Читать книгу "Не та, кого ты искал - Амина Мэй Сафи"

– Откуда ты знаешь все это? – прервал Джеймс мысли Лулу.

– Потому что, как ты уже верно подметил, я видела танец живота раньше.

– Может быть, это будут приличные танцовщицы. Которые не берут чаевых, – в его голосе звучало упрямство, и Лулу оставалось либо позавидовать ему, либо презирать.

– Превосходно. Приличные танцовщицы. – Лулу заставила себя замолчать, дабы не ляпнуть что-нибудь, о чем она могла пожалеть.

– А можно, эм, спросить? При каких… обстоятельствах… ты видела танцы живота? То есть почему ты уже видела их раньше?

– Потому что я арабка. – Лулу изогнула бровь. – Разве не очевидно?

Джеймс огляделся вокруг, словно бы в поиске спасательного круга.

– Это вопрос с подвохом?

– Ты просто невероятен. – Лулу залпом осушила кружку. Она уставилась на него, мысленно желая, чтобы он нашелся с другим ответом, чтобы он хоть как-нибудь спас ситуацию. Но он не мог, да и не стал бы.

– Я передумала, – сказала она.

– Что именно? – Его глаза засияли, очевидно, в надежде, что она успокоилась.

– Я однозначно не хочу этого свидания. – Лулу со стуком поставила кружку на столик. Сейчас лучше, если она выместит свою злость на дереве, чем выплеснет на его лицо. Хоть его лицо и было очень заманчивой мишенью. Люди за другими столиками стали оборачиваться.

– Ты всегда так бросаешься из крайности в крайность? – Джеймс расправил плечи. – Я же не стал слетать с катушек, когда узнал, что ты пригласила меня на свидание на спор.

Лулу показалось, будто у нее из глаз посыпались искры.

– Никуда я не бросаюсь. – Она поднялась на ноги, бросила наличные на столик. И ушла.

* * *

– Фу, только представь! – визгливым голосом Лулу пересказывала Одри все, что произошло прошлой ночью.

– Не могу себе представить такое, – сказала Одри, несмотря на то, что уже три раза это повторила.

– Танец живота! – возмущалась Лулу. – Живота! – До конца обеденного перерыва оставалось только десять минут, и она намеревалась потратить их все на обсуждение этой темы. Дверца ее шкафчика захлопнулась с такой силой, что затряслись две соседние дверцы.

Атман Рай, ее сосед по шкафчикам, испуганно поднял глаза. Лулу зыркнула на него, хоть он ничего плохого и не сделал. Бедняга заторопился прочь, оставив девушку сожалеть о том, что она потратила всю свою злость на парня, который ничем этого не заслужил, да и вообще не понимал, в чем дело. Она застонала, привалившись спиной к шкафчику.

– Лулу… – Одри придвинулась ближе, чтобы разговор никто не мог подслушать.

В голосе подруги сквозила осторожность. Гнев Лулу поостыл, она замерла в ожидании упрека.

– Да?

– Я тебя люблю. Ты знаешь это.

Это было явным вступлением к речи.

– Но?

Одри сделала глубокий вдох.

– И я говорю тебе это по собственному опыту влюбленной идиотки.

– Ты серьезно? – Лулу скрестила руки на груди.

Одри ответила самым своим спокойным и ровным тоном.

– Лулу. Дай мне закончить.

– Ладно. – Лулу опустила руки.

– В общем, я говорю тебе по собственному опыту влюбленной идиотки. И по опыту человека, который все воспринимает чересчур всерьез. Ты сейчас слишком чувствительна.

– Вот и нет! – Лулу пнула нижний, чужой шкафчик. Как и ее сосед Атман, этот шкафчик однозначно не заслуживал такой участи, но она чувствовала меньшую вину, срывая свою злость на неодушевленном предмете.

На лице Одри отразилось сомнение.

– Я хочу сказать, брось, Лулу, это всего лишь танец. Почему это тебя так рассердило? Это всего лишь какой-то парень. Он, должно быть, втюрился, хотел подразнить. Он, наверное, боится тебя. Ты ведь и вправду способна напугать кого угодно. Вот он и опростоволосился.

Лулу вдруг почувствовала себя мегерой из-за того, что она тут пинает шкафчики и хлопает дверцами. Ее голос дрогнул:

– Ненавижу его.

– Знаю, дорогая, знаю. – Одри ободряюще похлопала ее по спине.

Лулу прислонилась к шкафчику, отчего замок больно впился ей в бок. Она поморщилась.

– Но?

– Но у тебя всегда от любви до ненависти один шаг.

Лулу раскрыла было рот и тут же закрыла. Одри была неправа, но в чем именно, Лулу сказать не могла. Слова вертелись на языке, не находя выхода. Все, что она могла, – лишь рассказывать эту историю снова и снова, пока кто-нибудь не войдет в ее положение. Пока кто-нибудь не найдет источник ее гнева и не направит этот гнев в нужное русло. Была ли Одри этим кем-нибудь? Она, в конце концов, была самым умным человеком из поверенных Лулу.

– Лулу, – сказала Одри, – дыши глубже, детка. Ты бы так не злилась, если бы это не было правдой.

Слова подруги почти мгновенно погасили бушующий у Лулу внутри гнев. У нее больше не осталось возражений. Правда, которую представила Одри, была той правдой, которой она боялась больше всего. У нее внутри все похолодело, в животе словно образовалась дыра. Лулу потерла ушиб на спине, там, где она ударилась о замок. Только бы не появился синяк.

– Давай больше не будем думать об этом, – сказала Одри.

Лулу не раз слышала, как миссис Бахманн говорила эти слова расстроенной дочери. Довольно тревожная перспектива.

– Тебе легко говорить. – Лулу подобрала свою сумку и повесила ее на плечо, выпрямившись.

Они побрели по коридору.

– Ты права. Легко сказать, да нелегко сделать. Но, знаешь что, я тебя понимаю. Всегда понимала. – Одри вся лучилась мудростью.

И все же она не всегда понимала Лулу. А та слишком устала, чтобы доказывать это. И не слишком удовлетворена тем, какой оборот принял разговор. Как всегда, Одри потянула одеяло на себя.

– Кларк?

– Конечно.

– Он идиот, – ответ вырвался машинально.

– Они все идиоты, Лулу. Все до единого. – Одри улыбнулась.

Лулу выдавила из себя смех, надеясь, что это поможет мышцам на лице расслабиться. Она спрятала свою боль под твердой оболочкой юмора.

– Наверное, все из-за того, что я голодна. Я слона готова проглотить. – Она думала, что голод поутихнет в течение дня, но этого не случилось. Голод не утихал, просто она перестала чувствовать его уколы.

– Боже, не завидую тебе. – Одри сморщила личико, одновременно сочувствующе и слегка неодобрительно.

– Сама себе не завидую. – Лулу пожала плечами. Она не могла объяснить пост тому, кто никогда его не испытал на себе. Все слова, которыми обычно описывался процесс, звучали слишком банально.

– Когда станет полегче?