Читать книгу "Психотерапия для депрессивных жаб - Роберт де Борд"

вы совершенно правы. По сути, Барсук пребывал в эго-состоянии родителя.

– И что это означает? – спросил Жаб.

– В таком состоянии мы ведем себя как родители. Не забывайте, что они первые, с кем нам приходится сталкиваться в жизни. Поэтому их влияние на нас не поддается никакому измерению. Эго-состояние родителя включает в себя все ценности, всю мораль, которые они прививают нам с момента рождения, включая и жизненные стандарты. Благодаря ему мы получаем возможность отделять добро от зла, понимать, что правильно, а что нет. За этими ценностями стоят именно родители, оказывающие на наше поведение основополагающее влияние. Их поступки и слова определяют первые годы нашего существования и оказывают неизбежное воздействие на всю нашу дальнейшую жизнь.

– Стало быть, вы думаете, что Барсук ведет себя именно так, а не иначе потому, что его родители были строгими моралистами? – спросил Жаб.

– Вполне возможно, – ответила Цапля. – Но запомните, что ни один из нас не выступает в роли банального клона своих родителей. Да, они действительно оказывают на нас огромное влияние, но в силу нашей уникальности каждый является не простой копией матери или отца, но самостоятельной личностью. А раз так, – продолжала Цапля, – то позвольте задать вопрос, какого поведения вы сами ожидали бы от собеседника, пребывающего в эго-состоянии родителя?

– В том смысле, как он выглядит? – спросил Жаб. – Я помню своего отца… Временами он казался очень недовольным и суровым.

– Отлично, – ответила Цапля, – а как он говорил?

– Злобно. Мог сохранять спокойствие и быть холодным, как лед, но мог так раскричаться, что пугал меня до смерти. Если честно, я не могу с уверенностью сказать, что больше меня страшило, первое или второе.

– Вы можете привести другие примеры того, как при общении с вами кто-нибудь пребывал в эго-состоянии родителя? – спросила Цапля.

Жаб ненадолго задумался.

– Да, мне и правда приходилось сталкиваться с такими типами. К ним наверняка можно отнести некоторых моих школьных учителей.

Он ненадолго умолк, но тут же продолжил:

– Знаете, стоит об этом задуматься, как примеры такого поведения встречаются буквально на каждом шагу. Я помню, как однажды отправился на поле для игры в крикет посмотреть, как идет подготовка к субботнему матчу. Стадионный смотритель, которому на тот момент уже было много лет, чертил белые линии, на которых во время игры располагаются игроки, отбивающие мяч. Подойдя к нему поболтать, я спросил, как у него дела. Он посмотрел мне в глаза и ответил: «Пока сюда не приперся ты, было все отлично». Мне от его слов стало очень неуютно.

– Пример, по-видимому, просто замечательный, – с улыбкой ответила Цапля. – Что-нибудь еще можете вспомнить?

– Со мной, помнится, действительно был такой случай, – ответил Жаб. – От одних воспоминаний о нем меня душит злоба. Как-то раз я отправился в химчистку, чтобы сдать несколько моих галстуков-бабочек. Они совершенно испачкались, покрылись пятнами от супа и все такое прочее. Бросив на один из них взгляд, приемщица сказала: «Да вам не химчистка, а детский слюнявчик нужен!» Вот она, женская дерзость.

Цапля улыбнулась и ответила:

– Вы и на этот раз вспомнили о чрезвычайно важном моменте. Давайте это запишем.

С этими словами она подошла к флипчарту, написала в виде заголовка «Эго-состояние родителя», изобразила под ним круг, разделила его вертикальной линией пополам и в правой половинке начертала «Родитель-критик».

– А теперь, Жаб, скажите, какими словами вы описали бы собеседника в эго-состоянии родителя-критика?

– Мне кажется, они сегодня уже звучали, – ответил пациент, взял мелок и написал два слова: «Суровость» и «Злость». – Я так думаю, должно быть еще много других?

– Несомненно, – ответила ему Цапля, – но эти два, вероятно, вкратце описывают саму суть родителя-критика.

Жаб сел, уставился на начертанные строки, немного помолчал и сказал:

– Знаете, Цапля, я никак не могу взять в толк одну вещь.

– Вы не могли бы сформулировать это в виде конкретного вопроса? – спросила Цапля. – Обычно это способствует прогрессу процесса познания.

– Пока я в этом не уверен, – ответил пациент. – Видите ли, в действительности ваш рассказ об эго-состоянии родителя открыл мне глаза. В частности, он так хорошо объясняет поведение Барсука. Каждый раз, когда он являлся ко мне домой, во всех его словах неизменно присутствовали осуждение и критика. Поэтому нет ничего удивительного, что он так напоминает мне отца. Обладая нынешним знанием, я могу довольно точно предсказать, что скажет Барсук во время нашей следующей встречи и как при этом себя поведет.

– Великолепно! – сказала на это Цапля. – Ваш эмоциональный интеллект явно встал на путь устойчивого развития.

– В самом деле? – удивленно спросил Жаб.

– Ну конечно же! – ответила Цапля. – Разум – это не только IQ, то есть коэффициент интеллекта, но и EQ, иными словами, коэффициент эмоций.

– Понятно… – произнес Жаб. – Мой следующий вопрос может прозвучать довольно глупо: «А куда подевался родитель-критик во мне?» Вы ведь сами сказали, что он, представляя собой результат всего, что говорили и как вели себя с нами в детстве родители, есть в каждом из нас. С его помощью наверняка можно описать поведение не только Барсука, но и многих других. Но как тогда насчет меня самого? Где мой родитель-критик? Откровенно говоря, я вообще не думаю, что он во мне есть. Хотя бы потому, что почти никогда не злюсь. Да-да, Цапля, это чистая правда, я и в самом деле практически никогда ни на кого не злюсь. Не ору, не обрушиваюсь на ближних с критикой. По факту, чаще все обстоит с точностью до наоборот – я вижу в них только лучшие качества, подбадриваю и поощряю их. Да, в этой ситуации мне в известной степени приходится выступать с позиции слабости, но уж как есть.

Перед тем как ответить, Цапля выдержала долгую паузу.

– Скажите, Жаб, вы готовы к дальнейшему самопознанию? Я имею в виду, на более глубоком уровне?

– Да, готов, – ответил Жаб, глядя психотерапевту прямо в глаза. – Но порой это доставляет мне боль, хотя это вы и без меня знаете. Да, на меня то и дело нисходит озарение, проблема лишь в том, что открытия, которые я делаю, нравятся мне далеко не всегда.

– В этом вы правы, – сочувственно сказала Цапля, – но как говорят, не отрубить дубка, не надсадя пупка.

– Знаю, хотя такого рода поговорки бесят меня больше всего, – с достоинством в голосе ответил Жаб. – Обычно их можно прочесть в календарях с фотографиями чаек и розовых закатных облаков. Банальная ерунда. А то и чушь.

– Даже если так, – произнесла Цапля тоном, в котором Жаб, как ему показалось, уловил высокопарные нотки, – давайте все равно попытаемся найти ответ на сформулированную вами