Читать книгу "Ночные волки - Фридрих Незнанский"

– Столько человек только для того, чтобы доказать причастность одного человека к преступлениям последнего времени?

– Хочешь – называй это так, – согласился со мной Меркулов. – Но я хочу, чтобы ты отчетливо понимал всю серьезность ситуации. Портнов – очень опасный противник. Сейчас ты занимаешься конкретно преступлениями в банковской сфере, которые так переполошили наших банкиров. Формально ты занимаешься этими преступлениями, и, как мы уже когда-то говорили, никакой связи между этими делами и деятельностью Портнова нет. Но ты, Саша, должен уделить особое внимание этой личности. Ты понял меня?

– Можно вопрос?

– Конечно.

– Что ты так волнуешься, Костя? Ты никогда так не убеждал меня в серьезности того или иного дела. Имелось в виду, что я все понимаю. А сегодня ты просто затерроризировал меня своими предупреждениями. Что ты так волнуешься, Костя?

Меркулов вздохнул и ответил:

– Иди работай, Саша.

Председатель Бета-банка Александр Аркадьевич Горшенев выглядел растерянным.

Он даже не заметил, когда я вошел в его огромный, размером с баскетбольную площадку, кабинет. Держал в руках какую-то бумагу и читал ее, шевеля губами.

– Здравствуйте, – сказал я.

Он поднял на меня глаза и вскочил.

– Здравствуйте! – выдохнул он. – Извините меня, но… Знаете, это уже слишком.

– Что именно?

Он протянул мне то, что читал:

– Только что получили по факсу.

Я взял в руки лист и прочитал следующее: «Если вы хотите получить полную информацию о том, кто грабит ваши банки, приготовьте сто тысяч долларов. В милицию заявлять не советую. Так вы никогда свои денежки не вернете. Следующее сообщение – в восемнадцать часов. Доброжелатель».

Я машинально посмотрел на часы: половина второго.

– Вы действительно получили это только что? – спросил я Горшенева.

– Да.

Собственно, не верить ему у меня не было оснований.

– Интересно, – пробормотал я. – Прямо рояль в кустах, не правда ли?

– Мне это только что принесла секретарша, – сказал Горшенев. – Обычно сообщения, пришедшие по факсу, она приносит мне к концу обеденного перерыва, если они заслуживают внимания. Обед у нас с часу до двух, а эту бумагу она принесла сразу, как только та вышла из аппарата.

– Я понимаю ее, – сказал я. – Это и впрямь срочное сообщение.

Интересный поворот, думал я. Если банки грабит Портнов, значит, в его окружении появился человек, которому срочно понадобились деньги, и он хочет продать информацию о своем шефе. Если все, что мы знаем о Феликсе Михайловиче, соответствует истине, таких он не держит, хотя ручаться нельзя ни за кого. Тем более сто тысяч долларов – большие деньги, очень большие.

А собственно, чего я философствую? Работать надо.

– Можно воспользоваться вашим телефоном? – спросил я Горшенева.

– Конечно.

Я быстро набрал номер Грязнова:

– Алло, Слава, это Турецкий.

– Слушаю тебя, Саша, – ответил Грязнов.

– Тут кое-что важное, – сказал я, глядя на верхнюю половину листа, где были выходные данные факса, который отправил это послание. – Не мог бы ты помочь мне определить местонахождение одного факса?

– Диктуй, – отозвался Грязнов.

Я продиктовал ему цифры с листа и напомнил:

– Это срочно.

– Ты где? – спросил он.

– У Горшенева.

– Понятно. Жди.

Я положил трубку и повернулся к Александру Аркадьевичу. Тот смотрел на меня так, будто я только что арестовал грабителя его банка.

– Вы хотите вычислить его, да? – спросил он.

Я сделал уклончивый жест рукой:

– Работаем. У меня есть к вам кое-какие вопросы, Александр Аркадьевич.

– Охотно отвечу.

– В день, когда произошло ограбление вашего банка, вы обналичили большую сумму денег.

– Очень большую, – согласился Горшенев. – В рублях и валюте.

– Сумма составляла…

– Семнадцать миллиардов рублей и восемь миллионов пятьсот тысяч долларов, – подсказал Александр Аркадьевич.

Прочитав эту цифру в материалах дела, я уже пережил ее величину, поэтому сейчас воспринял ее спокойно.

– Немалые деньги, – заметил я.

Горшенев промолчал.

– С какой целью вы обналичивали эти деньги? – спросил я. – Разве нельзя было их просто перевести на нужный счет?

– Дело вот в чем. Неплатежи в наше время стали самым настоящим бичом. Зарплату людям не выдают по нескольку месяцев…

– Да уж, – не удержался я.

– Как вы знаете, – продолжал он, – в Приморском крае создалась крайне неблагоприятная ситуация. Еще немного – и там отключат электроэнергию. Люди останутся без электричества, встанут предприятия и так далее в этом духе. Я не буду читать вам лекцию про энергетический кризис и последствия, которые он может вызвать…

– Не надо.

– Ну вот. Правительство послало им деньги, чтобы хоть как-то смягчить ситуацию, но они, эти деньги, не дошли до адресата. Затерялись в дороге. Где-то на каком-то этапе их просто бессовестно прокручивают.

– И вы так спокойно об этом говорите?

– А что я могу?

– Да. – Я был недоволен собой, что перебиваю его не совсем по существу. – Вы правы, это дело скорее нашей епархии, чем вашей.

Горшенев продолжал:

– Недавно губернатор края был у нас. Мы заключили с ним договор, подробности которого я пока опущу, это сейчас не важно. Важно то, что мы договорились кое о чем на взаимовыгодных условиях. Губернатор предоставил для перевозки денег свой личный самолет и охрану. Но инкассаторская машина, как вам известно, до аэропорта не доехала.

– Сколько человек было посвящено в подробности сделки? – спросил я.

Горшенев пожал плечами:

– Я и наш генеральный директор – с нашей стороны. Ну и Кондратенко, естественно. Губернатор.

– И все? – недоверчиво спросил я. – А охрана, экипаж самолета были не в курсе того, что им предстоит перевозить?

– Абсолютно! – твердо ответил Горшенев. – Мы подготовили наличные и практически за минуту до того, как начали грузить их в инкассаторскую машину, произвели на компьютере необходимые операции. Никто бы не смог их проследить, а даже если бы и смог – не успел бы ничего организовать. Это просто физически невозможно.

– Вы не поняли, – сказал я. – Я спрашиваю вас об охране и экипаже самолета.

– Они просто должны были сопровождать Кондратенко, – покачал головой Горшенев. – Он как бы летел обратно, домой. Никто не был в курсе того, что именно могло быть в самолете. Кроме нас троих, разумеется.