Читать книгу "Неизбежная могила - Джоан Роулинг"

но я так и не смог забыть то, что я услышал о Папе Джее.

С тех пор мне становилось все хуже и хуже. Я никому не мог поведать об услышанном: во-первых, если бы Мазу узнала, что я рассказываю подобную историю, одному Богу известно, что она заставила бы меня сделать с собой. Я пытался подавить все свои плохие мысли и сомнения, но трещина в моей вере становилась все шире и шире. Я начал замечать лицемерие, контроль, несоответствия в учении. Они проповедовали любовь и доброту, но были безжалостны к людям за то, что те не могли исправить. Например, Линь, дочь Дейрдре, начала заикаться, когда была еще совсем маленькой. Мазу постоянно насмехалась над этим. Она сказала, что Линь может перестать заикаться, если захочет, и ей нужно усерднее молиться.

К этому времени моя старшая сестра Бекка прошла совершенно другой курс обучения, отличный от всех нас, путешествуя по стране вместе с Уэйсом и помогая проводить семинары и тренинги по саморазвитию. Моя другая сестра Эмили очень завидовала Бекке. Иногда ей удавалось присоединиться к миссионерским выездам, но не так часто, как Бекке.

Они обе смотрели свысока на меня и Луизу, недотеп, которые годились только для того, чтобы жить на ферме.

У меня было очень много прыщей в подростковом возрасте. Когда члены ВГЦ выходят на публику, они должны выглядеть ухоженными и симпатичными, но Линь, Луизе и мне не разрешали выходить даже для сбора денег на улице, потому что мы не соответствовали светлому образу церкви, мне все портили мои прыщи, а Линь — ее заикание. Луиза рано поседела и выглядела намного старше своих лет, вероятно, из-за того, что все время работала на улице.

Что было дальше — сложно описывать. Теперь я понимаю, что стал планировать покинуть церковь, когда мне было почти 23, но поскольку ты никогда не отмечаешь там дни рождения, я узнал, в какой день родился, только когда ушел и отыскал официальные бумаги о своем рождении.

Мне потребовалось больше года, чтобы действительно решиться уйти, отчасти потому, что мне нужно было набраться смелости. Я не могу не подчеркнуть, как настойчиво церковь внушает тебе, что ты не сможешь выжить снаружи, что ты обязательно сойдешь с ума и покончишь с собой, потому что материалистический мир испорчен и жесток. Но главное, что меня сдерживало, это то, что я хотел, чтобы Луиза поехала со мной. Что-то было не в порядке с ее суставами. Я раньше не слышал об артрите до того, как ушел из церкви, но думаю, что у нее эта болезнь. Суставы были опухшими, и я знаю, что она часто испытывает боль. Конечно, ей сказали, что это признак духовной нечистоты.

Однажды, когда мы с ней работали на ферме с домашним скотом, я стал рассказывать ей о своих сомнениях. Она начала буквально трястись, а потом сказала мне, что я должен пойти в храм и помолиться о прощении. Затем она начала читать мантру, чтобы заглушить мои слова. Ничто из сказанного не доходило до нее. В конце концов, она просто сбежала от меня.

Я боялся, что она расскажет Главам Церкви о моих сомнениях, и понял, что нужно немедленно уходить, поэтому перелез через забор ранним утром следующего дня, предварительно украв немного наличных из одного из ящиков для сбора пожертвований. Я искренне боялся, что упаду замертво, как только попаду во внешний мир, а если пойду один по темной дороге, то Утонувший пророк выйдет из-за деревьев и будет гнаться за мной.

Раньше я надеялся, что Луиза последует за мной, что мой уход пробудит что-то в ней, но прошло почти четыре года, а она все еще там.

Извините, за слишком длинное письмо, но это вся история целиком.

 

Кевин

 

На этом распечатка первого электронного письма закончилась. Страйк взял вторую и, отхлебнув еще пива, продолжил чтение.

 

Дорогой Колин,

большое спасибо за ваше письмо. Я не чувствую себя храбрым, но действительно ценю, что вы так говорите. Но, возможно, вы больше так не будете думать, прочитав следующее.

Вы спрашивали о пророках и Явлениях. Мне действительно трудно писать об этом, но я расскажу столько, сколько смогу.

Мне было всего шесть лет, когда Дайю Уэйс утонула, так что я почти ничего не помню о ней. Знаю, что она мне не нравилась. Она была принцессой для Мазу, и к ней всегда относились по-особому, и предоставляли гораздо больше свободы, чем остальным маленьким детям.

Однажды рано утром одна из девочек-подростков, живущих на ферме, взяла Дайю с собой на овощной рынок (церковь продавала продукты с фермы в местные магазины), и на обратном пути они пошли на пляж Кромера. Они обе пошли купаться, но с Дайю что-то случилось, и она утонула.

Очевидно, что это огромная трагедия, и неудивительно, что Мазу была опустошена, но после этого она стала довольно странной и мрачной, и, оглядываясь назад, я думаю, что именно этим объясняется ее жестокость по отношению к моей матери и детям в целом. Особенно ей не нравились девочки. У Джонатана была дочь от предыдущего брака, Эбигейл. Мазу отправила ее с фермы Чапмена в другой филиал ВГЦ после смерти Дайю.

Не могу точно сказать, когда возникла идея о том, что Дайю является своего рода божеством, но со временем она стала им, благодаря усилиям Джонатана и Мазу. Они называли ее пророком и утверждали, что она говорила все эти духовные прорицания, которые затем стали частью церковной доктрины. Даже смерть Дайю стала в некотором роде священной, как будто она была чистой духом и растворилась в материальном мире. Моя сестра Бекка порой утверждала, что Дайю обладала даром быть невидимой. Не знаю, действительно ли Бекка верила в это или просто хотела выслужиться перед Джонатаном и Мазу, но идея о том, что Дайю могла исчезать еще до того, как утонула, тоже стала частью мифа.

На момент смерти Дайю на ферме Чапмена уже были похоронены два человека. Я никогда не знал первого парня. Это был американец по имени Расти Андерсен, который раньше жил на клочке земли на окраине Коммуны Эйлмертон. Он когда-то служил в армии и был тем, кого, кажется, в наши дни называют «выживальщиком»19. Мазу и Джонатан утверждали, что Андерсен присоединился к церкви перед смертью, но я не знаю, правда ли это. Однажды ночью пьяный водитель сбил его насмерть на дороге за пределами фермы, и они похоронили его на ферме.

Другого человека, похороненного на этой