Читать книгу "Эрос пленных не берет - Галина Куликова"

Маргарита непроизвольно пошевелила носом и с опаской посмотрела на своего соседа справа, который то и дело утирал лоб платком.

— Феромоны активно используются в парфюмерной и косметической промышленности. О духах с феромонами все, конечно, знают. — Тетка отрицательно помотала головой, не отрываясь от бумаги. — Мы не хотим отставать от других. И серию «Колдунья» должны раскрутить по полной программе. Следует объяснить женщинам, что феромоны — это их тайное оружие в борьбе за противоположный пол. Действие аттрактантов, которые будут использованы в продуктах серии «Колдунья», как раз и направлено на привлечение внимания мужчин и усиление полового влечения.

— А откуда их берут? — спросила тетка, которая, как впоследствии выяснилось, была корреспонденткой межведомственного журнала. — Эти феромоны?

— Выделяют из подопытных мужчин, — услужливо подсказал Игрунько, шевельнув черными усами.

— Феромоны синтезируют искусственным путём в лабораторных условиях, — пояснил Квитковский. — У нашей фирмы есть такие условия, есть мощности, есть средства. А мы с вами должны обеспечить сбыт. Даю всем три дня на то, чтобы обдумать сказанное. Через три дня я вас соберу и выслушаю ваши идеи, господа. И дамы, — добавил он, снова улыбнувшись Маргарите.

«Наверное, ему понравился мой отчет, — подумала она. — Интересно, они с Алисой дошли до интимных отношений? Самое странное вот что. Эти двое, Алиса и Квитковский, абсолютно, стопроцентно не подходят друг другу. Ну, допустим, на него давили родственники, и он отчего-то решил, что Алиса — та самая женщина, которая сможет сделать счастливой его требовательную мамашу. Но она-то?! Алиса просто не могла купиться на Квитковского. Что могло привлечь ее в нем? Должность — средненькая, внешность — забавная, страсти у него к ней не было. Настоящей, жаркой страсти с глубокими поцелуями, ночными перелётами из Москвы в Париж и дорогими подарками или жестокой страсти с ревностью и слезами до рвоты — иными словами, такой, которая могла разжечь ответное чувство. Тогда что?

Может быть, Квитковский проводил на Алисе тайный эксперимент, используя лабораторные образцы косметики с этими самыми феромонами?

Соблазнял ее лошадиными дозами андростерона? Это была загадка. И где искать на нее ответ? Хорошо бы, Алиса вела дневник и записывала туда все, что было у нее на сердце.

Однако дневник Алиса не вела, и вообще записей личного характера среди ее вещей никто не обнаружил. Сначала квартиру обследовали сотрудники оперативно-розыскного отдела, потом специалисты из частной организации поиска пропавших без вести, затем пресловутый детектив. Захар, конечно, рыл носом землю и, как он признался вчера Маргарите, просмотрел каждую бумажку, каждую записку.

Интересно, хоть с кем-нибудь делилась Алиса своими переживаниями? Говорила ли кому-нибудь о том, как она на самом деле относится к Квитковскому? Частный сыщик безапелляционно заявлял в своем отчете, что подруг у Алисы не было — только близкие друзья. Маргариту это трогало. Ведь после Терехиной она сама довольствовалась только приятельницами. Место близкой подруги так и оставалось вакантным.

В конце рабочего дня она нашла Суродейкина, чтобы захватить его домой, но тот увлекся вывинчиванием розеток в столовой, совершенно разомлев от внимания двух добродушных поварих. Он разливался перед ними соловьём, с чисто мужской наивностью решив, что их заинтересовала тема бескровного инопланетного вторжения, а вовсе не отсутствие обручального кольца на его безымянном пальце.

Маргарита вышла на улицу и вытащила зонт — осень снова напомнила о себе и накрыла город полой мокрого плаща. Зонт мгновенно напрягся, поймав ветер, который простуженно хрипел в водостоках и налетал на людей — злобный и беспощадный. Он вырвал у кого-то косынку, и теперь она неслась над землей большими скачками — до тех пор, пока не попала в лужу и не утонула в ней, медленно потускнев.

Манекены, живущие в витринах одёжных магазинов, уже подготовились к холодам, переодевшись в разноцветные свитера и толстые юбки с застроченными складками, плащи, пальто и куртки. Возле одной особо нарядной куклы Маргарита даже притормозила. Ей очень понравились сапожки — короткие, мягкие, с каблуком-рюмочкой. Она стала прикидывать, сможет ли купить их с первой зарплаты, и, не удержавшись от соблазна, толкнула дверь в магазин. Просто померить, посмотреть, как они будут выглядеть на ноге. В крайнем случае она займёт денег у Суродейкина, который отличался невероятной практичностью и, как какой-нибудь зажиточный бюргер, имел счет в банке.

Продавщица, маленькая и худенькая, мышкой метнулась в подсобку и принесла оттуда коробку с затребованной парой. Сапоги оказались завернуты в тонкую ломкую бумагу, и Маргарита неожиданно вспомнила, что Алиса любила делать в зимней обуви тайники. Она клала в свои детские валенки скатанные в трубочку рублёвые бумажки или трехрублёвые — огромное богатство!

А валенки укладывала на антресоли. Поэтому ее сбережения всегда попахивали нафталином. Став постарше, она засовывала в свои зимние сапоги сигареты, которые прятала от родителей. Еще ни разу в жизни ни одного ее тайника никто не разорил.

Покупательный азарт у Маргариты сразу же пропал. Ей захотелось немедленно проверить антресоли в Алисиной квартире. Что, если подруга осталась верна своим прежним привычкам и в ее обувке, убранной с глаз до первого снега, найдется что-нибудь любопытное?

Надев правый сапожок, Маргарита для приличия потопала ногой по облысевшему коврику и повертелась перед зеркалом так и эдак. Красиво, конечно. Но когда покупаешь вещь, нужно чувствовать восторг обладания, а сейчас его не было и в помине. Он улетучился, как только она вспомнила про тайник.

Улыбнувшись продавщице и пробормотав, что она подумает, Маргарита бросилась на улицу. Ключи от Алисиной квартиры лежали у нее в сумочке и побрякивали от нетерпения. Только бы Захара там не оказалось! Ей не хотелось общаться с ним.

Во-первых, потому, что Захар — это сосуд, до краёв наполненный горем, и это горе в любую секунду грозило выплеснуться и затопить Маргариту. И тогда она размокнет, как промокашка, — в одну долю секунды, и толку от нее никакого не будет. А она изо всех сил не позволяла себе киснуть.

Киснуть не время: сначала крестовый поход, потом уже дамские слабости!

А во-вторых, Захар поднял со дна ее души какую-то муть, все то, что она так старательно утрясала и убаюкивала последние несколько лет — мелкие песчинки женского идеализма, розовые раковины романтических мечтаний, отполированные житейскими бурями обломки любви на всю жизнь… «Если любовь не сшибла тебя в молодости, — говорила мать им с сестрой, — ты уже вряд ли попадешь под ее колеса. После тридцати женщины становятся слишком осмотрительны для любви». А ей уже тридцать! Вернее, почти тридцать один: до дня рождения осталось несколько дней.

В общем, с Захаром лучше не иметь дела. В его присутствии неожиданно вспоминаешь, что ты — женщина, у тебя есть женские инстинкты, кокетство и много чего еще. Не стоит с ним шутить. Он принадлежит Ал иске, он — священная корова, на него наложено табу и тридцать три заклятья.