Читать книгу "Жизнь удалась - Андрей Рубанов"

– Ничего такого.

Теперь, когда надежный человек – опытный сыщик, капитан из Московского уголовного розыска – согласился помочь ей, она чувствовала себя хоть и напряженной, но решительной и мобилизованной и рванула с места так, что у самой едва не закружилась голова. Бешено выкрутила руль.

– Полегче, – выдохнул ее спутник. – Не пугай людей.

– Отвали, Свинец. Они родились напуганные.

– Ты, значит, давно с Матвеем?

– Пятнадцать лет. А что?

– Может, ты не все про него знаешь? А?

Марина невесело усмехнулась.

– Может, и не все. Но главное – знаю.

– И что он за человек? Ну-ка, расскажи в двух словах.

– Обычный. Спокойный. Умный. С характером…

– Чем увлекался?

– Он по десять часов в день работал. Чем ему увлекаться? Ну, бывало, в машину свою денег вложит… Колеса какие-нибудь новые купит за бешеные деньги… Часы дорогие уважает. Каждый год у него новые часы. Сам себе дарит. На день рождения.

– Друзья у него есть? Близкие люди?

– Были. Потом всех раскидало. Кто-то разбогател, кто-то обнищал.

– Что ж, у взрослого хорошего мужика – и друга нет?

– Я его друг, – решительно произнесла Марина, и ей самой понравилось, как она это произнесла. Просто и значительно. И она повторила: – Я его друг! Единственный. И самый преданный. Я никогда не подставлю, не обману. Не предам. Я не возьму в долг на два дня, чтоб потом частями отдавать три года…

– А как с этим? – капитан щелкнул пальцем по горлу.

– Больная тема.

– Что ж ты молчала? Это все меняет!

– Ничего не меняет, – сказала Марина. – Да, он пил. Десять лет почти. Тихо, по-домашнему. Не по-свински, культурно. Свое же вино и пил. Зимой красное, летом белое. Две бутылки каждый вечер. Ходил по дому с бокалом – и отхлебывал. Но уже полгода как бросил.

– Ты заставила, – предположил Свинец.

– Нет, – холодно ответила Марина. – Я не заставляла. Это было совместное решение…

– Приехали.

Свинец показал пальцем на массивный внедорожник, причаленный прямо под знаком «Остановка запрещена».

– Вот это машина, – с уважением сказала Марина. – Завидую.

– Да, хорошая, – самодовольно сказал капитан. – Большая и удобная. Только завидовать не надо. Тачка не моя. Конфискована у лица, совершившего особо опасное преступление. Лицо уже созналось чистосердечно. А я – взял покататься. На пару дней… Не забудь этому твоему Разбледаеву позвонить…

– Разблюеву.

– Да, ему. Пусть ждет меня, никуда не уходит… А ты – домой давай, там сиди, не нервничай… Будут новости – сообщу сразу…

– Деньги возьмешь?

– Возьму. Но не сейчас. Об этом потом поговорим…

Марина нажала на тормоз, но Свинец выскочил из машины еще до того, как она полностью остановилась. Выпрыгнул с неожиданной для его массивного тела ловкостью. Шустро пробежался, гася скорость, и был таков. Марина шепотом выругалась. Вроде пятый десяток мужику, а туда же – норовит произвести впечатление. Ох уж мне эти менты, вообще эти современные мужчины. Городские ковбои. Любители мелкого выпендрежа… Она даже хотела поморщиться, но привычно удержалась. Взрослая женщина должна избегать богатой мимики. Иначе лишняя морщина, мгновенно…

А капитан Свинец и не думал производить впечатление. Выпрыгивать на ходу – не манера и не выпендреж, а полезный, вывезенный из Чечни навык. Как минимум дважды спасавший капитану жизнь. Машина – ловушка, люди в ней – легкие цели. В машине тесно и невозможно перехватить автомат. Ремни и лямки все время норовят за что-нибудь зацепиться. Машину надо покидать при первой возможности – иначе можно в ней и погибнуть…

Капитан немного соврал про то, что ограничен во времени. В сущности, он имел его слишком много. Из-за выпрошенного у начальства отпуска (отпустили со скандалом), а главным образом оттого, что полгода назад от капитана ушла жена, и теперь все свои часы и минуты он расходовал исключительно на себя. Люди, утратившие семью, имеют больше всего свободного времени – гораздо больше, чем те, например, у кого вообще никогда не было семьи; эти попросту не знают, что такое тратить жизнь ради близкого человека; на разведенных же избыток времени действует угнетающе, они не имеют навыка, чтоб заполнить вакуум какими-нибудь – ради себя, для себя – действиями. Физики доказали, что время может течь с разной скоростью. Для капитана Свинца оно почти остановилось. Он вроде бы применил старый, как мир, прием под названием «глуши себя работой», но и работа вдруг надоела. Он посвятил милиции двадцать три года. И вот надоела и работа, и милиция.

Он не чувствовал особого желания заниматься поисками исчезнувшего мужа Марины Матвеевой. Однако рассудил, что лишние деньги никогда не помешают. Про туго набитые карманы он тоже соврал. Из чисто мужского бахвальства. И хитрость присутствовала: богатому специалисту за его услуги платят много, бедному – мало. И капитан изобразил богатого. Марина была ему симпатична, но она жена бизнесмена, обеспеченного человека, на ее запястьях и пальцах одного золота, как бегло подсчитал он, не менее чем на пять тысяч долларов. И Свинец не собирался экономить ее деньги.

Он посидел в своей машине, обдумывая, с чего начать. Решил начать с чашки горячего чая. Направился в близлежащие торговые аркады. За последние пять лет такими аркадами – два, три, а то и пять этажей, десятки магазинов, ресторанов и кафе под одной крышей – застроили весь город. В полутемном баре сыщик сделал заказ и взглядом погасил официанта, собравшегося было презрительно ухмыльнуться. Официанты не любят посетителей, скромно заказывающих чай. Официантам нужны веселые, пьяные и щедрые – а капитан был трезвый и мрачный, его плечи обтягивал сильно потертый кожан, щеки слегка шелушились, тоскуя по хорошему увлажняющему крему, – посетитель никак не вписывался в торжествующий вокруг золотой век, наступивший в отдельно взятом городе; официант и не думал спешить. Свинец хотел было постучать ему по физиономии удостоверением, но передумал и отправился в туалет.

Там он все-таки извлек красную книжечку и продемонстрировал ее своему отражению в зеркале. Убрал в карман. Еще раз вынул и показал. Получалось неплохо. Грозно, значительно. Так, как надо.

Капитан Свинец не любил делать резких движений. Размахивание пистолетом, беготня, заламывание рук, заковывание в браслеты чужих, скользких от пота запястий – весь этот экшен для дураков оставлял его равнодушным еще до войны. А после войны он это возненавидел. Бегущий по улице среди мирных граждан человек с пистолетом, даже если он служитель закона, преследующий преступника, – что может быть глупее и позорнее? Преступник не должен убегать. Ему нельзя давать возможность начать бег. Убегающий преступник почти победил. Тот, кто хоть раз убежал от вооруженного мента, – тот думает, что убежит и во второй раз, и в третий. Тот бежит потом всю жизнь. Превращается в зверя.