Читать книгу "Дорога из Освенцима - Хезер Моррис"

– Ты нравишься им обоим, – говорит Силка. – Какой из них нравится тебе больше?

– Они всего лишь мальчишки, – отвечает Магда.

Парни встают перед Силкой и Магдой, принуждая девушек либо остановиться, либо обойти их. Магда останавливается, и Силка следует ее примеру.

– Привет, Ласло, Йордан, – говорит Магда.

– А кто эта миленькая крошка с тобой? – спрашивает Ласло, оглядывая Силку с головы до ног.

– Это моя сестра, моя младшая сестра. Перестань глазеть на нее! – возмущается Магда.

– Любой парень или мужчина захочет поглазеть на нее, – усмехается Ласло.

У Силки от смущения подводит живот. Она опускает глаза в землю.

– Давай, Силка, пойдем. – Магда хватает Силку за руку и тащит ее прочь.

– Эй, Силка, сбеги от сестры и приходи ко мне! – выкрикивает Ласло.

Магда сжимает руку Силки повыше локтя.

– Ой! Перестань, отпусти меня. В чем дело? – спрашивает Силка, стряхивая руку сестры.

– Силка, тебе всего четырнадцать! – напускается на нее Магда.

– Я знаю, сколько мне лет, – дерзко произносит она. – Он очень симпатичный. Ты его хорошо знаешь?

Магда останавливается, приближает свое лицо к лицу Силки.

– Не глупи, Силка. Ты еще ребенок. Он… ну, не совсем мужчина, но и не мальчик тоже. Надо быть осмотрительной.

Силка складывает руки на груди:

– Значит, мне нельзя даже разговаривать с мальчиками. Ты это хочешь сказать?

– Нет, я не это хочу сказать. Однажды ты вырастешь, вот тогда узнаешь…

– Что узнаю? Что ты знаешь о мальчиках? Никогда не видела тебя наедине с мальчиком.

Магда отворачивается, ее красивое лицо омрачается. Силка впервые замечает тени под глазами Магды и выражение страха на ее лице.

– Магда, с тобой все хорошо?

– Пошли, скорей сделаем покупки и вернемся домой до комендантского часа.

– Нет, почему нельзя еще погулять? Не хочу подчиняться такому глупому правилу! Мы не сделали ничего плохого.

– Силка, ты бываешь таким ребенком. Неужели хочешь, чтобы у папы были неприятности, потому что не желаешь делать, как велено? Это так похоже на тебя! Ты всегда хочешь, чтобы все вышло по-твоему. На этот раз, сестричка, делай, как я говорю, и мы вернемся домой до комендантского часа.

– А если не вернемся? Что они нам сделают?

Силка замирает на тротуаре в теплом душистом воздухе. Что может с ними случиться в такой ласковый весенний день?

– Немцы! Не хочешь ты этого понять.

– Насколько хуже может все быть?

– Ох, Силка, хоть раз послушай меня, когда я говорю, что надо сделать так, как просит папа.

* * *

Силка и Йося идут вслед за врачом Еленой Георгиевной в конец лечебного отделения, где их знакомят с двумя медсестрами. Обе русские. Раиса Федоровна и Любовь Лукьяновна. Им дали задание научить Силку заполнять медицинские карты больных, делать в них пометки и подбирать лекарства. Раиса высокая и поразительно бледная, с пухлыми губами. Любовь ниже ростом, с миндалевидными глазами и высокими скулами. У обеих длинные темные волосы, и это говорит о том, что они не заключенные. Силка опять задумывается о том, сами они захотели работать здесь или их назначили. У Силки и Йоси волосы пока короткие, немного вьющиеся во влажном воздухе. Раиса и Любовь говорят на нескольких языках, и Силке сказали, что они две недели будут ее главными надзирательницами. Йосе велели сидеть в углу помещения, ожидая окончания рабочего дня.

Силку представляют двум врачам-мужчинам, говорят им, что ее научат по ходу дела записывать результаты их осмотра пациентов. Силка замечает обращенные на себя восхищенные взгляды. Она съеживается. Неужели это место такое же угрожающее, как барак 29? Время покажет.

Йося сидит на полу позади большой стойки, за которой стоят четыре стула для персонала. Одна из женщин предлагает ей стул, но она отказывается и вскоре засыпает, свернувшись калачиком. Усталость. Травмы. Шок. Комбинация всех трех.

Силка обучается быстро. Она осваивает то, как следует выбирать нужные сведения для каждого пациента и заносить их в карточку. Потом ее приводят в небольшую комнату в задней части отделения и показывают лекарства, которые ей придется отбирать, записывая их названия. Ее оставляют там для изучения названий, их написания и полезных свойств.

Когда за Силкой на аптечный склад приходит Раиса, чтобы отвести ее на обеденный перерыв, Силка просит Раису проверить, как она усвоила полученную информацию. Раиса хвалит ее, особенно за произношение.

Входит другая медсестра, сердито спрашивая о том, что они здесь делают. Не дожидаясь объяснения, она велит им выйти из помещения.

Силка еще не вполне уяснила себе иерархию, но понимает: здесь, как и везде, ей придется узнать, кому можно доверять, а кого надо избегать.

Силка садится за стойку, и ей передают жестяную тарелку со сладкой булочкой, картофелиной и крошечной горкой сушеных зеленых бобов.

– Это мне? – спрашивает она.

– Да, ешь, – говорит Раиса. – Нам можно есть то, что не съели пациенты. То, что остается. Многие из них такие больные, что не могут есть.

– Разве им не нужна еда, чтобы поправиться?

– Некоторые не поправятся, и мы не можем их принуждать. Если мы отправим еду обратно на кухню, жадные свиньи съедят ее или продадут. – Раиса в отвращении сжимает губы в тонкую линию.

Желудок Силки вдруг скручивается. Не впервые ей доводится есть пищу умершего человека.

– Можно я поделюсь с подругой?

– Если хочешь, – пожимает плечами Раиса.

Силка берет тарелку, садится рядом с лежащей у стены Йосей и осторожно трясет девушку, чтобы разбудить ее. Йося не сразу понимает, где находится.

– Вот, поешь немного.

– Не хочу твою еду. Ничего от тебя не хочу.

Йося вновь ложится и закрывает глаза.

Силка разламывает булочку пополам и кладет одну половинку на пол перед Йосей.

Входит Люба, другая медсестра, и устраивается рядом с Силкой.

– Хорошо, что у нас есть еще одна помощница.

– О-о… не знаю, много ли пока от меня толку.

– У тебя все получится. Раиса сказала, ты быстро обучаешься и уже произносишь названия лекарств лучше ее.

– Мне легко даются языки.

– Отлично! Когда начнешь писать собственные отчеты, орфография должна быть безупречной. В основном это не так уж важно, но время от времени у нас бывают проверки, и, если обнаружат ошибки в орфографии, у всех нас будут неприятности.