Читать книгу "Все оттенки черного - Вадим Панов"

«Кот? Звездочка…»

— Конечно.

— Значит, я правильно поняла, надо делать вот так? — Анна надавила на рычаг, синяя майка скользнула по полной груди, и Куприянов увидел черную-татуированную ящерицу и краешек темного соска.

Он задрожал.

— Да, Анна, вы все делаете правильно.

Девушка улыбнулась и сделала несколько повторов. Ящерица соблазнительно извивалась на правой груди. Константин был не в силах оторвать взгляд от дразнящего упругого тела. Он снова откашлялся.

— Анна, скажите, это вас я…

— А для чего вот это устройство?

Она быстро — но с какой грацией! — перешла к следующему тренажеру.

— Здесь работают мышцы груди, — машинально ответил Куприянов.

— О, мне это нужно! — Анна игриво улыбнулась и опустилась на сиденье. — Вы сделаете, чтобы он работал?

— Да, да. — Константин присел на корточки, установил вес и поднял голову. Прямо перед его глазами были самые восхитительные женские бедра, какие он видел в своей жизни. Сильные, красивые, чуть раздвинутые. Запах мускуса туманил. Совершенно потерявший голову Куприянов прикоснулся губами к бедру девушки, погладил смуглую бархатистую кожу, поднял глаза и встретился взглядом с чарующими черными звездами.

Анна с улыбкой смотрела на него.

— Ты прекрасна!

Он встал перед ней на колени. Девушка поставила ноги ему на бедра, и ее рука скользнула по волосам Куприянова. Он гладил ее стройные ноги, утопая в сияющих черных глазах. Полоска голубой ткани, прячущаяся под синей майкой, окончательно возбудила его. Так же, как грудь, выглядывающая из выреза.

— Ты королева Луны!

Она поднялась, отошла. Он тоже вскочил на ноги, приблизился к девушке сзади, обнял за талию, с восторгом ощущая молодое упругое тело.

«Ей нравится, когда на нее смотрят!»

— Я хочу смотреть на тебя вечно!

Ему хотелось почувствовать сладость манящих губ Анны. Ему хотелось любви. Сейчас. Немедленно! Он дрожал от возбуждения.

— Мы не одни.

Она ловко и грациозно освободилась из объятий. Он даже не понял, как это произошло. Дверь открылась, Куприянов недовольно обернулся, в зал вошел плечистый инструктор.

— Константин Федорович, как дела у вас?

— Гера, черт, немедленно уходи!

— Что? — инструктор ошарашенно посмотрел на Куприянова.

— Гера, я объясню потом. — Константин обернулся — Анны не было! — Где она?

— Кто?

— Черт! Дьявол! — Куприянов разъяренно оглядывал пустой зал. — Гера, где она?

— Кто?

Только слабый аромат мускуса.

«Мы еще увидимся…»

Константин оттолкнул оторопевшего инструктора и выскочил из зала.

Леночка

Сегодня была среда, а это значит, что Куприянов будет в тренажерном зале. Леночка никогда не позволяла себе пользоваться отлучкой шефа и приходить на работу позже, чем обычно. Никогда, но не сегодня.

Встреча со страшным стариком в черных очках перепугала ее до смерти. Девушка не спала до трех часов ночи, рыдая в подушку и вздрагивая от каждого звука, который доносился в окно ее спальни. Но и забывшись тяжелым, свинцовым сном, она продолжала беспокойно ворочаться, вскрикивать и даже плакать, заставляя родителей в соседней комнате напряженно прислушиваться. Она не сказала им, что произошло, ограничившись коротким: «неприятности на работе». И эта мрачная немногословность обычно разговорчивой и дружелюбной дочери отбила у них всякую охоту выспрашивать подробности.

Леночка проснулась в девять утра. Угрюмо поздоровалась с матерью — Галина Семеновна вышла на пенсию год назад и целыми днями занималась домашним хозяйством, — заварила себе кофе и уселась у кухонного окна, невидяще глядя на просыпающийся двор.

— Доченька, может, скажешь, что случилось? — Галина Семеновна робко подошла к Леночке. — Ты ужасно бледная.

— Все в порядке, мама. — Леночка отхлебнула кофе. — Все в порядке.

— Ты… — Галина Семеновна подбирала слова. — Ты сказала, что у тебя неприятности на работе. Тебя увольняют?

«Вы должны уволиться из фирмы Куприянова, Елена Викторовна. Завтра вы отправите с курьером заявление об уходе по собственному желанию и не выйдете на работу».

— Нет, меня не увольняют.

— Значит, ты пойдешь сегодня на работу?

«Я не даю вам времени на размышление и не собираюсь ничего объяснять. Завтра я жду выполнения своих требований».

«Мерзавец! — Безжизненный образ старика всплыл в памяти, и бледные губы Леночки задрожали. — Почему он привязался ко мне? Кто он?»

— Ты меня слышишь?

«Завтра вы отправите с курьером заявление об уходе по собственному желанию и не выйдете на работу».

Он хочет, чтобы я исчезла из фирмы.

— Ты что-то сказала?

— Я? — Леночка удивленно поняла, что прошептала последнюю фразу. — Нет, мама, это я так.

— Так ты идешь на работу?

Может, это конкуренты? Хотят подставить в компанию своего шпиона, вот и пытаются сломать меня? Ведь я ближайший помощник Куприянова, я знаю о бизнесе столько…

«А самое главное — вам придется распрощаться с теми планами, которыми вы делились с вашей подругой в кафе. Забудьте о Куприянове».

А чем я делилась с Таней? Ляпнула что-то насчет замужества! Она еще спросила, не о Куприянове ли идет речь! Так вот в чем дело! Голубые глаза Леночки похолодели, превратившись в зловещие льдинки. Вполне возможно, что старик — частный детектив. Его наняла жена или… Об этом думать не хотелось, но Леночка уже взяла себя в руки и спокойно перебирала все варианты. Или его нанял сам Куприянов, испугавшись, что наша связь зашла слишком далеко. Хочет избавиться от меня.

Девушка улыбнулась. У Галины Семеновны, не спускавшей глаз с дочери, чуть отлегло от сердца.

Надо понять, кто нанял старика: конкуренты, жена или сам Костик. Если конкуренты, то все просто замечательно: угроза моей жизни еще теснее приблизит ко мне Куприянова. На щеках Леночки снова заиграл румянец, она оживала на глазах. Если жена? Грустно, что она так рано пронюхала о нашей связи, но надо выбрать такую линию поведения, чтобы Костик оценил всю низость ее поступка. Это поможет ему выбрать меня…

«Мадам Куприянова!»

А если это сам Константин нанял старика? Леночка снова отхлебнула кофе. Самый грустный вариант.

Она прекрасно изучила шефа и знала, что если он принял какое-то решение, то будет добиваться его выполнения, чего бы это ни стоило. Куприянов всегда скрупулезно взвешивал свои поступки.