Читать книгу "Путеводная звезда. Том 2 - Сергей Извольский"

— Или ответов? А то у меня есть ощущение, что я должен наконец узнать что-то весьма удивительное, — произнес я.

— Да, время настало, — не высказал никакого раздражения моей настойчивостью Николаев. — Но прежде, расскажи мне обо всем, что случилось в Инферно.

Теперь я все же посмотрел на Эльвиру и Валеру. Коротко, больше для Николаева — но он ответил таким неуловимым жестом, в котором я ясно прочитал, что «коготок уже увяз» настолько, что смысла скрывать что-либо от принца и царевны нет.

— Почему я должен вам доверять? — спросил я.

Подумав немного, Николаев снял мгновенно материализовавшийся на пальце свой перстень одаренного и протянул его мне. Перстень, кстати, точь-в-точь как у меня, с гербом Ольденбургской династии. И также как и у меня без римской цифры ранга, надо же.

— Возьми.

Очень говорящий жест — такое в здравом уме не стал бы делать ни один из одаренных. Потому что перстень — это как часть души. С его помощью можно даже подчинить владельца, или сотворить много не менее худших вещей.

Перстень я брать, конечно, не стал. Но предложение полковника впечатление произвело. А судя по эху эмоций впечатление его действия произвели и на Валеру с Эльвирой. Причем на них гораздо больше, чем на меня.

Сам же я удивляться сильно не стал, а сжато и коротко рассказал полковнику о произошедшем на плато. И в тот момент, когда я сообщил ему о собранных мною перстнях Юсуповых, пленников и имплантах Некромикона, Николаев даже пальцами щелкнул.

— Mein lieber Vater! — только и произнес шепотом Николаев, даже щелкнув пальцами. — Вот оно что!

— Это важно? — практически без вопросительной интонации произнес я.

— Да (дробная характерная фраза на смеси немецкого и польского), это (дробная характерная фраза на смеси немецкого и польского) очень важно, и это многое объясняет, — глаза полковника, удивительное дело, полыхнули пламенем.

Я даже не знаю от чего сильнее удивился — или из-за его матерщины на польском и немецком, или из-за столь явного и совершено нетипичного для него выражения эмоций.

Я удивился. Но сам я уже второй раз слышал, как выражается Николаев — первый раз был, когда мы с ним чуть не убили Ольгу. Эльвира же с Валерой были свидетелями подобному впервые, и оба серьезно ошалели.

— Две минуты, — бросил мне Николаев, забирая один из перстней Юсуповых и имплант Некромикона. После чего порывисто встал и удалился в другую, изолированную часть отсека, в командный пункт.

— Привет, — проводив его взглядом, обернулся я к Валере — он сидел напротив меня. После я посмотрел на Эльвиру, которая сидела рядом сбоку, на ряду сидений с моего борта.

— Здравствуй, — произнесла Эльвира. На меня она глянула коротко. И только сейчас я задним числом вспомнил вторичной памятью, что во время разговора она смотреть на Валеру или избегала, или бросала короткие, но буквально испепеляющие взгляды. Принц на это внимания, впрочем, сильно не обращал, а меня приветствовал деланно-небрежным взмахом.

— Рада что ты цел, — коснулась моей руки Эльвира.

— Ты не знаешь, озаренные могут возрождаться слепком души? — улыбнувшись во все тридцать два, одновременно с ее словами поинтересовался Валера.

— Ты его завалил что ли? — удивился я, сразу поняв о ком речь.

— Я? Да как ты мог подумать? Несчастный случай.

— Эльвира, — обернулся я к царевне.

— Боже, за что мне это, — одними губами прошептала вдруг она.

— Да все под контролем было, — только и пожал плечами Валера. В голосе его слышались успокаивающие нотки, словно он повторял это уже не первый раз.

— Да пошел ты! — вдруг не выдержала царевна, едва не переходя на крик.

Вот это поворот. При этом я почувствовал, что было бы у нее что в руках, она бы определенно в Валеру швырнула. Резко расстегнув ремни, царевна поднялась и отвернулась от нас, уходя в другой конец отсека.

Да, похоже не я один сегодняшнее утро в интенсивных и неоднозначных действиях провел. Если бы не было нашей кровной связи, я бы может и не догадался о причине вспышки царевны. Но связь была, неугасающая; кроме того, пока она поднималась, мельком успел заметить ее чуть повлажневшие глаза.

Определенно, Эльвира явно очень сильно, почти до истерики, перенервничала. И я даже знаю из-за кого, тут даже дедуктивный метод не требуется.

«Ты нормальный? Она за тебя реально переживает, ну выключи ты самовлюбленного мудака!» — беззвучно, мыслеречью поинтересовался я у Валеры.

— Да что за день то а, все меня жизни учат! — вполголоса возмутился он. — Да, да. Да! Давайте, ругайте его, насмехайтесь над ним!

Эльвира, отошедшая в конец отсека, не оборачиваясь к нам только за голову после этих его слов взялась, запустив пальцы в распущенные волосы.

— Так ты его завалил?

— Говорю же, несчастный случай.

— Это было опасно?

— Это было… так скажем, непросто, и совсем немного рискованно.

— Я в тебе не сомневался.

— Да кто бы говорил. Зеркало дать?

— Не надо, спасибо.

«Но на твоем месте я бы извинился».

«За что?»

«Она переживает из-за того, что ты едва не кинул кони».

«Бывает. Я действовал по обстоятельствам, за что мне извиняться?»

«Да какая разница за что? Она девушка!»

«И?»

«И тебе что, сложно?»

«Ну, если ставить вопрос так, то не сложно».

«К тому же зная Эльвиру, не сомневаюсь, что извиняться есть за что».

«Вот это уже поклеп. Еще одной дуэли не боишься?»

«Нет».

«Слабоумие и отвага».

«Нет. Рационализм и мудрость».

«Нет, давай я тебе все же зеркало дам».

«К тому же ты не совсем дурак меня вызывать, мы ведь в одну сторону воюем».

«Я вот это вот запомнил».

— Валера, — уже вслух произнес я.

— Артур, — точно таким же тоном ответил он.

Коротким взглядом я показал на Эльвиру. Валера после этого только руками развел, явно нехотя собираясь встать.

— Даже не думай. Сиди. Где. Сидел, — произнесла в этот момент так и не обернувшаяся к нам Эльвира.

Не знаю, что у них сегодня случилось, и как и при каких обстоятельствах Валера убил Илью, при этом сам едва не погибнув. Но определенно это было непросто и очень опасно.

Взглядом показав все, что он обо мне думает, Валера все же несмотря на слова Эльвиры поднялся и подошел к ней, приобняв сзади за плечи. Эльвира дернулась, но не обернулась. И руки Валеры, как я подспудно ожидал, сбрасывать не стала.