Читать книгу "Симфония Поднебесья - М. Грубер"

гибнет.

— Какой это параграф? — интересовался человек.

— Ты мне зубы-то не заговаривай, давай сюда, или оставлю тебя тут с грамлинами.

— Я могу упасть.

— Ты странный, ты постоянно хочешь есть, ты боишься упасть, ты вообще наказание какое-то, а не ребенок. Давай, рохля, соберись и только бегом, а то упадешь вниз и будешь лежать, пока грамлины не обглодают тебя до костей.

Лукас собрал всю волю в кулак и рванул на другой конец с довольно приличной скоростью и ловкостью. Он так же ловко, как гоблин, скакал по деревяшкам и оказался у Фарфора, чуть не сбив его с ног.

— Вот теперь мне хочется есть, — сказал мальчишка.

— О Дэкс… чутка попостишься, это полезно, парень, — ответил Фарфор и за шкварник вытащил Лукаса через люк на улочки города.

* * *

[1] Пожгоблин — пожарный на службе Гоблинариума.

[2] Чинушевный — чинуш — работник в министерствах Гоблинариума.

Глава 3

(Эпизод 7)

Герои свернули в первую подворотню города. Фарфор огляделся и приметил, что заканчивается рабочий день, так как мегалампочка потихоньку тускнеет. Ухватив Лукаса за руку, он потащил его к большой помойке. Ослабевший мальчик покорно волочил ноги. Гоблин наклонился внутрь и понюхал содержимое, после, еле сдерживая рвотные порывы, он высунулся обратно и принюхался к человеку.

— Забери меня в Мирлето, ты все равно пахнешь. А ну, давай сюда.

Лукас исполнительно подошел, гоблин схватил его под руки и забросил в мусорный бак, старательно закидывая помои на холщовый мешок и черные волосы. Как только парнишка вставал на ноги и пытался вылезти, гоблин отшвыривал его обратно, попутно причитая:

— Беги в дали, пока не дали. А если дали, то не пищали мы. Сиди, сиди, а то как вдам ща.

В процессе маскировки Лукас нашел надкусанный шоколадный батончик под названием Смикерс. Откусив кусок и сразу его проглотив, он почувствовал, как в ногах тут же появились силы, приподнялось настроение. После чего он надежно спрятал батончик в карман, надеясь, что гоблин этого не заметит. Этот поступок, казалось бы, показывает жадность, но сейчас он необходим для нравоучения Фарфора, как размышлял Лукас. Это за его грубое поведение. Мама всегда учила его делиться, но сейчас был не тот случай, когда требовалось проявить щедрость.

Только когда мальчишка был с головы до ног в помоях, Фарфор вытащил его наружу. Лукас неодобрительно смотрел в сторону гоблина, но понимал важность этого поступка.

— Вот так вот, пахнешь как «Дефакто» на фабрике Эбрисона, — посмеялся Фарфор. — О Дэкс, нет… за что? — опечалился Фарфор. — Смотри на мою рубашку, это был Луи Бутон!

— Постираете, мистер Квадракоптер, — довольно улыбался Лукас.

— Ты что, тупой? Не дай бог моя жена, Бам-Бью, узнает, что я испоганил рубашку, которая стоит годовой зарплаты рабочего на фабрике, она мне бока намнет.

— Тогда мы ее постираем, я сто раз видел, как мама это делает. Нужно ведро воды и мыло.

— Товар Луи Бутона не стирают, его полоскают и только в редчайших водах пустыни мира, потом выедают дыханием сакрийских тилапий[1], гладят только паром требутыльных драконов!

Непониманию молодого человека не было предела, зачем все эти сложности, неужели просто нельзя взять и постирать в ведре эту рубашку. Если бы он спросил Фарфора об этом, тот объяснил бы, что в мире гоблинов преобладает сервис. Что если ты носишь дорогую одежду, то по этикету ты обязан о ней дорого заботиться. На этом и держится экономика высшего общества Гоблинариума, а точнее его малая часть. Почему же он не спросил, наверное, боялся еще больше расстроить Фарфора или снова получить порцию оскорблений.

— О Дэкс, что ты еще припас для меня на сегодня? Что может быть хуже? Пойдем в лавку, человеческий гаденыш, хуже уже явно не случится, — сказал Фарфор, толкая Лукаса к магазинчику алхимика под названием «Шарлотарня Зелеварникуса».

Как только они зашли в лавку, раздался звон колокольчика. Хозяин выглянул из-за посетителя, моргнул глазами и продолжил общение с ним.

— Я дамс вам восемьдесят процентов, это хорошая доля для дела. А себес возьму сто двадцать.

— Так не бывает, точнее, такого быть не может! — возмутился начинающий делкан, пришедший в лавку затариться ингредиентами.

— Поверьте моему давлению, так бывает, — ответил хозяин лавки, похлопывая делкана по плечу, как бы провожая его на выход.

Успешно выпроводив ничего не понимающего будущего делового партнера, хозяин улыбнулся новым клиентам.

*** Гоблинс Зелеварникус нагревает Гоблинариум ***

— Добрейшего вам вечерочка, уважаемый! — произнес Фарфор, немного наклонившись в сторону продавца и, судя по дорогостоящему балахону, хозяина лавки.

— Дааам, и вамс не хворатьс, любезный! — ответил зеленый гоблин, поправляя балахон торговца в районе шеи.

— Только в магазинах алхимии магия и технология могутс сосуществовать вместе, как горячиес любовнички, — рекламировал хозяин свою лавку.

По его произношению Фарфор понял, хозяин — гоблинс, а не гоблин. Облапошить его крайне трудно. Окончание «с» дают гоблину только тогда, когда он совершил полезные деяния во благо Гоблинариума и, конечно же, если он обладает определенными ценностями. Это могут быть деньги — штэпсели, это может быть какое-то производство, или он может обладать каким-либо артефактом. Например, Фарфор также получил приставку «с», но не пользуется ей. А хозяин лавки не только получил почет, уважение, преференции в торговле, но еще и показывает свой статус, добавляя на любые слова окончание «с».

— У вас имеется в запасах оборотно-переворотное зелье? Нужно гоблинской наружности, — крутил на пальце кольцо Фарфор.

— Любезнейший, конечнос, есть. Вотс, оглядите.

Торговец нажал на кнопку, прилавки вокруг гостей перевернулись, оголяя нужный им тип товара.

— Любого качествас, для вас, — развел руками продавец. — Дажес статуэтки Дэкса, если пожелаетес.

Фарфор с интересом принялся оглядывать маленькие, красивые, разноцветные бутылочки, торговец же достал пузырек жидкости и капнул пару раз на голову Лукаса.

— О, извиняюсь, у вашегос домового запах непристойный, — произнес владелец лавки, махая перед носом рукой.

Фарфор проигнорировал замечание, продолжая осматривать ассортимент. Большинство зелий дорогостоящие, на единственные сто штэпселей не отоваришься.

— Уважаемый, мне бы зелье за сто штэпселей.

— Ну разумеется, такого дешевого товара я не имеюс, добрейший.

— Сто штэпселей, это сто штепселей, я надеюсь, мы придем к согласию?

— Как говорилс один знаменитый ученый и юрист: «Согласие есть продукт при полном