Читать книгу "Безбилетники - Юрий Юрьевич Курбатов"

он определенно везунчик. А вот Кольке его же скейтом проломили голову…

Том вновь попытался сосредоточиться на услышанном по телефону. Это получалось с трудом. Мысли путались, их уносило в какие-то ненужные воспоминания, размышления.

Что теперь делать? С одной стороны, Монгол часто раздражал его своей самоуверенной беспечностью. С другой стороны, в той ситуации он поступил вполне разумно. Так или иначе, но его безмятежная жизнь вдруг резко, в один миг поменялась. В нее вошли страх и тревога, будто посреди зимы сорвало с петель дверь теплого, уютного дома. Нелепый, дурной сон, от которого он хотел проснуться, и никак не мог.

Он не заметил, как дошел до Светкиного домика на другой стороне озера. Здесь явно давно никто не жил. Да и кому жить? Светка уехала с матерью в Москву еще три года назад, и дом был почти заброшен. Он, словно умирающий старик, подслеповато смотрел на озеро, поскрипывал ржавыми ставнями, осыпался.

Рядом пробежала собака, вернулась к нему, ткнулась мордой в ногу, шумно фыркнула.

– Шарик! Привет, бродяга! – Он сел, потрепав за шею приблудного дачного пса. Пес вильнул хвостом и побежал дальше, по своим собачьим делам. Том глянул на пустой дом, будто ища в нем ответа, постоял немного и побрел назад. Ему вдруг захотелось, чтобы дорога домой не заканчивалась, ведь там вновь обрушится на него горячая волна страхов, сомнений и тревожных ожиданий. Он снова попытался сосредоточиться на проблемах, обдумать его непростое положение, но голова будто отказывалась соображать.

– Угораздило же. Эх, Монгол, Монгол, гоповатая твоя душа, – снова сказал он, прислушиваясь к своим интонациям. Голос прозвучал неуверенно и даже как-то одиноко.

Ожидание

Медленно, будто волоком прошел-протащился еще один тихий день. Монгол бесцельно слонялся по квартире. В обед он сел было побарабанить, но дело не шло. Наконец, к вечеру с дачи приехала загруженная сумками мать.

– Саша, а зачем ты лысый?

– Так теперь модно, – выдал он первое, что пришло в голову.

– Мода – это миф. Хотя, впрочем, интуиции дизайнеров и модельеров иногда совпадают с чем-то неподвластным их разуму. Брахманы говорят, что бритая голова способствует очищению души. А чего это ты дома? Что-то случилось?

– Голова болит, – соврал он.

– Сейчас я тебе сниму боль. Так, а ну стань, выпрями спину. Расслабься, закрой глаза. Выстрой вокруг себя астральный кокон.

– Как это?

– Я же тебя учила! Представь вокруг себя прозрачную защитную оболочку. А я тем временем соберу в своей руке энергию, и протолкну вдоль позвоночника твои энергетические пробки… Ты что кушать будешь?

– Тельца в Рыбе.

– Все бы тебе смеяться, – мать провела несколько раз рукой вдоль спины. – Ну как?

– Вроде проходит. О, прошло.

– Видишь! А ты в это не веришь. В «Нашей карме» врать не будут. Я тут привезла дары природы, на варенье. Пошли, поможешь.

Пока он возился с яблоками, мать мыла банки и рассказывала неинтересные дачные новости. Они успокаивали. Монгол повеселел, бросая в большую кастрюлю яблочные ломтики и удивляясь себе, насколько он перенапрягся в одиночестве. Он не помнил, когда в последний раз с таким энтузиазмом помогал матери.

– Что там еще нового?

– Тетя Галя, соседка, котенка принесла. Я хотела взять, пусть бы мышей гонял. Но когда узнала, что он Овен, – сразу отказалась. Толку от него не будет.

– Правильно. А я тут рыбы хотел купить, но когда узнал, что она по гороскопу – Рак, то сразу отказался. – Он с удовольствием отметил, что ему удается шутить.

Мать внимательно посмотрела на него, затем сквозь него.

– Чудной ты сегодня какой-то, – сказала она.

«Будто и не было ничего», – думал он про себя, провожая ее вечером на автобус.

– Ну, пока. Картошка на плите, котлеты в холодильнике.

– Мам, дай денег.

– На сигареты? Не дам.

– Ты меня совсем не любишь.

– Я люблю тебя. Но не твои вредные привычки, – отрезала мать.

Следующий день прошел совсем бестолково. С утра он включил телефон, поел, послушал музыку. Посмотрел телевизор, сел за свою кастрюльно-барабанную установку, прислушиваясь время от времени к телефону. Тот молчал.

Уже к вечеру, когда он, лежа на диване, смотрел телевизор, в квартиру позвонили. Монгол тихо встал, выключил звук, прислушался.

В дверь позвонили еще раз.

«А я, дебил, утром еще и барабанил!» – холодный пот пробил его.

Он облегченно вздохнул, когда, наконец, протяжно загудел отъезжающий лифт.

Выйдя на балкон, осторожно глянул вниз. Во дворе было пусто, у подъезда никого не было. Лишь на противоположном конце двора, у в входа в кафе гудела толпа малолеток.

– На нас напала Десятка! – доносил ветер обрывки фраз. – Они… наших пацанов на 16-й бурсе! Лысому башку… Мая тоже в больнице, Гога в СИЗО. Их заправ забил стрелу… «Сходка» будет на бурсе… Пошли, пацаны, порвем уродов! Следующие сборы – в среду, на полдевятого. Пятерка – короли!

– Пятерка – короли! – Взревела толпа, и, громыхая палками, ринулась наказывать зло по направлению к ближайшему ПТУ.

Монгол достал из пепельницы заныченный окурок, чиркнул спичкой.

– Придурки! – вслух, неожиданно для самого себя, сказал он.

– Не то слово, – послышался совсем рядом хриплый старческий баритон.

Монгол вздрогнул.

Это был его сосед, бывший следователь ПолитИваныч. Он стоял на своем балконе, за стенкой от Монгола, и тоже курил.

– Ща сбегают на бурсу, а там никого нэма, – продолжал он. – Отвешают люлей селюкам из общаги, если кто там, в бурсе, под руку попадет. А потом побегут до школы, или в парк. Но там тоже никого не будет.

Дед засмеялся, закашлялся влажным, харкающим кашлем хронического курильщика.

«Спросить его про „Ромашку“, или нет? Он всегда в курсе, где и что. А если заподозрит что-то?» – думал Монгол.

– Потом они опять прибегут сюда, а к тому времени здесь милиция образуется, – продолжал сосед. – Перекроют двумя «канарейками» оба прохода, и толпа побежит сюда, во двор. А здесь их будет принимать наш неугомонный участковый Мищенко. Я тебе говорю, так и будет.

– Да я знаю. Так и будет. Сигаретки нет? А то уши пухнут.

– Держи… А знаешь, почему они ничему не учатся? – с ненавистью продолжал ПолитИваныч. – Потому что придурки. Цены себе не сложат, а смотришь на них сверху – предсказуемы, шо те хомячки. Каждую неделю их винтят, а они никак не могут понять, почему. Потому что у них каждый пятый – стукач. Причем большинство стукачей – добровольные.

«Вроде нормальный мужик, а все равно мент, – Монгол усмехнулся, отвел глаза. – Сигарету дает, а сам смотрит, изучает. Сеет панику».

– Шпана, что с нее возьмешь? Про «Ромашку» ничего не слышали? – Небрежно спросил он.

– Нет. А