Читать книгу "Бас. Любимица Иллари - Александра Лисина"

Похоже, как только оборотень начал менять ипостась, поврежденные мышцы просто порвались, будучи не в силах выдержать запредельной нагрузки. Из раны брызнул фонтан крови, отчего все пространство вокруг волка оказалось усеяно багровыми каплями. Сам волк бился на земле в самых настоящих конвульсиях. И при этом выл так, что мне даже ругаться расхотелось на дурака.

Что самое скверное, раскуроченная во время оборота рана так и не дала ему завершить трансформацию. Боль, которая корежила его тело, для зверя оказалась слишком велика. И он всеми силами старался ее уменьшить, инстинктивно пытаясь избежать полного оборота, поэтому застрял посредине между человеческой формой и звериной. Собственно, сейчас это был не волк в полном смысле этого слова, а нечто неопределенное с покрытым шерстью, изломанным, но все еще человеческим телом, вытянутым черепом и непропорционально длинными конечностями.

Дурак… ну что за несносный дурак… да и эти двое хороши! Позволили мальчишке так рисковать! И что теперь, а?! Чего вы на него уставились, бестолочи?! Ждете, когда совсем концы отдаст?! Или надеетесь, что оно само рассосется?!

Перекинувшись прямо в прыжке, я с рыком прокатилась по траве и буквально рухнула на свой дорожный мешок. Где-то там еще должно было остаться успокаивающее зелье. Всегда с собой ношу в преддверии брачного сезона. До него, правда, еще годика два или три осталось, но характер у меня обычно портился раньше, а травяной сбор друидов позволял избежать нежелательных последствий.

Я выудила из мешка плотно закупоренную бутылку, где плескалась тягучая темно-коричневая жижа, и раздраженно зашипела, обнаружив, что лекарства осталось на донышке. Необходимость пополнить запасы несколько примиряла меня с необходимостью тащиться в северные леса, но для рослого волка этого количества было мало.

– Держите его! – велела я, бегом вернувшись к катающемуся по траве рыжику и упав перед ним на колени. – Ну же! Прижмите к земле! Скорее!

Оборотни наконец отмерли и в четыре руки обездвижили обезумевшего собрата. Роар к тому времени уже ничего не видел, не слышал и не понимал. Волк в нем окончательно вытеснил человека, а единственное, что он сейчас чувствовал, – это изматывающая, кажущаяся нескончаемой, рвущая его на части боль, ради избавления от которой он бы пошел на любую дурость.

Обхватив одной рукой дергающуюся, словно в приступе бешенства, оскаленную морду, я раскрыла жутковатую пасть и влила туда все, что было в бутылке. Зверь, само собой, закашлялся, едва не захлебнулся горьким отваром. Одновременно с этим снова попытался вырваться, но Рокхет и Наран удержали его на месте. Какое-то время волчонок еще выл, бился и неистово рвался прочь, но вскоре его движения стали гораздо медленнее. Роар перестал мотать головой, задышал чуточку ровнее. А минут через пять все-таки обмяк и, уронив морду мне на колени, тихо-тихо заскулил.

– Перетяните ему лапу, – сказала я, убедившись, что успокоительное подействовало. А пока лохматые торопливо делали то, что им было велено, обняла несчастного полуволка и бережно погладила его по голове. – Ну все… все, мой маленький. Скоро пройдет. Обещаю.

Роар посмотрел на меня мутными глазами, но, кажется, даже не узнал. Дышал он все еще тяжело, хрипло. Во взгляде так и не появилось ни намека на осмысленность. Лапами он все еще дергал, потому что терзавшая его боль лишь притихла, но никуда не делась. И не денется, если уж на то пошло, пока он не примет какую-нибудь одну форму.

Проблема заключалась в том, что сейчас Роар по уровню сознания был гораздо ближе к зверю, чем к человеку, и, по идее, ему стоило бы закончить начатый оборот. Но вот беда – я не была уверена, что заклятие, которое продолжало на него воздействовать, позволит вернуть потом человеческую форму. И, поскольку луноликая не одаривала волков своим благословением, как баскхов, то при долгом нахождении в звериной форме человеческая могла уснуть навсегда.

Это рок всей волчьей породы, который при нарушении оборота неизбежно приводил к безумию. Поэтому же лохматые не могли бегать на четырех лапах дольше нескольких дней. Поэтому-то и цеплялись за исконно человеческие принципы и ритуалы. Каждый из них с рождения и до смерти был обречен бояться своего зверя. И это, с одной стороны, вынуждало их годами держать его на коротком поводке, а с другой – неизбежно ослабляло и делало одинаково уязвимыми в обеих ипостасях.

– Все, – бросила я, когда рана на плече Роара перестала кровоточить, а поверх нее легла крепкая повязка. – Теперь осталось только ждать. Если он не закончит оборот самостоятельно, то или сойдет с ума, или умрет.

– Ты чем-то можешь ему помочь? – с трудом подбирая слова, спросил Рокхет.

Я покачала головой:

– До ночи далеко. А днем луноликая не откликается. Но если у вас есть в запасе средство, уменьшающее боль, это поможет.

– Кажется, у меня что-то было. Специально у друидов заказывал перед отъездом, – встрепенулся Наран, убрав от мохнатого бока окровавленные ладони. – Сейчас! Вроде бы еще не все истратил!

Метнувшись к вещам, лохматый вскоре выудил оттуда глиняную баночку с густой желтоватой субстанцией и, вытащив пробку, показал мне.

– Нет, – сморщила нос я. – Слишком густое. Он должен это выпить.

– Так можно же воду нагреть! Друиды говорили, что в растворенном виде оно тоже работает! – воскликнул волк и, поймав выразительный взгляд вожака, тут же помчался за котелком.

Я молча пожала плечами – пусть делает, все равно у нас нет других вариантов.

– Я поищу в лесу травы, – тем временем уронил Рокхет, ни на кого конкретно не глядя.

Я снова промолчала и даже головы не повернула, когда вожак ушел за кусты и, судя по шуму, сменил ипостась. Все, что могла, я для мальчика уже сделала. И теперь могла лишь морально поддерживать измученного волчонка в надежде, что зелье будет действовать достаточно долго, что его друзья не опоздают, а сам он все-таки придет в себя и сможет завершить оборот хоть в какую-нибудь сторону.

– Давай, мальчик, борись, – прошептала я, продолжая гладить вздрагивающего зверя. – Ты ведь у нас сильный, упрямый… настоящий волк.

Роар на это лишь прерывисто вздохнул. Когда же я наклонилась с намерением чмокнуть его в лоб, оборотень крепко зажмурился, а из-под его сомкнутых век покатились крупные слезы.

Глава 7

Само собой, в этот день мы уже никуда не поехали.

Наран, нагрев воду в котелке, растворил там загадочную субстанцию, от которой в жидком виде пошел мощный травяной дух. Но после этого ее снова пришлось остужать и лишь затем поить несчастного Роара.

Естественно, пить странную воду с резким запахом волк не захотел, поэтому пришлось на него рявкнуть. Меня он, к счастью, послушал и, прижав к почти человеческой голове ненормально длинные уши, добросовестно вылакал весь котелок. Затем Роар задремал, доверчиво уткнувшись носом в мои колени и обхватив за бедра когтистыми руками. Еще через полчаса после этого вернулся Рокхет с охапкой трав, и Нарану опять пришлось ставить котелок на огонь, чтобы сварить для собрата новое лекарство.