одинакой неудобной форме – и мальчики, и девочки. Каждый мальчик нес заостренную палку. На фуражках инициалы «К. О.» Наверное, здесь нет ускоренного образования и детям приходится учиться по многу лет.

К половине восьмого он подошел к тому месту, где раньше стоял лабораторный корпус.

На месте лабораторий была пустая заасфальтированная площадка, огражденная ржавой железной сеткой. В сетке виднелись дыры, видимо проделанные неутомимыми детьми. В форме или без нее дети всегда одинаковы. Огражденный асфальт был разрисован мелками и осколками кирпича. Куча битого кирпича лежала здесь же.

Соседний дом (тот, в котором раньше была заводская столовая) сейчас просвечивался насквозь, стоял с выбитыми оконными рамами. Сквозь провалы были видны полуразрушенные перегородки внутри. На перегородках написаны стандартные слова. Еще одно доказательство тому, что люди не меняются – какие бы гены они ни имели.

Из ближнего дома (свежеоблеплен серым цементом, довольно аккуратно) вышла широкая женщина с лицом в повелительном наклонении, довольно стандартным лицом – наверняка директор школы, столовой или мелкой канцелярии. Лицо смахивало на бульдожье. В отличие от настоящих собачих подобные человеческие лица прекрасно умеют улыбаться – при встрече с начальством, например. Коре поднял кусок кирпича и стал царапать стену.

Пауза.

– Молодой человек!

Он не ответил.

– Молодой человек, я к вам обращаюсь!

Он не ответил снова.

– Я кажется с вами говорю или нет! – голос уже достоточно приблизился, окреп и налился гневными соками.

Коре обернулся.

– Что?

– Вы почему портите стену?

– А почему вы спрашиваете?

– Я попрошу ваши документы или я сейчас вызову патруль.

– А я попрошу ваши, – сказал Коре, – я не обязан предъявлять документы кому попало.

– Я не беру документы на улицу чтобы каждому показывать.

– Я тоже, – сказал Коре, – но, если я вас интересую, то пожалуйста – я из архитектурного управления. Мы сейчас рассматриваем несколько проектов строительства. Вот здесь (он показал рукой на асфальтовую площадку), здесь будет построен институтский лабораторный корпус.

– Его ведь только что снесли! – удивилась женщина.

– Не только что, а три года назад, – наугад сказал Коре.

– Нет, я точно помню, в позапрошлом. Неожиданно приехали и снесли. А что будет с нашими домами?

– Ничего. Мы только застраиваем площадку.

– А как же канализация?

– Знаете что? – спросил Коре. – Я просто не понимаю, почему вы об этом спрашиваете. По Хановскому переулку было тоже самое, жители настояли и теперь у них все в порядке. Настойчивее надо быть. Но я вам этого не говорил.

– Спасибо, – улыбнулась женщина.

– Пожалуйста.

– Может быть, зайдем и поговорим?

– В следующий раз обязательно.

Итак, корпус снесли в позапрошлом. Еще одна нить оборвалась.

20

У него была небольшая квартира в городе.

По дороге туда он встретил знакомую кошмарную женщину, торговавшую пластиковыми шоколадками. Этот фрагмент памяти прекрасно сохранился: он идет в лабораторию, останавливается, замечает гения чистого уродства в подворотне и подходит из любопытства. Гений торгует пластиковым шоколадом, но продать одну пачку отказывается. Бесполезный клочок чужого прошлого. В этот раз она стояла просто посреди дороги.

Ее физиономия была настолько знакома, что Коре захотелось поздороваться.

Женщина низкая, квадратная, в белых шнурованных сапогах выше колен, над сапогами алые шаровары, над шароварами черная кожаная юбка, над юбкой куртка, с разноцветными рукавами, над курткой огромный красный шарф, на лице губы темно-кирпичного цвета, искустственные волосы выжжены бледной краской. В левой руке женщина держала зонтик с концентрическими кругами четырех цветов, а в правой пачку из четырех шоколадин. Лет пятьдесят пять или чуть старше.

Физиономия предельно отвратительна.

– Здрасте.

– Слава Христу.

– Вы продаете шоколад?

– Очень дешево.

Коре протянул деньги.

– Я продаю только всю пачку сразу.

– И что, уже много купили?

– Ни одной.

– Тогда продавайте по одной штуке.

– По одной штуке я продавать не буду.

– Вы меня не помните? Мы с вами встречались.

Кошмарная женщина сфокусировала взгляд на отдельном представителе человеческого рода.

– Арчик, ты! Тебя уже выпустили?

– Извините, – сказал Коре, – мы оба обознанись. Я возьму у вас пачку.

Кошмарная женщина попробовала недодать копейку сдачи и действительно недодала.

Он медленно шел к дому и обдумывал то, что сумел разузнать за утро. Потом пошел быстрее – когда идешь медленно, твоя мысль цепляется за окружающие предметы, отвлекаясь. Итак, они снесли лабораторию. Как бы я поступил на их месте? Я бы уничтожил все те места, которые могут дать разгадку, но оставил бы одно. В том месте я бы оставил группу наблюдателей и поручил бы им ожидать меня. Очень логично. Достаточно найти это место и проверить. Оно должно быть где-то рядом. Мой городской дом – почему бы и нет? Прошло уже три года – они не будут достаточно внимательны. Они не будут внимательны лишь в том случае, если не знают, что я уже пришел. Но если бы знали, то взяли бы меня еще вчера.

Он подошел к своему дому по противоположной стороне улицы. Пятиэтажные дома стояли, покрашенные в белое с коричневым, похожие на спичечные коробки. Раньше пустоту между домами заполняли сухие деревья, но теперь от деревьев остались лишь пеньки, раскрашенные в черно-белую зебру – для удовольствия детей старались.