Читать книгу "Мыши профессора Цаплина - Дмитрий Стрешнев"

— Вы хотите спросить: верю ли я, что это был действительно несчастный случай? — догадался Комов.

— Просто хочу услышать, что вы скажете.

— Хорошо. Есть у вас здесь что-нибудь, чего вам не жалко?

— Берите, что хотите, — разрешил Смагин.

Комов обежал глазами расположенные поблизости предметы и выбрал латунную табличку с именем хозяина кабинета. Загадочная штучка, найденная в Смагинском лимузине, всё еще была в Комовских пальцах. Алексей приноровился — и невидимые зубчики с тонким повизгиванием заерзали по металлу. Игорь Матвеевич морщился — то ли от писклявого звука, то ли от Комовского выбора — но терпел. Возможно, он догадался, что это была маленькая месть за прежнюю заносчивость. Поскребя немного, следователь провел пальцем по латуни и ощутил зазубрину.

— Думаю, что по крайней мере одно из двух могло отказать не случайно.

— Сегодня утром, — отозвался на это Смагин, — другой мой компаньон, — тоже посетивший пожар, между прочим, — отмочил похожую штуку: выехал на встречную полосу и влепился в автокран. Как вы думаете, что могло быть причиной?

— Я не слышал об этих авариях, — сказал Комов.

— Они еще не успели попасть в газеты… Кстати, я увеличил зарплату Вовику. Задним числом, начиная с прошлого месяца.

— За любовь к печенью, — хмыкнул Комов.

— Иногда, как видим, поощрения достойно даже это.

Комов вернул на место латунную табличку.

— А вот эту штуковину я хотел бы забрать с собой (достал носовой платок), а также побеседовать с вашим… Вовиком.

— Штуковину забирайте, а с Вовиком вам беседовать ни к чему. Всё, что он видел, изложено здесь (Комов взял листок). Если вы его вызовете, он скажет, что гражданин следователь просто насмотрелся мультфильмов и задает странные вопросы. Вы ведь не хотите, чтобы мой водитель над вами посмеялся?

Некоторое время Комов раздумывал, стоит ли поддаваться на этот незамысловатый шантаж, и много ли будет проку, если он настоит на своем.

— Скажите что-нибудь, — произнес Смагин. — Например, признайтесь: эта штуковина имеет отношение к опасности, о которой вы так туманно намекали?

— Думаю, что имеет, — признался Комов.

— Значит, и бензоколонка — их рук дело?.. или — лап?

— Думаю, это была просто перепись.

— То есть?

— Перепись сообщников, имеющих общий бизнес. В некоторых странах так ловят рыбу: зажгут ночью фонарь… — не мог Алексей отказать себе в удовольствии воспользоваться такой милой аналогией.

— Понятно. Значит, нас поджидали… рыбаки?

— Значит, поджидали. Вам просто повезло. Малыша, который залез к вам, подвели природные инстинкты, на крошки позарился… Кстати, не хотите ли предупредить других знакомых, которые пока еще никуда не врезались… и в Яузу не упали?

— Видите ли… как бы это объяснить… Дело в том, что у них свои, можно сказать — идейные, понятия о причинах всех событий в этом мире. Поэтому даже не представляю, кто и как сумел бы им растолковать что-то иное… Они уже нашли виновника всех бед. Поэтому не удивляйтесь, если с одним известным человеком по кличке Шурик случится что-нибудь непредвиденное.

— Должен вас предупредить, что по долгу службы…

— Я думаю, уже не успеете, — в некотором раздражении на Комовскую милицейскую бестолковость перебил Смагин. — Иначе разве бы я вам сказал?

— Хорошенькие у вас жизненные принципы! И у ваших знакомых. Не боитесь, что это сильно уронит вас в моих глазах?

— Что поделаешь! Так уж получается, когда имеешь компаньонов. Тут как в коммунальной квартире: нюхаешь то чужой кофе, то чужое, извиняюсь, дерьмо. К тому же, не думаю, что нам с вами стоит придирчиво относиться друг к другу. Я, например, всегда помню, что в палеозое именно те растения, которые установили контакт с насекомыми, смогли вытеснить конкурентов.

— Интересная у вас психология…

— Психология у всех сволочная, главное держать ее в узде. Хочу вам сообщить, что Вовик теперь каждый день берет напрокат несколько автомашин, в которых я передвигаюсь. По очереди. Вот такая история.

— Теперь я расскажу вам историю. Надеюсь, что вы воспримете ее достаточно серьезно.

И Комов поведал о загадочной кончине Александра Ялова по кличке Мотня и его напарника по кличке Чекан. Рассказ произвел на Игоря Матвеевича большое впечатление.

— Неожиданный, надо сказать, сюрприз. Завтра же отправлю жену и детей за границу. Куда-нибудь за море.

— Много бывает неожиданного, если не думать о последствиях своих действий, — обозлился Комов.

— В прошлый раз вы спрашивали о каких-то ученых, — пропустил Смагин этот социальный выпад мимо ушей. — У вас есть конкретные подозрения? Имена?

— Нет.

— Сколько вообще их там было, разных профессоров-доцентов в загнувшемся институте?

— Считаете потенциальных врагов или хотите оказать материальную помощь пострадавшим? — съехидничал Комов.

— Последнее может быть имеет смысл для них, но уже никак не для меня, — отозвался Игорь Матвеевич с присущим ему милым цинизмом. — Кстати, послушайте, Алексей Петрович, знаете что? Когда найдете ученых психопатов, которые так желают меня угробить, не торопитесь тащить их в казенный дом. Познакомьте меня с ними, а?

— Зачем это?

— Может, фирмочку какую организуем. Будете консультантом по кадровым вопросам…

11

Едва бывший директор Института генетики, а ныне коммерческий директор "Колумба" Прыгунов прихлопнул "ракушкой" свою "Ауди", как пришлось расстроиться: возле подъезда большим розовым солнцем маячила вязаная кацавейка Дарьи Ананьевны Супониной-Груздевой. Запинаясь от ненависти высокими каблуками австрийских ботинок за выбоины в асфальте, Леонид Антонович двинулся по дорожке, возле которой отечественные умники любят ставить скамейки для бездельников, шпиков и просто сумасшедших. Супонина-Груздева в глазах Прыгунова относилась сразу ко всем трем категориям скамеечников.

Завидев Леонида Антоновича, она срочно сунула надкушенное яблоко в разношенный карман и усиленно жевала, чтобы освободить рот.

— Добрый день, Дарья Ананьевна, — приветливо поздоровался Прыгунов.

Станиславский сразу крикнул бы: "Не верю!"

— Кому добрый, — тут же отбила мяч Супонина-Груздева, — а у кого голова гудёть с утра. Завтра пойду на вас, убийц, жаловаться.

— Помилуйте, как вы можете меня обвинять, когда меня днем дома не бывает!

— Не знаю… ох, ох, ох!.. — запричитала Супонина-Груздева и стала пальцами ощупывать себе голову, словно искала пролежни на дыне.

— Еще раз говорю: это у вас в голове стучит! — сказал Прыгунов, на сей раз не скрывая раздражения.